День писателя - Анна Велес
Глава четвертая
Он гнал, как дурак, всю дорогу, боялся не успеть, сам не зная, что же там стряслось. Хотя именно эта неизвестность подгоняла еще больше. Чуть ли не впервые в жизни, ему повезло, и место для парковки, прямо напротив чёртова кафе, что назвала эта женщина, оказалось свободным. И в тот момент, когда Савелий суетливо выключил зажигание, готовый бежать ей на помощь…, писательница вышла из дверей заведения, стала медленно, чуть ли не царственно, спускаться по ступеням. Живая и здоровая. Она даже помахала ему приветливо ручкой. Убил бы…
Вместо этого следователь лишь устало облокотился на руль и позволил себе на пару секунд прикрыть глаза. Нет, оно, конечно, хорошо, что с этой Алиной всё в порядке. Беспокойство резко отступило, исчез страх за неё. Только на их место вернулось то самое раздражение.
Почему он вообще должен нервничать из-за этой женщины? Кто она ему? Ведь Алина даже не в его вкусе! Вон, стоит. Яркие красные ботиночки на высоких, но устойчивых каблуках, простые голубые джинсы клеш, куртка под цвет обуви и из-под нее видна черная водолазка. Стильно и практично. Но ведь совсем не женственно. Савелий предпочитал женщин совсем иного типа. Милых, мягких, каких-то романтичных что ли. Вообще, фигура у писательницы вполне себе неплохая, лицо симпатичное. Она яркая, интересная. Кожа у девушки смугловатая, а глаза серые, кажутся особенно выразительными, а волосы светлые, контраст эффектный. Только пострижены эти самые волосы, похоже, короче, чем у самого следователя. Снова — где женственность и мягкость? Нет, в этой женщине нет ничего, что могло бы его привлекать. Это просто нервы.
Успокоив себя таким образом, Савелий всё же вышел из автомобиля.
— Ну? — осведомился он у писательницы, остановившейся рядом на тротуаре. — Следов пуль не видно, как и пятен крови.
— Идемте со мной, — Алина тут же сама отправилась в сторону своего дома. — Это надо увидеть.
Следователь мог бы возмутиться, но в её тоне было что-то такое… Похожее на сдерживаемое раздражение. Очень знакомо. И Савелию стало интересно.
Они дошли до подъезда в полном молчании. Стали подниматься по лестнице. Следователь уловил странный запах. Смутно знакомый, какой-то интуитивно настораживающий. Савелий нахмурился.
— Ага, — удовлетворенно заявила Алина. — Почувствовали.
— Утечка газа? — он опознал запах. — Похоже, у вас в квартире. Но вы же не…
— Нет, — коротко и зло, отреагировала женщина, вставляя ключ в замочную скважину. И чуть помедлив, прежде чем распахнуть дверь угрюмо добавила. — Только не вздумайте включать свет в прихожей.
Они вошли. Следователь осмотрелся. Вроде тут ничего не изменилось. Следов борьбы точно нет.
— Так что, все-таки у вас случилось? — спросил он. — Вы сказали покушение. Но я ничего не вижу. Как и что произошло?
Алина, молча, указала на потолок. Савелий поднял голову. Ну и что? Оценить её приличный ремонт и белый цвет потолочного полотна? Красивый светильник? И тут он заметил странность. Лампы в абажуре не было. Вернее, она была разбита…
Савелий опустил взгляд, стал осматривать пол. Осколков не наблюдалось. И тут только до него дошло.
— С ума сойти! — пораженно выдал следователь. — Никогда не думал, что такое бывает в реальности…
— Вот именно! — она даже повысила голос, впервые при нем растеряв всю свою холодность и невозмутимость. — Такое бывает лишь в дешевых сериалах и не слишком удачных детективных книжках! Самая тупая попытка убийства, из всех, какие можно придумать!
— Ну… — следователь даже растерялся. — Вообще, это все-таки опасно для жизни. Газ, и если включить свет…Да вы сами знаете.
— Знаю! — не успокаивалась девушка. — Именно, что знаю! Только запах газа чувствовался еще на первом этаже. А свет… Да какой, к черту, свет? Зачем? Пять часов дня! Светло же еще!
— Газ! — опомнился следователь. — Соседи могут почувствовать запах!
— Я его выключила, — устало сообщила Алина, и вдруг у нее на лице появилось виноватое выражение. — Простите. Я наверняка стерла все отпечатки пальцев, если они там были. А вам, наверное, надо было их снимать.
— Не мне, а экспертам, — чуть надменно заявил Савелий, доставая свой смартфон. — Я сейчас вызову бригаду. Идем отсюда. Воняет.
— Я еще и окна открыла, — предупредила девушка.
Он просто указал ей на выход.
Они спустились вниз, ждали, пока подъедут эксперты. Снова молча. Савелия в тот момент это не раздражало. Напротив, он поймал себя на мысли, что ему стало весело. Потому что было заметно, насколько зла сейчас Алина.
Когда группа прибыла, писательница просто отдала ключи от квартиры и направилась прочь через двор. Следователь быстро проинструктировал коллег, пошел догонять. Оказалось, девушка направляется обратно в то же кафе, возле которого они встретились в этот вечер.
Заведение Савелию понравилось. Милое тихое местечко. Отделано деревом, на стенах несколько фото с горными пейзажами. Дубовая стойка, небольшие столики. И вокруг них стулья, нормальные стулья с прямой спинкой. Не лавки, на которых сидишь, как на улице у подъезда, не барные высокие табуреты, с которых так боишься сверзнуться, и не диваны, в которых утопаешь, и уже не до еды.
Столики были так продуманно расставлены по периметру помещения, будто это маленькие кабинки, да ещё отгорожены друг от друга стилизованными ширмами.
Алина уверенно прошагала в самый дальний угол, выбрала стул, села спиной к стене.
Следователь устроился напротив.
— Сделаем заказ для приличия, — предложил он. Не столько из вежливости, сколько из желания рассчитаться за тот ужин, которым его кормила писательница.
— Пожалуйста, — Алина чуть надменно пожала плечами.
— Плачу я, — сказал он твердо. Получилось чуть ли не с угрозой.
Девушка заказала только сэндвич от шеф-повара и большой капучино. Савелий выбрал солянку и тёплый салат. Хотелось пива, но он же при исполнении. Пришлось брать апельсиновый фреш.
Когда официантка отошла, следователь посмотрел на свою подопечную.
— Вам нужно написать заявление о покушении.
Алина досадливо поморщилась.
— Никто не любит бюрократию, — с иронией заметил он. — Но… Сделайте это хотя бы из мстительности.
Девушка подумала и кивнула.
— Ну, разве что только по этой причине.
— Стоило заказать шампанского, отметить первый компромисс, — не удержался он от комментария. И всё же
