Гиблое дело - Лорет Энн Уайт
С тех пор эти снимки находились во владении отставного и недавно умершего сотрудника местной полиции Айка Поттера.
В последние несколько лет Айк, который страдал от онкологии, стал близким другом Гаса. Они регулярно играли в шахматы в клубе «Семь морей». Именно во время этих шахматных партий Айк узнал об одержимости Гаса загадкой массовой гибели людей на руднике Толкин и о его отчаянном желании выяснить, кто же все-таки убил его сына, и поставить в этой истории точку.
Это знание начало тяготить Айка, и на смертном одре он сказал Гасу, что хочет признаться, облегчить душу. И рассказал свою историю, доверив Гасу несколько фотографий, сделанных на месте преступления, которые до этого момента хранились в банковской ячейке.
Мьюринн прокрутила файл дальше.
В ту ночь, когда была метель, Айк вернулся в полицейский участок, чтобы забрать буксировочный трос для своей машины. Именно тогда он и стал свидетелем того, как в темноте с фонариком в руке другой сотрудник их отдела изымал фотографии из папки с уликами. Полицейского, однако, спугнул кто-то еще, шедший по коридору, и он поспешно швырнул их в кучу макулатуры, которая через несколько часов предназначалась для обычного сжигания.
Айк подождал, когда все уйдут, извлек фотографии и перепрятал их, не понимая, что происходит.
На снимках были следы ботинок, сделанные снаружи и внутри здания проходной Содваны, а также следы внутри шахты, предположительно оставленные устроившим взрыв злоумышленником.
Пульс Мьюринн участился.
Айк полагал, что следы, запечатленные на этих снимках, были нарочно затоптаны кем-то из местных полицейских до того, как группа следователей ФБР смогла прибыть в Сэйв-Харбор: некто намеренно наследил на месте преступления, тем самым мешая успешному расследованию.
Мьюринн еще быстрее пролистала записи Гаса, чувствуя, что напряжение железными тисками сжимает ей грудь.
Увы, Айк умер, так и не закончив свою историю. И по какой-то причине упорно хранил молчание, пока не поговорил с Гасом.
Также не было упоминаний о том, кто именно из офицеров местной полиции изначально изъял фотографии из папки с уликами. У Мьюринн не было никакой возможности узнать, служил ли он – или она – до сих пор.
Двадцать лет – долгий срок.
Потрясенная тем, что только что прочла, Мьюринн откинулась на спинку стула, чтобы отдышаться и прийти в себя. Из записей Гаса следовало, что следы человека, убившего ее отца и – косвенно – ее мать, в Сэйв-Харборе заметил более чем один человек. В ее пищеводе забурлила тошнота – и ярость.
Мьюринн повернулась к компьютеру. Но заметки закончились. Зато были заданы два последних вопроса: «Воспользовался ли злоумышленник шахтой Содвана для доступа к шахте D, где была заложена бомба? Стоял ли на страже у проходной его сообщник?»
Сообщник?..
Тело Мьюринн покрылось испариной.
Все было даже хуже, чем она представляла. Это был сговор! Грабитель, наверное, охотился за этой информацией.
И теперь она уж точно не могла доверять копам.
Мьюринн быстро вытряхнула фотографии на стол и аккуратно разложила. Отделив от остальных снимки, помеченные как изъятые, она взяла фото со следами ботинок, оставленными снаружи проходной Содваны.
Неужели это следы подошв сообщника?
Она выбрала другое фото – следов в черной грязи, якобы оставленных самим преступником. И задумалась, ходит ли еще по улицам Сэйв-Харбора человек, который их оставил. По ее спине пробежал холодок.
Мьюринн встала и принялась расхаживать перед окнами. Сердце бешено колотилось. Ей не давал покоя вопрос, как далеко зайдет преступник, чтобы сохранить эту старую тайну за семью печатями…
Неужели Гаса убили именно из-за этого?
К кому же ей обратиться? Только не к Джету! Ни за что! Она поклялась, что не станет портить жизнь его семье.
Мьюринн сжала маленький компас, висевший на ее шее. Какими бы ни были ответы, ее долг перед Гасом их найти. Разобраться в том, что он начал расследовать, довести поиски до конца и, наконец, поставить в этой истории точку. Вот то, что он пытался сделать последние двадцать лет.
Это ее долг перед отцом.
Перед матерью.
И даже перед собой: наконец подвести под прошлым черту.
Взрыв в шахте рудника Толкин разрушил ее жизнь. Это была одна из причин, почему Мьюринн возненавидела Сэйв-Харбор и так отчаянно стремилась сбежать отсюда. Увы, бегство ей дорого обошлось.
В том числе оно стоило первого ребенка… И Джета.
Теперь на подходе новый ребенок – и бизнес, который стал ее заботой. А еще у нее есть дом, который действительно можно назвать своим: дом ее детства, ради которого отец перешел линию пикета и погиб – все, чтобы его сохранить. Дом, который после смерти ее родителей Гас спас от изъятия банком за неуплату ипотеки. Это укрепило решимость Мьюринн остаться. Теперь ей есть за что бороться, и она не позволит тем, кто разрушил ее прошлое, помешать еще и будущему.
Погруженная в задумчивое состояние, она подошла к окну, рассеянно глядя на веранду Джета на противоположном холме. Внезапно ее отвлекла резкая вспышка света. Затем – еще одна.
Мьюринн подошла к угловому окну, где на треноге стояла мощная подзорная труба Гаса. Она навела объектив на дом Джета, слегка наклонилась и вгляделась в окуляр, настраивая фокус.
И оторопела.
Джет!
В одних только шортах, низко сидящих на крепких бедрах, он стоял на веранде. И смотрел в бинокль на ее дом… Прямо в окно, перед которым она только что сидела. Неужели он все это время наблюдал за ней?
Но теперь она и сама следила за ним, о чем он совершенно не догадывался.
– Попался, – прошептала Мьюринн.
Она быстро настроила фокус.
Оптика ее деда была самой современной, и Мьюринн смогла разглядеть даже рельефные мышцы на загорелом торсе Джета. Он выглядел так, будто только что вышел из душа: волосы были влажными, пряди свисали на лоб…
Притаившись рядом с угловым окном, она поддалась соблазну полюбоваться его телом. Медленно перемещая объектив подзорной трубы, скользила взглядом все ниже и ниже по его животу, следуя за завитками темных волос, сбегавших в его шорты. Внизу живота тотчас разлился жар, соски затвердели и напряглись.
И тут Джет внезапно навел бинокль на ее окно.
У Мьюринн перехватило дыхание.
Поймав на себе ее взгляд из бокового окна, Джет весь напрягся. Но бинокль не опустил. Он смотрел прямо на нее, и на его губах играла хитрая улыбка.
Быстро отойдя в сторону, Мьюринн нервно провела руками по волосам. Ее лицо горело огнем. Ее охватила паника.
Она быстро потянулась и опустила жалюзи. Как будто это могло стереть из памяти то, что только что произошло.
Ругаясь про себя, она стала расхаживать по столовой. Поистине для них обоих лучше всего уехать отсюда. Навсегда покинуть Сэйв-Харбор. И чем скорее, тем лучше! Но она не намерена этого делать. Гас хотел, чтобы она вернулась.
И ей было за что бороться. Черт, у нее есть право быть здесь, жить в Сэйв-Харборе,
