Загадка датского сказочника. Часть 1 - Игорь Мирецкий
Удивительно, но валы и рвы просуществовали вплоть до середины 19 века! Давно утратив свой военно-оборонительный смысл, они лишь мешали городу, который уже давно разросся далеко за их пределы. И вот, в 1850-х валы наконец-то снесли, а рвы засыпали. Копенгаген навсегда лишился непередаваемого обаяния эпохи позднего Ренессанса. Однако городские власти решили всё же полностью не уничтожать военно-инженерный труд Кристиана IV. Несколько фрагментов зигзагообразного рва с водой были оставлены. Вокруг них возникли парки, так необходимые разросшемуся в разы городу.
Один из таких оазисов виднелся сейчас минутах в пяти ходьбы от пиццерии: «Парк Эрстеда». Как Купер уже понял из объяснений Иды, ее квартира находилась сразу по другую сторону. Погода стояла ясная, так почему бы не прогуляться?
Повсюду теперь горели фонари и разноцветные витрины. Копенгаген зажил полноценной ночной жизнью.
Купер глянул на наручные часы. Было 21:06.
– Майкл, – сказала Ида, – хватит уже молча думать. Рассказывай! Мне тоже интересно вообще-то! Наверняка уже пришли какие-то идеи.
– Не знаю даже…
Купер шел справа, таща за собой чемодан на колесиках.
– …сомневаюсь, что там зашифровано имя.
– А иначе, – возразила Ида, – не может быть. «У церкви жил некто» – ключевая строчка для решения всей загадки. Я уже объяснила, почему. И откуда, по-твоему, мы должны узнать, что это за «некто»? Если не из концовки загадки, то больше просто неоткуда!
– Не знаю, – повторил Купер. – Слишком странное предложение, чтобы там было зашифровано имя. «Найди одного, двух и двух, четверых, одного, первых двух, восьмерых – из которых Русалочка всех прекрасней». Почему цифра «8» в связи с Русалочкой, это я еще могу понять.
– Так чего же ты молчишь?! – Ида была готова разорвать Купера. – Рассказывай! Почему цифра «8»?
– Сразу по двум причинам. Одна простая. Сюжетная, скажем так. А другая более философская. Тебе с какой начать?
– С сюжетной давай.
– Ну смотри. В сказке «Русалочка» у главной героини было пять сестер, отец-вдовец и бабушка-королева. Получается, что семейство русалок состояло из восьмерых. А Русалочка была самой красивой из них. Вот тебе и «восьмерых – из которых Русалочка всех прекрасней».
– О, здорово!
– Да, но только что нам с этого?
– Давай философскую версию.
– Тут поинтереснее. Если «8» положить на бок, то какой символ получится?
Ида даже не задумалась:
– Бесконечность!
– Вот именно. А о чем сказка «Русалочка» по задумке Андерсена?
– О бесконечной любви?
Купер скептически закатил глаза:
– Ты с версией «Диснея» не путай, пожалуйста.
Ида бросила на него недоуменный взгляд.
Но тут же сообразила:
– О бесконечной жизни!
– Молодец. О бессмертии души. – Купер, похоже, зауважал свою спутницу. – А кстати, не только «Дисней» выкинул эту тему из «Русалочки». Есть у меня один коллега в Москве, отличный специалист по датской литературе, мы с ним на предыдущей конференции познакомились. Он мне забавную вещь рассказал. Оказывается, у них там при воинствующих атеистах всю сказку подвергли цензуре. Представляешь?
– Да ладно?
– Перевод с датского вышел еще при царе. Но цензура не поленилась пройтись по всему тексту. Повыкидывали все абзацы, где Русалочке становится известно, что у людей есть бессмертная душа. И где она разузнаёт, как бы ей самой заполучить такую. Ну, что надо обвенчаться с кем-нибудь в церкви.
– Ага, припоминаю.
– Даже хэппи-энд выкинули! Ну, где Бог, несмотря на провал ее хитроумного плана, всё же дарит ей вечную жизнь на Небесах.
– Забавно.
Они какое-то время молча шагали мимо сверкающих по левую руку витрин. Справа гудел проспект Нёрре Вольдгаде.
– Но с другой стороны, – сказала Ида, – гениальность Андерсена, возможно, как раз в этом и заключается?
– В чем?
– Ну, что без темы бессмертия сказка ничуть не теряет? Он хотел внушить читателю какие-то свои религиозные нравоучения, а в результате создал одну из величайших историй о любви и самопожертвовании!
– Соглашусь, пожалуй. Но нам нужно понять, что сам Андерсен зашифровал в загадке. А он там отсылает к Русалочке и «восьмерке».
– Для начала неплохо, – похвалила Ида.
– Неплохо? К «некто», который жил возле церкви, это нас никак не приближает. Я предупреждал.
Они остановились у пешеходного перехода. На другой стороне проспекта виднелся вход в «Парк Эрстеда».
Бесконечность, бессмертие, вечность, крутилось и крутилось в голове у Купера.
И имя того «некто». Его имя.
Перейдя через Нёрре Вольдгаде, молодые люди вошли в распахнутые ворота парка.
Они шагали по посыпанной гравием дорожке, и чемодан на колесиках то и дело норовил завалиться на бок. В тусклом свете фонарей деревья и скульптуры отбрасывали длинные тени, из-за чего парк казался местом действия какой-то волшебной сказки.
Имя того «некто». И вечность.
Из темноты донесся женский голос:
– Герда, моя хорошая, пойдем домой! Пойдем, моя сладкая. Ну что ты там ковыряешься носом? Пойдем домой покушаем. Герда, ты меня слышишь? Иди ко мне, мой пупсик!
Толстая женщина неопределенного возраста разговаривала с маленькой пушистой собачкой. Та полностью игнорировала хозяйку.
Купер остановился как вкопанный.
– Герда… – еле-слышно произнес он.
Ида тоже остановилась.
– Что ты сказал?
– Ну конечно! Когда Герда нашла Кая в замке Снежной королевы, то чем он там занимался?
– Чем занимался Кай? Складывал из льдинок слово «вечность». А что?
– «В Е Ч Н О С Т Ь», – произнес Купер по буквам. – Мы видим, как рассуждает Андерсен! Идея бесконечности нам не нужна, восьмерка на боку – это ложный путь. Важно то, как Андерсен рассуждает. Мы должны сложить какое-то слово из букв! Подобно тому, как Кай складывал слово из льдинок.
– Из букв?
– Каждая цифра – это буква. И цифра «8» – это тоже буква.
– Э-э-э. И ты знаешь, как перевести эти цифры в буквы?
– Пока нет. Но там сказано: «Десять лет убежали сперва». И потом даются цифры. Мы точно знаем, что последняя цифра связана с «Русалочкой». Значит, и все остальные цифры – тоже связаны со сказками. Андерсен отсылает к своим сказкам, вышедшим за первые десять лет! Так он сужает круг поиска. Пойдем к скамейке!
Шагах в двухстах от Купера с Идой свет фонарей выхватывал из вечерней тьмы огромную статую Эрстеда. Всемирно известный физик, чье имя носил парк, стоял на высоком постаменте, повернувшись к молодым людям спиной. В этой центральной части парка было особенно много скамеек.
Усевшись на одну из них, поближе к фонарю, Купер
