Летние расследования - Наталия Николаевна Антонова

– Нина.

Та не отреагировала.

Он позвал совсем рядом с ухом:

– Ольга! Вам лучше?

– Да! – мгновенно повернулась к нему женщина. – Что случилось? Где Макс? Кто вы все такие?

В это время оперативники искали свидетелей того, как Макс покинул дом. Камеры видеонаблюдения там не было. Такой свидетель нашелся. Макс уехал на такси. Есть адрес, время, таксиста нашли легко. Он показал, что отвез пассажира в Шереметьево.

Нину нашли в самом глухом месте Калужского бора. Отдыхающие люди сюда, конечно, не заходят. Эксперт, который был с группой поиска, не сразу поверил в то, что она жива. Посреди высокого, почти непроходимого бурьяна лежало не тело женщины, а скелет, обтянутый почерневшей кожей. Руки и ноги опутаны толстой веревкой, которая туго завязана морскими узлами. Сухой рот – в земляной корке, в зубах – сухая трава, фрагменты корней растений. Она пыталась это есть. Колени и локти – в крови, там глубокие раны. Нина надеялась выползти к людям.

– Страшно представить себе, какие муки испытала эта женщина, – произнес эксперт. – Видно, очень хотела выжить. И должен отметить, господа: мы приехали в самый последний момент. До ночи она бы не дотянула. Не в человеческих это возможностях. Когда об этом узнает пресса, не миновать вам славы. А в идеале премии.

– Как же она далась – такое с собой сотворить, раз хотела выжить? – спросил Виктор.

– Просто. Накачал ее чем-то специалист.

– Доктор, – вмешался самый молодой сотрудник в группе, – вы только не забудьте сказать СМИ, что мы это… в последний момент.

– Все большие молодцы, конечно, ребята, – добавил Виктор. – Но справедливости ради должен заметить, что спасение состоялось благодаря двум неравнодушным людям, которые желают остаться неизвестными. На премию точно не претендуют.

Макса приняли в Ростове в распростертые объятия с наручниками. Он там проходил как подозреваемый в аналогичном деле. Только жертва и подельница были яркие блондинки. Заявление на него написала сама жертва, которую он запер в заброшенной хижине лесника, бросил ком сена под дверь и поджег. До конца не досмотрел и уехал. А жертва сумела выбраться в окно и добрела до дороги. Дело возбудили, но он сбежал. Сейчас был в розыске. И в новом предприятии старался учесть собственные ошибки.

– Мы распространили информацию, – сказал Виктор Андрею по телефону. – Допускаем, что таких историй больше, возможно, есть убийства. У него как минимум четыре фальшивых паспорта на разные фамилии. Настоящая – просто Петров. Так мило. То, какую смерть он выбрал для своей возлюбленной, настолько чудовищно, что снимки покажу только тебе. Вере Васильевне даже не рассказывай. Все совершено с особой, продуманной жестокостью и должно быть рассмотрено без смягчающих обстоятельств. Постараюсь, чтобы все, кто надо, взяли дело под контроль и проследили. Будет огласка по максимуму. Больно ушлый тип. Есть у него, чем платить, – всегда найдется, кому брать.

Через две недели Нину привезли домой на «Скорой» медсестра и участковый Николаев. Вера и Андрей увидели их с лоджии и вышли к лифту. Там уже стояла Дарья. Лицо не так чтобы лучилось радостью и любовью.

Открылась дверь лифта… Вера сдержала возглас ужаса, но произнесла только:

– Очень рады видеть тебя, Нина.

Нина даже не повернула в ее сторону головы.

– Поздоровайся, Фомина, – произнес Виктор. – И поблагодари. Если бы не эти люди, тебя бы точно не было в живых. Возможно, и труп никогда бы не нашли.

– Да пошли они, – без былого задора пробормотала Нина.

– Вот теперь я точно уверен: это наша соседка Нина, – рассмеялся Андрей. – Привет, героиня триллера. Мы без твоей благодарности как-то обойдемся. Вышли пожелать удачи. И поправляйся. Захочешь еще раз выступить в роли рабы любви, обращайся за советом, если будет такая потребность. Боюсь, у тебя проблемы со вкусом и слухом. А выглядишь неплохо. Совсем как живая.

– Это у меня проблемы с такой дочкой! – рявкнула Дарья. – Привела в дом убийцу, который потом и меня бы грохнул. Ее-то понятно за что: за дурость. А меня за что?

– Хорошо пообщались, – мягко произнесла Вера. – Дарья, я сегодня богата полным и вкусным обедом, фруктами. Зайди ко мне, я вам уже все в судки сложила. И принеси список лекарств, которые тебе оставит медсестра. Я могу внести нужные коррективы. Может, что-то у меня есть.

Нина качнулась, чтобы продвинуться к своей двери, и вдруг оглянулась:

– Андрей, – произнесла устало и мирно, – спасибо. Бывают же на свете мужики с мозгами и совестью. Мне все рассказали.

– Ладно, – кивнул Андрей. – Иди отдыхать. И тебе спасибо, что нашлась. Мне тоже рассказали, как ты боролась за жизнь.

Вера выдала Дарье обед в пакете. Вернулась в кухню, где Андрей пил пиво из холодильника, посмотрела с любовью и счастливо засмеялась:

– Знаешь, какая у меня сейчас радость? Не Нина, разумеется. Хотя это хорошо, конечно, что жива. Моя радость такая – даже не пойму, за что небеса послали мне такого ребенка. Такое чудо: был самым сладким, теплым детенышем, стал удивительным и уникальным человеком.

– Ма! Этого еще не хватало, чтобы ты произносила в мою честь речи, как на митинге по поводу открытия памятника. Ты захотела спасти Нину, если не забыла. Я пристроился. А теперь мое предложение: мы снимаем на фиг камеру, набиваем еще слоев пять звукоизоляции на дверь, да и звонок я бы отключил. У нас есть ключи. Мне нужно работать, мы должны жить своей жизнью, а все остальные пусть вошкаются как хотят.

– Что за выражения, – с упреком произнесла Вера. – Но я, конечно, обдумаю твое предложение. Думаю, имело бы смысл и окна забить наглухо. Фанерой и гвоздями. Мне было бы уютно, как медведице с медвежонком в берлоге. Я так скучала по тебе все это время наших испытаний.

– И я скучал. По нормальной маме, которая скучает только по мне.

Анна и Сергей Литвиновы

• Преступники на выпускном •

Удивительный в этом году выпуск, умилялась пожилая завуч. Девушки, как на подбор, красотки, умницы. Мальчишки – милые и серьезные в своих непривычно аккуратных костюмчиках и белоснежных рубашках. И по успехам в учебе школе есть чем гордиться. Очень многие попадут в престижные институты на бюджет, есть и более впечатляющие достижения. Приятно, когда в детях острый ум оттенен милой, юношеской невинностью.

– Они лучше, чем мы, – прошептала завуч. – И жить будут правильнее и счастливее.

Леся крутилась перед зеркалом. До чего ей идет приталенное кремовое платье в пол! Туфельки на каблуке тоже очень удачные, ожерелье на шее хоть и бижутерия, но искрится богато. Быть ей на выпускном вечере королевой! В крайнем случае первой принцессой – после одноклассницы Милки. Та тоже красотка, но из богатой семьи. А когда наряды из Франции и в ушах сережки бриллиантовые, конкурировать сложно.

В комнату заглянула мама,