Дублер Казановы - Диля Дэрдовна Еникеева
— Что это ты так неуважительно отозвалась о его городе? Они все из крупных промышленных центров — Магнитогорск, Тюмень, Уфа.
— Да какая разница! Главное, у тебя теперь есть возможность примазаться к природным ресурсам и их переработчикам, а это уже совсем другой уровень, дорогая!
Лариса и сама это прекрасно понимала, потому и радовалась. Сейчас на сырье делаются самые большие деньги. Хочется верить, что для неё это только начало. Новые деловые партнеры с большими связями, из бывших, все контакты сохранили. Так что у неё есть возможность и дальше расширять масштабы коммерческой деятельности.
— Когда-нибудь ты достигнешь недосягаемых высот, а я буду гордиться знакомством с тобой, — продолжала дурачиться Алла.
— Брось прикалываться, подруга. Самое главное, они мне поверили.
— У тебя же на лбу аршинными буквами написано, что ты кристально честный деловой партнер. А я при тебе была для смехуенчиков и расслабухи. В результате твои партнеры совместили приятное с полезным.
— Да, они явно были очень довольны переговорами.
— Еще бы! Провернули большое дело и при этом пообщались с приятными во всех отношениях дамами. То-то они так расчувствовались и не хотели с нами расставаться! Может, и вправду вместо Италии махнем в Верхнежопинск, постреляем по старой памяти, а? Ты же знаешь мою слабость ко всему, что стреляет. Не сомневаюсь, — стоит мне только попросить, и приволокут целый ящик новеньких «ТТ-шников», чтобы я всласть повеселилась. Захочу — так и мишени соответствующие подберут, бегающие на двух ногах, чтобы я навык не утратила. Освобожу славный город Нижнезадовск от всякой швали, которая хорошим людям жизнь отравляет.
— Алка, опять тебя в чернуху потянуло!
— Ладно, подруга, похохмили. Пора ехать. Вставайте, граф, вас зовут из подземелья! Надо ещё решить, что делать с этой дебилкой Наткой и её пропавшим любовничком.
Ох, как не хотелось Ларисе опять жевать и пережевывать эту проблему! Только-только отвлеклась, думала о приятном, лелеяла в душе, что сейчас встретится с любовником и отметит с ним радостное событие, но разве подруга даст помечтать?!
Ларин полет чувств — не для Алки. Деятельная подруга твердо стоит на земле. Ее девиз: есть проблема, значит, надо решать, а не бежать от неё и не пускать на самотек. А Лариса чисто по-женски частенько тянула, надеясь, что все само как-нибудь образуется, переключалась на другое, чтобы хотя бы на время забыть о неприятностях.
Что же это за жизнь, если приходится решать одну проблему за другой?! Вся жизнь в борьбе. А жить когда?
Конечно, они с Алкой совсем разные. Подруга гораздо более практична. Как говорила в детстве мама: «Есть слово «надо», которое важнее, чем «хочу» или «не хочу». Что ж, надо так надо. Дала себе небольшую передышку, немного развеялась, теперь опять пора окунаться в суровые будни. Но так не хочется…
Тяжело вздохнув, Лариса посмотрела на небо, на деревья, перевела взгляд на подругу, которая уже стояла возле своего «Фольксвагена», вертя на пальце ключи и ехидно посматривая на нее, и без особого энтузиазма пошла к своей машине.
Алла, сев в машину, сразу же рванула и умчалась. Лариса сделала все по правилам — прогрела мотор, потом медленно тронулась с места. Когда она выехала со двора, красной «букашки» уже и след простыл, да Лариса и не собиралась гоняться за подругой, бесполезное это занятие.
Для лихачки-Аллы не существовало светофоров и правил дорожного движения. Как всегда, она гнала и на желтый, и на красный, подрезала всех, создавая аварийные ситуации, но сама выскальзывала неуязвимой, не обращая внимания на разъяренных водителей, нещадно матерившихся вслед.
Подъехав к офису подруги, Лариса увидела, что машина той уже припаркована перед входом, а сама Алла стоит на ступеньках и усмехается.
— Эх, ты, тихоход! Ползешь, как черепаха! И когда только научишься нормально ездить?
— Нет уж, дорогая, лучше медленно, но целой, чем быстро, но мозги по мостовой.
— И ты туда же! Мирон мне всю печенку исклевал, что я гоняю, как бешеная, так теперь ещё и любимая подруга собирается проесть мне уши! Нет уж, фиг дождетесь! От другой манеры езды мне никакого морального удовлетворения. Люблю риск, — ты же знаешь. «Audentes fortuna juvat», смелым помогает Фортуна.
Лара лишь вздохнула. Спорить с подругой бесполезно.
Охранники стояли навытяжку возле предусмотрительно открытых дверей, вежливо поздоровались с Ларисой и заперли за подругами стальную дверь офиса. С дисциплиной у Алкиных сотрудников полный порядок. Та правила своей командой железной рукой.
Состояние перманентной вялотекущей войны между Саввой и Мироном вынуждало принимать определенные меры предосторожности. Прошлый негативный опыт многому научил подруг. И та, и другая запросто могли оказаться заложницами или даже жертвами, если отморозку Савве придет в голову ещё какая-то бредовая идея.
Мирон периодически напоминал, что не мешало бы подругам ездить с охраной, но те наотрез отказывались. Алла дорожила своей независимостью, а влюбчивая Лариса хотела сохранить свои амурные дела в тайне. А если ездить с охраной, то как скроешь свои интрижки? Охранники тоже живые люди, сболтнут кому-то — и прощай конспирация.
Перед кабинетом Аллы стоял на страже её верный оруженосец Толик. Бывший бандит из команды Мирона, он уже три года служил Алле и телохранителем, и хранителем её секретов, и спецом на все руки.
— Ты куда пропала? — спросил он, прикрывая озабоченность нарочитой грубостью. — Все тебя обыскалися.
— На блядки шлялась, а что? Ты хотел свечку подержать? — беспечно отозвалась та.
Тот лишь сплюнул в досаде. С интеллектом у него туговато, быстро отпарировать выпады начальницы Толик не умел. Но подобные подколы прощались только ей. Любой другой, посмевший его задеть, тут же получил бы отпор, правда, в физическом эквиваленте.
— Ты чего не уважаешь труд уборщицы? — налетела на него Алла. — Сколько раз говорила: при мне не плеваться, носом не шмыгать и рукавом не утираться!
Тот озадаченно молчал. Потом до него дошло, и на лице появилась обида. Он искренне переживал, ждал, волновался и, как беспричинно побитая раздраженным хозяином дворняга, не мог понять, за что его наказали.
Алла всегда мгновенно понимала состояние других людей. Если кто-то и получал от неё взбучку, то только за дело. Вспыльчивая, но отходчивая, она умела быстро сгладить свою резкость, и на неё обычно никто не обижался. Провинился — тут же схлопотал,
