Совок 5 - Вадим Агарев
— Василий Петрович, а Виталий Николаевич у вас! — подхватилась со своего стула всполошившаяся секретарь заместителя по оперативной работе.
— Знаю! — резко прервал ее кудахтанье, подпол, — Открой кабинет и никого не пускай! За мной иди, Корнеев!
Пропустив меня в кабинет своего заместителя, начальник самолично закрыл обе двери на замки и прошел к столу. Усевшись за него, он впился в меня изучающим взглядом.
— Бумаги у тебя точно есть? Правильные бумаги? — задал он вопрос, сверля меня глазами.
— Так точно, Василий Петрович, бумаги правильные и они у меня есть! И в обкоме про некоторые шалости Вениамина Семёновича уже знают. И не одобряют их, как я понял. Звоните, иначе прокуратура вас опередит!
Минуту Дергачев сидел и смотрел на телефон без наборного диска, не решаясь поднять трубку.
— Ну смотри, лейтенант! Если ты меня сейчас под танк бросаешь, я тебя вот этими самыми руками удавлю! — продемонстрировал он мне свои поросшие густой шерстью громадные пятерни. А ведь не обманывает он меня сейчас, действительно удавит, если что! Н-да…
В следственное отделение я попал только после того, как Дергачев и Захарченко усадили растерянного и ничего не понимающего замполита Мухортова в «Волгу», и отбыли в неизвестном направлении. Никому неизвестном, кроме меня. Я-то знал, что повезли они его пред ясны очи начальника УВД области генерал-майора Данкова. Чтобы тот лично расколов оборотня, сам доложился в МВД СССР с победной реляцией. И тогда он со щитом, на коне и вообще весь из себя молодец. Тогда генерал Данков принципиальный руководитель, изобличивший подонка и предателя. Который изощренно, как коварный скользкий глист, пробрался во внутренние органы.
А мне было велено идти работать и никуда не выходить из здания РОВД до того самого момента, когда Дергачев и Захарченко вернутся от генерала.
— Корнеев! Ты чего опять натворил? — возопила Тонечка, ворвавшись в мой кабинет буквально через полминуты, как я сам в него вошел, — Бери все свои дела и бегом к Данилину! В его кабинете теперь и под его присмотром работать будешь!
Антонина смотрела на меня, как на подхватившего еще и проказу сифилитика. Да что ж это такое! Больше получаса под приглядом Алексея Константиновича Данилина я никак не сдюжу! Сдохну!
Глава 7
Сразу после сдачи дежурства, я поехал к Левенштейнам. Уже зная, что после прошедших хлопотных суток отсыпного дня у меня не будет. Вечерней лошадью сегодня мы отбываем в Париж. То есть, не совсем в Париж, а в Москву и не лошадью, а поездом. Мне самолетом лететь было несколько неудобно, а оставлять меня одного в дороге Лев Борисович и Пана не захотели. И без того, как она недавно выразилась, слишком редко в последние дни они меня видели. Как ни пытался я каждый раз оправдываться сверхмерной занятостью по службе, но это у меня не получалось. Каждый раз тётка смотрела на меня с укором. Думает, наверное, что общение с ними я променял на блуд и аморальщину. Хотя, уж я-то точно знал, что интенсивностью интимных отношений в последний месяц пресыщен я не был. И объективной мерой тому были косые взгляды и неудовольствие всех моих подруг. Каждая из которых, определенно думала, что ею пренебрегают, отдавая предпочтение на сторону. Тяжкий всё же это крест, нести светлую и духовно возвышенную радость в массы. Особенно, в самую наипрекраснейшую их половину… Н-да…
Дверь мне открыла мама Вовы Нагаева. Глаза женщины были покрасневшими. Тетя Альгия приживалкой в этих стенах давно уже не выглядела и что-то меня наталкивало на мысль, что их брак с Львом Борисовичем фиктивным был далеко не на все сто процентов. Это было заметно по тому, как тщательно они пытались скрывать не по-чужому приязненные взгляды в сторону друг друга. Добрая татарская женщина изо всех сил старалась казаться отчужденно вежливой, но от этого их со Львом конспирация еще больше теряла убедительность и натуральность.
— Проходи, Серёжа! — приобняв и поцеловав меня в щеку, забрала она у меня портфель, — Кушать будешь? — жалостливо посмотрела она на меня, добрыми глазами, — Там Элечка с Паной на кухне! Недавно пришла! — с обеспокоенным состраданием глядя на меня, сообщила она мне шепотом.
Я понятливо кивнул, потом не торопясь скинул свою шинельку и снял обувь. Это с какого такого переляху Эльвира Юрьевна припёрлась?! Она давно уже, сдружившись с Паной, навещала её по выходным и вечерам. Но сегодняшний день был скоромный, рабочий, то есть. И в данный момент времени она должна была находиться у себя в присутствии. В своей, сиречь, не к завтраку упомянутой, областной прокуратуре. Потому, ничего хорошего я от встречи с ней не ожидал.
Как-то так получилось, но две недели мы с Эльвирой толком не виделись. Так, чтобы с чувством, с толком и с её расстановкой в самые различные позиции. Трижды я ей клятвенно обещал, что заявлюсь к ней в гости и каждый обещанный мной визит срывался. И все три раза из-за тягот и лишений моей клятой милицейской службы. Крайний раз это произошло из-за внезапной поездки за Судаком в Саратов.
Сначала я прошел в ванную, где помыл руки, освежил утомлённую бессонной ночью физиономию и пригладил мокрыми руками волосы. Потом тронулся на кухню, не ожидая ничего доброго от не ко времени заявившейся Эльвиры.
— Здравствуй, Сергей! — крепким, к моей радости, рукопожатием поздоровался со мной Лев Борисович. Он сидел за столом на своем обычном львином месте.
Пана поприветствовала меня, чмокнув куда-то между виском и глазом. Мадам Клюйко баловать меня не стала и обошлась сухим кивком. Стояла она у окна и держала в руках парящую кофейным ароматом чашку.
— Серёжа, а Элечка сегодня тоже с нами в Москву поедет! — с искренней радостью удивила меня профессорша, — У неё, оказывается, туда командировка по служебной надобности образовалась! — сообщила мне излишне доверчивая к прокурорским работникам Пана.
— Дааа?! — не пожалел я сарказма в своё удивление, — И что там у Эльвиры Юрьевны так пригорело? В Москве этой? — не глядя на Клюйко, участливо спросил я у Паны.
— Тебе командировку показать? — не дав открыть рта тётке, сзади, из-за спины сварливо спросила меня Эльвира.
— А и покажи! — повернулся я к ней и уже не отвёл глаз, пока она не вышла с кухни.
— Ты чего, Сергей? — удивился Лев Борисович, — Зачем ты так на Эльвиру Юрьевну? Она действительно в Москву по своим служебным делам едет. Еще неделю назад об этом она нам с Паной сказала! — неодобрительно посмотрел на меня профессор.
— На,
