Алмазы французского графа - Иванова Татьяна Антоновна

Граф написал ей прощальные строки, полные любви, а потом сообщил, что оставляет в подарок семь алмазов необычайной величины. Что камни эти пока еще девственны, необработанны, но чистоты великолепной! Он оставляет их Лизоньке и будущему ребенку.

Один из них, любовь моя, непременно отдай в обработку, и на свое усмотрение сделай какое-нибудь украшение. И пусть оно до скончания дней твоих напоминает тебе о нашей любви. Остальные же камни, Лизонька, можешь использовать так, как тебе захочется!

Еще в шкатулке Елизавета Арсеньевна обнаружила маленький замшевый чехольчик. В нем лежал золотой перстень с крупным бриллиантом, и на обратной стороне оправы, аккурат под камнем, был выдавлен какой-то знак, а чуть ниже под ним, инициалы графа.

О перстне граф написал ей вот что!

— Этот перстень береги для "него", ибо на нем печать моя и инициалы, дающие пропуск туда, куда он, сам по себе, войти никогда не сможет. С ним же для "него" будут открыты все пути! Как знать, что ждет его впереди, какие вершины предстоит ему покорять, и эта вещь может оказать ему неоценимую услугу.

ГЛАВА 11

Май 2009 год.

Результаты поездки в Тулу оказались напрасными, и, увы, продвижению следствия ничем помочь не могли. В больнице оперативники выяснили, что Купидонов Дмитрий Сергеевич умер от инсульта, после пятнадцати дней пребывания в стационаре. Причем все это время состояние у него было очень тяжелым, и согласно анализам, улучшения не предвещалось. Они выяснили также, что за эти пятнадцать дней тяжелого пациента никто не навещал и не передавал передач. А помещен в больницу он был по сигналу соседей Комаровых. Молодые супруги Оля и Гена иногда захаживали к соседу, и не столько ради того, чтобы проведать, сколько по нужде. Они поженились всего пять месяцев назад, и поселились в квартире покойной Олиной бабушки, как раз по соседству с Дмитрием Сергеевичем, и потихоньку принялись за ремонт. Гена плотничал, а Оля то красила, то клеила обои. И у них в эту пору вечно чего — нибудь недоставало. То крестовидной отвертки, то самореза, то лобзика, а то и просто соли, чтобы на скорую руку сготовить суп. И они часто обращались за недостающим к одинокому соседу, который с удовольствием их выручал. И вот, в очередной раз Оля отправилась к Дмитрию Сергеевичу, чтобы одолжить у него хлеба. У Гены выдался непредвиденный случай. Они с товарищем по работе отправились на один из строительных объектов, на служебных Жигулях, и, сделав небольшой крюк, заскочили к Гене домой аккурат в обеденный перерыв. А Оля как раз только что борщ сварила, да вот незадача, в магазин сходить не успела. А дома, как назло ни единого кусочка хлеба.

— Придется у Дмитрия Сергеевича хлебушка одолжить. — Сказала она мужу. — А вы пока руки мойте и присаживайтесь к столу.

Оля вернулась через пять минут.

— Гена, Гена! Беги скорей к Дмитрию Сергеевичу! Он в обморок упал, прямо при мне. Дверь открыл, пошатнулся и упал! Жуть какая-то!

Гена вскочил со стула и ринулся из квартиры. Его товарищ побежал вслед за ним.

— Нечего причитать! — бросил на ходу растерявшейся жене Гена. — Скорую вызывай!

Вот что рассказали оперативникам об этом роковом для пенсионера дне, молодые супруги Комаровы.

— А, что, ваш сосед часто болел? — поинтересовался капитан Забелин.

— Ну, в общем да. — Сказала Оля. — Он вообще был человек болезненный, жил, можно сказать, на лекарствах.

— А родственники у него были?

— По моему нет! Во всяком случае, моя бабушка всегда говорила, что Дмитрий Сергеевич мужчина одинокий. Ведь после смерти жены у него остался только пасынок, однако и тот уехал куда-то лет десять, двенадцать назад.

— Понятно! — сказал Забелин.

— А еще кто-то из соседей дружил с Дмитрием Сергеевичем?

— Конечно! — кивнула Оля. — С ним многие общались, особенно пожилые люди, близкие ему по возрасту. — И она назвала номера квартир и фамилии друзей Дмитрия Сергеевича.

Информация, полученная от соседей — сторожил, также оказалась скудной. Они рассказали о том, что Дмитрий Сергеевич жил в этой квартире с детства. Она досталась ему от деда с бабкой, которые забрали его к себе сразу после войны по причине того, что родители мальчика погибли. Отец на фронте, а мама вместе с младшей сестренкой при бомбежке во время эвакуации из Ленинграда. Женился Дмитрий Сергеевич поздно, в тридцать с гаком. В жены взял женщину с ребенком, проживающую в соседнем доме. Она умерла лет пять — шесть тому назад, а сын ее уехал из города еще раньше, и потому Дмитрий Сергеевич жил в одиночестве.

— Ну, что ж! Раз из этих троих Купидонов не погиб насильственной смертью, значит версия взаимосвязанных убийств трех давних друзей детства уже отпадает на одну треть. Одним словом, при таких обстоятельствах, стопроцентно упирать на связь смерти Беловой и Ларионова не стоит. Это вполне может оказаться и обычным совпадением. Хотя не исключено, что только между ними двоими существовало нечто такое, что и привело к подобным обстоятельствам. Одним словом, зацикливаться на одной только предполагаемой взаимосвязи этих двух смертей не стоит. Нужно накапывать другие версии, но и эту, конечно же, не сбрасывать со счетов! — заключил майор Камушев на очередном совещании оперативников.

— Ну, а по Полищуку у нас что? — вслед за этим спросил он. — Его поход в кабак не прояснили?

— Темнит, похоже, паренек. — Сообщил капитан Забелин.

— В том кабаке, на который он указывает, его никто не видел. Ни швейцар, ни бармен, ни завсегдатаи заведения. Я опросил человек десять из них.

— Ну, а сам он свидетеля своего алиби предоставить не может?

— Говорит, что не может.

— Ну, что ж, придется тогда, ребятки, покопать под него поглубже. И еще одно, на мой взгляд, пожалуй, самое важное. Вчера, во время опроса соседей Беловой Софьи Максимовны, выяснилось, что одна женщина видела ее сына Леонида в тот вечер, когда произошло убийство. Она вышла на балкон покурить примерно без четверти одиннадцать. И хоть на улице уже смеркалось, утверждает, что видела именно его, говорит, что ошибиться не могла. Только шел он почему-то со стороны соседнего дома. Галина Петровна, так ее зовут, еще подумала, будто он к кому-нибудь в гости ходил, а теперь возвращается, но потом удивилась. — Мало того, что Леонид шел с другой стороны, так еще прошел мимо дома матери, отправившись наверняка в метро или на троллейбус. Она стояла на балконе до тех пор, пока он не скрылся из вида, оттого и заключила, что он не просто отлучился, а ушел совсем.

— Ничего себе! — воскликнул Рокотов. — Ну, это, прямо скажем, настоящая находка!

— Вот, вот! — подтвердил Камушев. — Так что, дуй-ка ты завтра, лейтенант к Белову и бери его за жабры.

— А куда дуть-то? В квартиру покойной Беловой?

— Вряд ли он там. — Предположил Камушев. — Он, скорее всего, находится у дочери или у двоюродного брата своей жены. Чего ему делать в квартире покойницы одному? На — ка вот телефон Екатерины и поинтересуйся, где сейчас ее папочка. — Камушев, открыв записную книжку на нужной странице, придвинул ее к Рокотову, который тут же принялся звонить.

— Алло, Екатерина Леонидовна?

— Да! — ответила Катерина.

— Вас беспокоит следователь Рокотов Александр Владимирович. Не подскажите ли Вы, где сейчас находится Ваш отец?

— По моему, у брата своей жены на Марксистской. А, может, и в бабушкиной квартире, я ему от нее ключ оставила.

— А как мне с ним связаться?

— А Вы запишите его мобильный. Он мне номер оставил. Сейчас, одну минуту, — сказала Катерина, — я только записную книжку открою. Вот, записывайте, — и она продиктовала номер телефона отца.

Рокотов записал телефон.

— А приглашу-ка я его сюда, — решил он. — Чего мне самому мотаться? Пусть завтра с самого утра и приезжает.