Андрей Хазарин - Товар для Слона
Я видела, что Димку зацепило и копать он будет до полных двух метров ему Слон тоже не очень нравится.
А я тем временем и для себя задачку наметила — Кузю, жену Стивенса, привести в ряды СИС. И ещё порасспрашивать о Дубове. И не раз. На то они и бабьи сплетни, чтобы всегда правдой быть.
Глава 8
Здесь продается славянский шкаф?
Прямо с утра в понедельник Вэ-А отправился в больницу. А мне пришлось тут же утром, перед работой, завезти к нему домой свои вещички. Сейчас не до щепетильных тонкостей. Отсюда проведывать ближе — всякие там соки из холодильника да фрукты с базарчика таскать. И на работу пешочком два шага. А Дима, само собой, опять завел разговор, что надо совсем к нему перебираться…
Пришлось отшутиться — вещей, мол, слишком много, тесно будет. Димка нахмурился — не любит он такого моего тона, да и когда не по его вкусу что-то делается, тоже не любит. Ладно, а ты сама любишь?..
Но все равно, извини, дружище. Решать это я буду своей головой — когда и к кому переезжать. Но решать действительно придется, сколько можно тянуть? Пожалуй, надо ещё разок к Ильинишне зайти, присмотреться к квартире плотнее.
Как-то, когда я шла в офис, встретилась мне на лестнице приятная такая дама с мусорным ведром. Значит, живет здесь. Один раз «Здрасьте», другой. Потом я с ведром, она с сумкой. Дама правда приятная — годиков за пятьдесят, высушенная, как таранка (интересно, я в её возрасте тоже такая буду?), улыбка шесть на девять.
Разговорились, в общем. Она видит — у нас на двери написано «информационное обеспечение», ну и спрашивает, не распространю ли я информацию, что она квартиру продает. Я, правда, не поспешила извиняться, что мы больше другой информацией занимаемся. Ответила неопределенно, что узнаю.
А квартира-то прямо у нас над головой. Соседи. Уезжают в Германию на ПМЖ. Собираются потихоньку, документы делают. А квартиру, хоть и трехкомнатная, и на втором этаже, и район хороший, продать не могут: подъезд угловой, потому планировка дурацкая, коридор какой-то кривоколенный, узкий в бедрах, и ванна в кухне, как у нас.
Рассказала Димке. Он спрашивает:
— А ты не хочешь эту квартиру купить?
— Да ты что?! Откуда у меня столько?
— Ну, во-первых, Слоновьи денежки есть. Да и мы сами зарабатываем.
Это он про те деньги, что нам Слон заплатил за материалы по манохинским делам и за фамилию Кучумова. Неплохо заплатил, хватило свою фирму организовать, ещё и осталось кое-что.
— Так договорились же Слоновьи деньги только на дело тратить!
— А ты их и потратишь на дело — сколько времени можно выиграть, если на работу всего-то на этаж спуститься… И сил тоже — ни тебе транспорта, ни давки, ни каблуков поломанных… А ту квартиру, черногорскую, если хочешь, продай. Все-таки часть денег вернешь…
Тут он прав — на мою квартиру покупателя найти нетрудно. Да и цену я заламывать не буду… В общем, Димка обещал подключить кого-то из приличных риэлтеров, старых своих знакомых, с тех времен, когда он работал в агентстве по недвижимости, — был у него такой период, пока агентство не завалили доброжелатели, да и Димка там чуть ли не крайний вышел…
Пока, правда, знакомые не активничают — видят, что клиент ещё не созрел, да и нам с Ильинишной хотят сделать разницу. Может, разозлиться и через государственную контору напрямую оформить? Впрочем, сперва с Димкой обговорю, а то и меня, и этих Резников держава нагреет не хуже, чем частники…
Перед отбытием их величества на излечение получила я кучу ЦУ. Мне сегодня же надлежало связаться с Петром Петровичем (пардон, господином Власовым) — передать, что Дима уже лег в больницу, но ходит и будет ждать его во дворике у круглой клумбы в паузах между процедурами.
Далее, придется мне стать передаточным звеном между Колесниковым и Слоном. Это поручение я восприняла без энтузиазма — встречи с господином Дубовым вызывают у меня стойкое отвращение, как визиты к стоматологу. Хоть надо, но противно. И вообще, что-то мне Слоновье поведение перестало нравиться. Я Диме не говорила, но похоже, что Слон меня снимает, говоря языком современной молодежи. Очень некстати. У меня на него с первого взгляда возникла аллергическая реакция, да и для дела только помеха…
А кроме всего, оставалась ещё и обычная работа — заказы, текучка, информация. Никто этого за меня не сделает. И значит, предстоит мне до самых праздников развеселое время — как белке в колесе вертеться.
Все это у меня в голове мелькало, как в видике на ускоренном просмотре, пока у Димки в доме располагалась. И потом, когда на работу шла.
И ещё подумалось вдруг — как сильно я изменилась за эти полгода! Раньше была и спокойнее, и веселее. А может, просто тревоги были мельче масштабом? Или високосный год виноват? А также сглаз, парад планет, озоновые дыры, возросшая активность Ключевской сопки и назначенный на конец столетия Армагеддон…
Придя в офис, я первым делом позвонила Петру Петровичу — и, надо же, застала на месте. Тот заахал, по-моему, для приличия, поинтересовался, от какой болезни так внезапно занемог Вэ-А. Шуточек таких я терпеть не могу, поэтому врезала ему сразу и прямо. Что пока вы, многоуважаемый господин, из штанов выпрыгивали, врага внутреннего отлавливая, мой мужчина вас, дармоедов, своим телом от настоящего врага прикрыл. Сам заразился, чтобы тебя, паразита старого, спасти. Конечно, пришлось выдать все это чуть помягче, хотя и не сильно. Мне сдерживаться не надо — я Диму защищаю.
Петр Петрович поутих, извинился. И уже вполне деловым тоном я ему рассказала, как к Вэ-А в больницу проехать и как дойти от метро. Продиктовала, когда и на какой скамейке Дима будет его ждать. Хотя мне показалось, что Петру Петровичу все эти «как дойти» да «как доехать» совершенно не нужны. Но я делала то, что велел Димка.
И началась обычная рабочая неделя: звонки, заказчики, отвезти отчет, составить новый, позвонить Наде, переговорить с Ларкой, передать информацию Вере… Карусель, одним словом.
В перерыв забежала к Вэ-А — принесла фрукты, осмотрела палату. А заодно уже и с врачом познакомилась. Симпатичный дядька, старенький, вроде моего папки — где-то под шестьдесят, русо-седой масти, усы рыжеватые, очки на кончике носа. Вот этот Сергей Александрович обещал мне Димку починить недели за две-три. Велел носить фрукты и овощи тоннами, соки и всякое там укрепляющее для иммунитета. Просто еду не надо — чернобыльцев государство в больницах ещё пока кормит. А вот всякого такого… Ну, понятное дело.
Весь день и прокрутилась. Знала, что буду как белка — так и вышло. Ничего. Потерпим.
* * *Аська разуважила, принесла снежный кальвиль. Идя навстречуневысказанным пожеланиям трудящихся. Где добыла? По сезону рановато еще… Ох, дурак, самое время — просто затянувшееся тепло с толку сбивает. Ну да, об эту пору дождик по оцинкованному подоконнику снаружи кап-кап — а сейчас только лекарство капает. Немного беспокоит вена… Никуда не денешься, капельница — не самая приятная процедура. Хорош я буду после двух недель лечения. Вены — они тоже умные, уколов не любят и через пару дней начнут прятаться… Но это все же лучше, чем с легочным катетером. С одной стороны, вроде бы ты ни к чему не привязан, беги куда хочешь, с другой стороны — как на тебя деловой партнер посмотрит, когда у тебя из кадыка заливная горловина торчит?..
Хотя сегодня вполне пригодилась бы. Для встречи с Петром Петровичем. Конечно, этого старого волка чужими болезнями не проймешь, но пусть видит, что я не от него в больнице кантуюсь, а лечусь на полном серьезе…
Когда через два часа меня отключили от капельницы, я дозрел — и двинул к Гущину.
— Сергей Саныч, поставьте мне катетер!
Гущин задрал брови повыше, очки сдвинул на нос пониже.
— Может быть, сначала проконсультируемся с доктором Вишневской?
Вишневская Лидия Викторовна — местный психиатр. Блондинка, Мэрилин Монро, пятый размер. Ей бы в реанимации работать, она мумию из саркофага поднимет.
— Нет, Сергей Саныч, от доктора Вишневской держите меня подальше. Я теперь человек несвободный, а во внешних стимуляторах пока не нуждаюсь.
Гущин тонко усмехнулся в рыжие с проседью усы:
— Как же, как же, видел и одобрил…
Да, мы, постоянный контингент, для здешних медиков — вроде членов семьи, все они про нас знают, все примечают.
— Но что за безумная идея с катетером, Дима?
— Ох, Саныч, достает меня один клиент — придет сегодня проведывать. Он подозревает, что я в больницу лег, лишь бы его заказ не выполнять, так мне ему надо убедительно показать, что я действительно и активно лечусь.
— А вы его просто пошлите — мало ли на свете клиентов?
— Нельзя. Он денежный, злопамятный и со связями. Да и заказ его нам нужен.
— Ну-ну…
Гущин закатил глаза к небу, выпятил губы, посопел в усы.
