Микки Спиллейн - Убей или умри !
Все смешалось вокруг... визг, пронзительные вопли, доносившиеся с улицы. Кто-то закричал и распахнул двери, а подхваченное сквозняком пламя разгоралось все сильнее.
Здесь был Гарри Адрано. Я застрелил его.
Здесь был Кэлвин Бок. Я застрелил и его.
Здесь был Сергей Рудинов. Я застрелил его, после чего забрал кейс, валявшийся на полу рядом с телом, заранее зная, что мой поступок очень огорчит Страну Советов.
Здесь оказался и владелец авиакомпании, и я убил его.
Один лишь Нэт Пейли заметил меня и попытался выхватить пистолет. Все остальные истошно вопили, пытаясь прорваться через огненный лабиринт у двери. Это было вполне в духе Нэта - при любой опасности сразу же хвататься за пистолет, поэтому я подстрелил и его, но не так метко, как остальных. Пусть изжарится заживо.
Я освободил Дэри от удерживающих её пут, донес до окна, через которое теперь открывался единственный путь к отступлению и вытолкнул её на улицу. В комнате барабанщик с криком бросился напролом сквозь стену огня. Откуда-то издалеко доносилось стаккато выстрелов, и я уже не сомневался, что теперь в любом случае все закончится удачно.
Я поставил её на крышу террасы, и хотя повсюду вокруг бушевал огонь, здесь было прохладно и пустынно.
Она осталась дожидаться меня, а я вернулся обратно в комнату. Меня окатило волной испепеляющего жара, но я увидел, что тучный мистер Симпсон был ещё жив, стал заложником своего ожирения. Он все ещё восседал на своем дурацком троне, облаченный в балахон и с ремнем в руках.
И я оказал ему большую услугу.
- Прощайте, сенатор, - сказал я и наставил на него ствол карабина, так, что ему был виден большой черный глаз дула, а потом одним выстрелом в упор вышиб ему мозги.
Спрыгнуть на землю оказалось совсем не трудно. Я подхватил её внизу, и мы пошли прочь.
Завтра все будет по-другому. Нас будут ждать невероятные события, встречи с новыми людьми и новая национальная политика.
Но сейчас Дэри с невыразимой нежностью смотрела на меня, её губы жаждали поцелуя, и она все ещё сходила с ума от страха, потому что считала меня причастным к банде, ещё не зная ничего о том, что на самом деле я был полицейским. А у меня впереди была целая жизнь, так что я ещё сто раз успею рассказать ей правду.
