Леонид Словин - Победителям не светит ничего (Не оставь меня, надежда)
Затем раздался грохот опрокинутого стола, звон посуды и рев здоровенного дяди - наиболее авторитетного члена кампании - которому в пах угодила нога долговязого, пританцовывающего на месте Алекса.
Ворвавшиеся в ресторан милиционеры во всю заработали дубинками. Сопротивление приезжих было немедленно подавлено. Всю компанию вместе с Виктором и Алексом, намяв предвари тельно бока, повели к милицейскому "газику".
- Давай, по одному. Быстро. Но аккуратно! Видишь?
У решетки, между водителем и скамейками вдоль кузова, сидел кинолог со здоровенной овчаркой. Зверь устрашающе зевал, открывая огромную пасть.
Виктору, показавшему удостоверение, посоветовывали идти в городской отдел милиции своим ходом.
- Ты не очень там, - бросил Виктор старшему лейтенанту, садившемуся рядом с водителем, показав на Алекса, - это не наш человек...
- А, - в глазах у того тут же зажглись недобрые огоньки, - тоже кавказец ?!
- Тот еще тебе кавказец. Из Израиля!
Офицер бросил на Алекса подозрительный взгляд.
- Разберемся. А ну, лезь !
При посадке менты быстро шмонали каждого и придавали ему ускорение.
Первым чуть ли не в пасть псу полетел авторитетный здоровяк. Зачинщик скандала, оказался в середке машины, Крончер - рядом. Вслед за ним, матюгаясь, поднялись остальные. Их, буквально, вдавили внутрь.
Один из ментов сел у задней дверцы. После чего ее заперли снаружи.
Сквозь зарешеченное окно "газика" виднелись заснеженные улицы, здания в стиле русского провинциального классицизма, о которых еще утром пол-дня рассказывала девушка - экскурсовод. И даже великая русская река, о которой он столько слышал от родителей...
Посреди дороги блатной малый - любитель восточной музыки, из-за которого все началось, решил снова обратить на себя внимание.
На этот раз - прямо в милицейском "газике", благо ни для кинолога, сидевшего с собакой у самой кабины, ни для высокого курносого мента в штатском с обветренным лицом у самой дверцы, он был практически недосягаем.
Кинолог держал собаку за морду, чтобы она не искусала ближайшего к ней кавказца, а опер контролировал дверь.
- Эй, ты! - громко обратился к Крончеру все тот же малый, выплюнув сигарету изо рта. Физиономия его в ссадинах и синяках- была похожа на лоскутное одеяло. - Хочешь я тебе глаза выну?
Он соорудил из двух пальцев вилку и поднял их на уровень лба повидимому, не привыкшего к таким номерам израильского полицейского.
- Говори: хочешь? Что молчишь?!
Все в "газике" теперь уставились на него.
Он уже не мог взять свои слова назад. Б а з а р состоялся. А за базар надо платить!
Алекс поколебался. Сказать: "Только попробуй!" - ударит! Смолчать? Трусость его только подстигнет...
Курносый опер, с обветренным лицом рядом с дверцей, попытался что-то сказать. Но малый только отмахнулся:
- А ты молчи, козел...
Он зарвался окончательно. Менты не прощают такое. Опер уже считал последние заснеженные повороты. "Газик" подъезжал к горотделу.
- Ну! Че молчишь? - Два пальца угрожающе качнулись перед лицом.
Опасность подсказала Крончеру нужную линию поведения. Выиграть время.
Сказал спокойно, глядя в бешенные глаза:
- Да, ладно. Чего заводиться?! Смотри, какой пес здоровый... На нас глядит.
Малый еще дергался, но интерес братвы к нему был уже утерян. "Газик" въехал во двор горотдела. Все смотрели в окошки. Куда поедут? Слевадежурка, с Изолятором временного содержания за выбеленной стеной, забранные железом окошки. Справа - двухэтажное длинное здание: собственно Костромской городской отдел внутренних дел...
Во дворе уже ждали. Дверцу открыли снаружи.
- По одному в дежурку! Руки за голову!..
Курносый опер, приехавший в воронке, сразу же тяжеловато посмотрел на "отмороженного", выступавшего по дороге, и на Крончера, этот был как бы потерпевшей стороной.
Малый мгновенно протрезвел, он все понял. За б а з а р придется платить. Теперь он старался держаться в срединке, между кавказцами.
- Я беру этих двоих к себе... - опер показал дежурному на обоих.
- Забирай...
- Никуда не пойду. Я вас... Что мне сделаете?
Малый оказался бывалым. С ходу спустил с себя штаны, трусы, скинул пальто, куртку. Стоял голый, в носках и ботинках. Одежда ваялялась рядом.
Женщина, сунувшаяся, было, к дежурному с жалобой то ли на соседа, то ли на мужа, выскочила из кабинета как ошпаренная.
- Ничего, - опер позвал кого-то из коллег. - Разберемся.
Вдвоем они накинули хулигану на плечи пальто и крепко взяли под руки.
- Я сам. Пусти...- вырывлся тот.
- Ничего, милок, мы поможем...
Они повели его к двери. Крончер двинулся сзади.
- Кстати: про какого там козла ты говорил по дороге?! поинтересовался опер.
На дворе стоял звонкий от тишины, звездный вечер. Полная луна светила в небе куском ослепительного чистого льда. Крончер уже понял: снега в Костроме больше, и тут он значительно чище, чем в Москве. К вечеру морозец окреп.
Двор был безлюден.
Проходя мимо сугроба, курносый опер словно нечаянно поша тнулся, подшиб ногу шагавшего рядом скандалиста. Голой зад- ницей тот плюхнулся в снег.
- Извини, милок, нечаянно. Впрочем тебе полезно чуть поостыть... Опер придержал его, не давая подняться. - Больно ты горяч... - Потом внезапно дернул того за руку. - Ладно, хватит рассиживаться. Пошли...
Известие, что в уголовном розыске горотдела находится детектив израильской полиции произвело впечатление разорвавшейся бомбы.
Американцы и англичане здесь уже бывали. А вот израильтянин впервые.
Иностранные к о р о ч к и рассматривали, переглядыва- лись, передавали из рук в руки.
- А ты кто по должности? - спросил курносый блондин с об- ветренным лицом, приехавший вместе с ним в "газике".
Алекс полжал плечами.
- Инспектор...
Курносый развел руками.
- Офицер ?
- Офицер, - кивнул Алекс. - Но инспектор у нас не обяза тельно офицер. И следователь тоже может быть и сержантом...
Такого рода ответ не удовлетворил.
- Следователь- сержант? Ты всерьез?
- Всерьез.
- А по званию? Ну вот я, скажем, - старший лейтенант, любопытствовал он, - а ты ?
- Капитан. У нас все звания до генеральского, как у вас, только лейтенантов не три, а два: младший и просто. А потом капитан...
- Фью, - присвистнул один из любопытных в капитанских погонах, молод...
На вид тому было лет тридцать пять, и форма сидела на нем довольно неуклюже.
- Да не! Я еще в армии офицером был, - как бы извинил ся Алекс. - А потом полицейскую школу кончил. Поэтому и быстрее капитана присвоили...
- А что за дела вели ? - обращаясь на "вы", спросил другой опер молоденький лейтенантик. Он явно гордился своим званием, а манерами напоминал больше студента, чем мента.
- Марихуана, таблетки "экстази", кокаин...
- Наркота, - усмехнулся уже знакомый курносый из "газика".
- А вы ? - спросил Алекс у лейтенантика.
- Я ? - несколько стушевался тот. - У нас линейно- зональный принцип. Территория плюс линия работы. Я, вообще-то, после университета...
Из дежурки позвонили:
- Тут капитан Чернышев из Москвы разыскивает своего друга, его привезли из кафе...
В кабинете посовещались. Дежурному объявили:
- Скажи "отпустили"! Поехал в гостиницу. Пусть встречает.
- А что это мы, собственно, здесь, в отделе? - вдруг заторопился, захлопотал курносый блондин с обветренным лицом. - Рабочий день кончился. Еще человек подумает, что мы гостей не умеем принимать. Эй, Федор, кончай... - оборвал он лейтенанта. - Тут и замерзнуть можно. Поедем, разогреем ся...
Алекс почувствовал себя, как дома.Он перестал стесняться акцента, неправильных ударений. Все офицеры были в штатском. Если бы не капитан с его формой, можно было представить, что знаешь этих парней долгие годы...
- Мы тебя приглашаем, - сказал русский капитан, оглядываясь на коллег. - Ну так, на стопочку...
- Не согласен. Я - вас... - авторитетно произнес Алекс.
Разве мог он допустить, чтобы кто - то перещеголял его ?
Лица новых знакомых стали мягче. И он знал, почему. По сравнению с ним, они работали за гроши.
- В "Охотничью избу", что ли ? - таровато спросил старший лейтенант из "газика".
- В нее, - поддержал грубоватый капитан.
Во все тот же "газик", в котором Алекса привезли в горотдел, снова набилось человек девять... Все громко говорили, перебивая друг друга: впереди их ждали приятные минуты! "Газик" гнал по выпавшему снежку, оставляя два черных аккуратных следа. Водителя выделил дежурный, услышавший, что в горотделе иностранец.
С темного, сбивающего дыхание мороза улицы все ввалились в зал. Стены здесь были увешаны еловыми вевями и чучелами зверей. Воздух - сиз от табачного дыма. Алекса стегануло по глазам, как во время песчаной бури в пустыне.
- А что с тем малым будет? -спросил он у курносого. - Ну с тем, который в машине...
- А ничего! Завтра проспится - посмотрим. Может в помощники себе возьму. Понимаешь?
