Леонид Словин - Жалость унижает ментов и бандитов
— Внимательно вас слушаю, Борис Иванович.
— Что у него за компромат на Саида Саидова! Авгуровского холуя! Какой материал? Почему тебе не докладывает? Авгурову хочет продать, сука?!
— Я пока не в курсе…
— Вытряси из Исчуркова все! Расколи до задницы… Дальше сам развалится!
— Все понял, Борис Иванович! — Скубилин понял, что грозный тон Жернакова — все игра. — Спасибо, что подсказали! Сейчас займусь.
— И позвони, в чем там дело! Давай!.. Времени у нас с тобой нет! Кончится эта канитель… — Он имел в виду Съезд. — И они всей сворой сразу на нас бросятся! Тогда ты этим Саидовым их и прижмешь…
Дежурный, нервничавший под дверью, услышал отбой, вошел, но, увидев, что Скубилин набирает номер на пульте — мгновенно снова исчез.
Скубилин звонил помощнику.
Вместо стройной длинноногой девочки, которую его заставили заменить, помощником у него теперь был одинокий никчемный мужичек, ветеран отдела статистики, без пяти минут пенсионер.
— Это вы, товарищ генерал? — С глубокой протяжкой спросил тот.
— Кто же еще?! Слушай внимательно. Быстро найди начальника Инспекции по личному составу Исчуркова! — Скубилин перешел на фальцет. — Пусть будет на месте, никуда не отлучается. Он мне нужен… — Без перехода спросил: Авгуров в Управлении?
— Полковник Авгуров вернулся из Министерства, сейчас снова едет туда…
— Повадился…
— Как раз недавно звонил — просил машину.
— Перебьется… — Скубилин на секунду задумался. — Знаешь… Пусть возьмет на вокзале. У того же Картузова…
На платформе генерал Скубилин успокоился.
Все шло своим чередом. День, правда, выдался хмурый, пасмурный. Но праздник все равно чувствовался. Гремела музыка. Делегаты вместе со встречавшими медленно тянулись вдоль платформы.
В центре перрона республиканский Первый, окруженный свитой и охраной по линии Главного управления охраны КГБ, приветствовал земляков, шутил, улыбался…
Из оставленных депутатами вагонов сотрудники милиции уже выносили вещи, ставили на тележки. Под присмотром ментов носильщики отвозили их к машинам. Там у своих «рафиков» поджидали кубинские чекисты-слушатели Академии МВД.
С высоты генеральского роста Скубилин снова оглядел милицейские цепочки и остался доволен.
Празднично одетая публика плавно перетекала к «икарусам». Готовился отъезд. Второй план был забит служебным автотранспортом. «Чайки», отмытые до блеска черные «волги», все с престижными номерами уже отъезжали, увозя наиболее высокопоставленных делегатов.
Скубилин взглянул на часы:
«Можно сваливать…»
Музыка по радио умолкла. Дикторша готовилась пригласить в автобусы массовку Съезда.
Наступила короткая пауза.
И тут неожиданно где-то совсем близко от места, где стоял Скубилин явственно раздался громкий хлопок. Звук был такой, словно с шумом лопнула камера. Кто-то в стороне от неожиданности громко вскрикнул.
— Товарищ генерал! — Стоявший рядом со Скубилиным майор из штаба Управления дернулся. — Выстрел!..
Но Скубилин и сам слышал. Круто развернулся:
— Машину! Поехали…
Глава третья
МЕНТЫСразу после выстрела Игумнов с розыскниками выскочил за оцепление.
— Быстрее…
Для остальных участников праздника ничего вокруг не изменилось. Черные блестящие силуэты машин черепашьим ходом ползли под запрещающий знак. Длинный кортеж так же медленно продвигался к воротам.
Оперативники ввинтились в толпу встречающих.
— Кто слышал? Вы слышали?
Через пару минут подскочила Надя — еще недавно старший оперуполномоченный розыска, человек с земли — ей повезло:
— Стеляли в предпоследнем ряду машин. Там как раз углубление на асфальте. Попросту лужа. Недалеко пассажир стоял — он слышал…
— Ты отпустила его?
— Я оставила с ним слушака.
— Идем…
Подбежал старший опер — Борька Качан.
— Мы сможем узнать, что за машины стояли?
— КГБ, ЦК КПСС… Они нам не докладывают.
— Осторожно: автобус!
Кубинцы с чемоданами, баулами уже отбыли по гостиницам. Наступила очередь самих хозяев вещей. Огромный «Икарус» с делегатами уже плыл мимо внушительных размеров перевозной аквариум. Пассажиры по-рыбьи слепо тыкались в стекло, беззвучно открывали рты…
Делегаты пели.
Госавтоинспектор «МО-14562» — Бакланов — побежал к ближайшей патрульной машине:
— Попробую опросить водителей…
Игумнов и Надежда тем временем бегом пересекли перрон.
— Вот эта лужа!
— Здесь…
Игумнов крикнул зама.
— Цуканов, это на тебе. Оттеснить зевак!
Со всего вокзала сбегались оперативники.
— А, может, это и не выстрел вовсе… — Цуканов, как водится, предпочел бы спустить все на тормозах.
— Вот заодно и проверим! Пошли человека за металлоискателем!
— Карпец!.. — заорал Цуканов.
Младший инспектор Карпец — однофамилец большого милицейского начальника бросился к отделу.
Пассажир-свидетель, о котором говорила Надя, вместе со слушаком пробился к ментам.
— В черной машине ударило! Как раз здесь. Она с края стояла…
— Марку заметили?
— Я не разбираюсь. Два человека сидело… И водитель.
— Узнаете их?
— Да нет! Шофер интеллигентный, в галстуке. И те с ним — молодые, чистые. Тут во всех машинах такие! Вон! — Он кивнул в сторону комитетского автотранспорта.
Игумнов передал его Наде:
— Наш единственный свидетель…
— Картузов не дал металлоискатель… — Вернулся из дежурки посланный.
— Хрен с ним. Цуканов! Начинаем руками! Может, на наше счастье, гильза…
Ледяная жижа растекалась грязными комками.
Двинулись сразу со всех сторон, сходясь к центру.
— Ждать некогда… Сейчас начнут снова съезжаться…Зараннее.
До следующего поезда с делегатами оставалось около двух часов.
— Скубилина видел? — Игумнов обернулся к заместителю.
— Позорно бежал…
Сразу после выстрела, не сговариваясь, почти одновременно перрон покинули все первые лица.
«Еще загадка групповой социальной психологии…»
С десяток вокзальных оперативников продолжали процеживать холодную глинистую жижу в поисках свинцовой горошины. Оцепление из числа слушаков Высшей Школы милиции сдерживало любопытных.
Слушаков убрали лишь на минуту — к вокзальной кассе сборов пропустили такси с инкассаторами. Они приезжали в разное время, сообразуясь с собственным негласным графиком.
Сегодня они прибыли с небольшим опазданием.
— Случилось чего, командир? — из машины высунулся знакомый Игумнову сборщик из «афганцев». — Или просто так?
— Руки моем снегом, — Игумнов тоже был «афганцем». — Врач прописал…
— Держись, командир!
— Что тут происходит?
Потный, весь взмыленный начальник отдела Картузов появился неожиданно. Ему уже успели шепнуть о случившемся.
— Все по местам!
Картузов начал кричать еще издалека вначале перрона.
— Немедленно прекратить!
Причину странного приказа поняли несразу.
— Товарищ подполковник…
— Отставить! Никаких разговоров! — Картузов сразу заткнул рты. — Всем по платформам! Забыли?! Проходит литерное мероприятие! Воронежский скорый на подходе!
Он не успел договорить.
— Товарищ подполковник!
Удачливый младший инспектор протянул руку — Карпец снова отличился.
— Вот она! — С ладони у него стекала мутная жижа. — Смотрите!
В центре ладони лежала сплющенная металлическая горошина.
— Пуля!
Картузов буквально подпрыгнул.
— Где твой пост, Карпец?
— Я…
— Туда и иди! Слышишь? Быстро.
— Разрешите доложить…
— Начальнику розыска! Игумнову!
— Я здесь. — Игумнов блеснул тусклыми металлическими фиксами.
— Разберись.
Теперь все сразу же стало ясно, как Божий день.
«С этого и следовало начинать…»
Начальство страховалось на будущее.
Слова «выстрел», «нападение» не должны были прозвучать в его присутствии.
Картузову лично никто ни о чем не доложил. Он ни о каком чрезвычайном происшествии не знал. И не должен был знать по определению.
— Игумнов. Бери все в свои руки. К воронежскому поезду все должны быть на своих местах!
КОЗЛОВВыстрел, раздавшийся в самой гуще правительственного автотранспорта, был слишком явственен.
Подполковник Козлов — ответственный по линии Траспортного КГБ, слышал его вместе со всеми.
Видел и выезжающую машину с номерным знаком «00–10» и даже встретился с глазами мужика, сидевшего на заднем сиденьи, лицо показалось знакомым.
«Свой! „Комитетские дела!..“»
Привыкший к нетрадиционности всякого рода оперативных комбинаций своего всесильного непредсказуемого ведомста, неожиданным и зачастую несогласованным действий различных Служб и Направлений Козлов предпочел не реагировать.
