Майкл Ридпат - Где распростерся мрак…
— Что правда, то правда. В этом смысле Агнар не изменился.
— А раньше интимные отношения у вас с ним были? — не унимался Магнус.
— Нет, — севшим голосом ответила женщина. Ее пальцы вновь потянулись к сережке.
— Инкилейф, речь идет о расследовании убийства, — неторопливо и сухо сказала Вигдис. — Если будете лгать, дело может кончиться арестом и серьезными неприятностями, уж вы мне поверьте. Итак, попробуем еще разок: у вас когда-либо были интимные отношения с Агнаром?
Инкилейф закусила губу; щеки ее покраснели. Она глубоко вздохнула.
— Ладно. Хорошо. Да, мы были с Агнаром близки, когда я училась в университете. В ту пору он как раз развелся со своей первой женой. Впрочем, ничего серьезного… несколько раз переспали, и все.
— Связь прервал он, или это была ваша инициатива?
— Пожалуй, моя. Агнар обладал свойством притягивать женщин, умел сделать так, что ты чувствовала себя особенной, интеллектуально интересной и красивой. Хотя в общем-то его можно назвать простым бабником. Он хотел переспать с как можно большим числом девушек, лишь бы доказать самому себе, какой он невероятный обольститель. Тщеславный до глубины души. Когда я недавно с ним случайно встретилась, он вновь попытался пофлиртовать, но на сей раз я была умнее. У меня нет привычки увлекаться женатыми мужчинами.
— И последнее, — сказала Вигдис. — Где вы были в пятницу вечером?
Плечи Инкилейф слегка обмякли, словно она с облегчением поняла, что этот заковыристый вопрос ей ничем не грозил.
— Я ходила на вечеринку по случаю открытия выставки одной моей подруги-художницы. С восьми часов вечера до примерно половины двенадцатого. Меня там видела добрая дюжина знакомых. А подругу зовут Фрида Йосефсдоттир. Если хотите, могу дать ее адрес и телефон.
— Прошу, — кивнула Вигдис, протягивая свой блокнот. Инкилейф что-то нацарапала на пустой странице.
— А потом? — спросила Вигдис.
— То есть?
— После вечеринки.
Инкилейф смущенно улыбнулась:
— Вернулась домой. Не одна…
— С кем?
— Его зовут Ларус Торвальдссон.
— Ваш постоянный кавалер?
— Да нет, — ответила Инкилейф. — Он художник; мой старинный друг. Просто иногда проводим время вместе. Ну, сами, наверное, понимаете… Кстати, он не женат.
Пожалуй, впервые за весь разговор Инкилейф не испытывала неловкости. Так же как и Вигдис. Надо полагать, напарница Магнуса действительно понимала, что к чему.
Вигдис вновь передала девушке свой блокнот, и та записала координаты Ларуса.
— Врать-то она вроде бы не умеет, — заметил Магнус после выхода на улицу.
— Мне сразу показалось, что у них с Агнаром что-то было.
— Но при этом она пыталась убедить нас, что все в прошлом.
— Не исключено, — кивнула Вигдис. — Я еще проверю ее алиби, хотя здесь наверняка все чисто.
— Должна иметься некая связь с Джаббом, — сказал Магнус. — Нутром чую, что имя Исилдур играет тут какую-то важную роль… Кстати, вы заметили, что она ничуть не удивилась, когда мы спросили про ее давно умершего брата? К тому же после просмотра фильма «Властелин колец» такое совпадение имен обязательно должно было броситься в глаза, а ведь она даже не упомянула об этом…
— Намекаете, что она пыталась увести разговор в сторону?
— Именно. Хотела обойти молчанием все, что с этим связано.
— Может, имеет смысл вызвать Инкилейф на допрос в управление? — предложила Вигдис. — Пусть Балдур сам на нее посмотрит.
— Да нет, давайте пока оставим все как есть. Она тем временем успокоится, потеряет бдительность… А дня через два мы к ней вернемся и опять побеседуем. Найти дыру в показаниях всегда легче по второму заходу.
Затем партнеры заглянули в соседний бутик и переговорили с хозяйкой. Та подтвердила, что в начале прошлой недели действительно забегала в салон Инкилейф, чтобы позаимствовать несколько пакетиков чаю, хотя и не смогла точно припомнить, было это в понедельник или, скажем, во вторник.
Вигдис вела машину мимо церкви Хатльгримскиркья, где на высоком пьедестале перед фасадом стоит бронзовая статуя Лейфа Эйриксона, первого vestur-íslenskur — того самого викинга, который открыл Америку тысячу лет тому назад. Он неотрывно смотрел поверх скопища ярко раскрашенных домиков в сторону залива, на запад, на Атлантику.
— А вы откуда родом? — спросил Магнус. Хотя его исландский улучшался с каждым днем, сержант быстро уставал и, очутившись в машине с чернокожей напарницей, с удовольствием расслабился, предвкушая возможность поболтать по-английски.
— Я не говорю на английском, — ответила Вигдис по-исландски.
— То есть как? Любой исландец моложе сорока владеет английским.
— А вот так. К тому же я не сказала, что им не владею.
— Ладно. Ну и откуда вы родом? — вновь спросил Магнус, на сей раз по-исландски.
— Отсюда, — сказала Вигдис. — Где родилась, там и живу, и нигде больше не была.
— Понятно, — кивнул Магнус. Судя по всему, он нарвался на щекотливую тему. С другой стороны, приходится признать, что имя Вигдис, бесспорно, исландское.
Женщина вздохнула.
— Мой отец был американским военнослужащим на базе Кеблавик. Я не знаю, как его звали, никогда его не видела, и, если верить матери, он даже не подозревает, что я вообще существую на свете. Удовлетворили любопытство?
— Приношу свои извинения, — сказал Магнус. — По себе знаю, как трудно бывает порой понять, где твои истинные корни. Скажем, я до сих пор не решил, исландец я или американец, и чем старше становлюсь, тем больше запутываюсь.
— А вот у меня никаких сомнений нет, — заявила Вигдис. — Уж я-то точно знаю, кто я такая. Просто некоторые отказываются этому верить.
— Мм… — отозвался Магнус. На лобовое стекло шмякнулось несколько дождевых капель. — Вы как думаете, весь день будет моросить?
Вигдис рассмеялась:
— Ну вот, сразу видно исландца! Когда не знаешь, что сказать, начинай говорить о погоде… Нет, Магнус, дождь продлится минут пять, не больше. — Она обогнула холм, направляя машину к полицейскому управлению на Кверфисгата. — Не сердитесь, но я давно обнаружила, что с подобными вопросами лучше всего разбираться сразу. Исландки все такие, знаете ли. Что на уме, то и на языке.
— Наверное, нелегко быть единственной чернокожей сотрудницей полиции в стране.
— Да уж, скажу я вам. Балдур наверняка противился тому, чтобы меня взяли в отдел. К тому же я не очень-то сливаюсь с толпой на улице. Однако оценки за экзамены были высокими, и я решила идти до конца. Снорри помог.
— Национальный комиссар?
— Он сказал, что мое назначение станет важной вехой для всей столичной полиции, которая, дескать, отныне будет выглядеть современной и прогрессивной. Я точно знаю, что кое-кто из моих коллег считает, что в нашем городе чернокожий полицейский — это абсурд, хотя я лично надеюсь, что доказала обратное. — Она вздохнула. — Правда, сильно надоедает каждый день повторять все сначала.
— А вот мне вы показались очень опытным сотрудником, — сказал Магнус.
Вигдис усмехнулась:
— Спасибо.
Они наконец подъехали к управлению, уродливому бетонному зданию напротив автобусной остановки. Вигдис загнала машину на стоянку с тыльной стороны. Дождь к этому моменту припустил всерьез, вовсю грохоча по крыше. Вигдис нерешительно оглядела залитую водой парковку.
Сержанту пришло в голову воспользоваться удобным моментом и прямолинейным характером напарницы, чтобы побольше узнать о царящей здесь обстановке.
— Скажите, а вот Арни Хольм… Он, случайно, не родственник Торкетлу Хольму?
— Племянник. И, предваряя ваш следующий вопрос: да, именно поэтому он числится в нашем отделе. Его нельзя назвать блестящим детективом, но он по крайней мере безобиден. Балдур вроде бы пытается сбагрить его с рук.
— Стало быть, он нарочно приставил Арни ко мне?
Вигдис уклончиво пожала плечами:
— Без понятия.
— Похоже, Балдур не очень-то рад, что меня прислали.
— Совсем не рад. Нам, исландцам, не нравится выслушивать поучения, что и как делать в нашей стране, — ни от американцев, ни от кого-либо еще.
— Что ж, тут все понятно, — согласился Магнус.
— Дело не только в этом. Балдур считает, что ваше присутствие опасно. Как для него лично, так и для всех нас… К примеру, в прошлом году объявился один убийца. Умертвил трех женщин, а потом взял и пожаловал к нам с повинной.
— Да-да, комиссар рассказывал.
— Так вот, расследование возглавлял Балдур. На след преступника напасть никак не удавалось, и Снорри с Торкетлом оказались под большим давлением сверху. Вот-вот должны были покатиться головы. Проще всего было подставить Балдура, однако Снорри не стал делать из него козла отпущения. Пока что. Не могу сказать, что наш инспектор полностью обелил себя. Сейчас ему позарез надо раскрыть нынешнее дело, причем самостоятельно.
