Светлана Алешина - После дождичка в четверг (сборник)
– Для статьи не пойдет. Слишком сложно, – сказала я. – И много предположений, замешанных только на одном факте.
– Тогда я продолжаю, – сказал Павел. – Какова цель этого склада? Ну, это, я думаю, очевидно: террористический акт. Где он должен был произойти – неясно, об этом, возможно, не ведали и сами хранители склада. Второй вопрос: один ли такой склад на территории города или области? Неизвестно.
– Не поняла я что-то, – проворчала Маринка, – если есть склад и организована цепочка доставки и прочее, как вы говорите, то почему же вы тогда утверждаете, что террористический акт должен был быть произведен неизвестно где и что это неизвестно даже самим бандитам?
– Потому что ситуация меняется каждый день и каждый день привносит свои условия. Например: террористы собирались сегодня везти взрывчатку в Москву, а дороги оказались перекрыты, и чтобы не попасться, срочно решили устроить взрыв на местном рынке. Или везли, наоборот, на местный рынок… Ну что может быть? Смутил патруль или пробка на дороге случилась. Так от греха подальше завернули за угол, остановили машину около городской прокуратуры, например, и взорвали там. Ясно?
– Почти, – недовольно пробурчала Маринка и покосилась на меня, молчаливо спрашивая мое мнение обо всем этом.
Я пожала плечами, потому что находилась в таком же положении, что и она.
– Одно несомненно, – продолжал свою лекцию Павел, – акт планировался, и это не может не внушать опасений.
– Тут все ясно, – терпеливо сказала я, сама не знаю как решившись подать голос в обход Маринки, не являясь в отличие от нее зубром журналистики, бизоном репортажа… или что там она о себе мечтает. – Неясно, зачем мы вам нужны, Павел. Что вам от нас нужно, почему вы так любезно вывели нас с очень интересного места и зачем везете нас ко мне домой. На этот вопрос ответьте, пожалуйста. Прямо сейчас. У вас есть какое-то секретное задание?
– Да, да, – подхватила Маринка, наверное, чтобы не молчать, как дура, а сказать и свое веское слово. Зубр все-таки.
– А дело мое, девушки, и задание заключается в вашей личной безопасности, – браво ответствовал Павел. – Вы просто-напросто засветились. И я получил от руководства приказ обеспечивать вашу физическую безопасность.
– Один на двоих? – мягким голосом уточнила Маринка. – Не слишком ли? За двумя зайцами погонишься, как вы, наверное, слышали… одного зайца и поймаешь.
– Слышал, Марина, – ответил Павел, – слышал. Но что поделаешь! Наверное, вам придется некоторое время пожить вместе. Нам придется, – тут же поправился он.
– Вы будете жить вместе с нами? – воскликнула Маринка и еще раз произнесла: – Шарман, черт возьми!
– О какой опасности вы говорите?
Мне перспектива жить неизвестно сколько времени не только с Маринкой, но еще и рядом с совершенно незнакомым парнем вообще не улыбалась. Что ж такое творится, скажите, пожалуйста?! ФСБ вдруг берет и решает за меня, с кем я должна жить… Спасибо еще, что слово «жить» они употребляют в бытовом смысле, а не в…
Я подумала и бросилась в откровенное наступление. Это Маринке шарман, а мне – банзай и хенде хох. Не хочу я их двоих видеть неизвестно сколько дней перед собой. Не хо-чу!
– Кроме взрыва, еще ничего не произошло, – сказала я. – Да и он – случайность. Не нужно было лезть в воду, не зная броду. Или вы хотите сказать, что взрыв был в нашу честь? Салют, так сказать, с вонючим фейерверком…
– Нет, так я не скажу. Взрыв произошел скорее всего потому, что там было заминировано. Это не факт, но вполне допустимо.
Павел снова поплыл в отвлеченности, и мне предстояло вернуть его к нормальному общению.
– Что значит «не факт»? А почему еще мог случиться взрыв, если не было заминировано? – спросила я.
– Было кое-что. Кое-что похожее на выстрел, но это еще нужно проверить. Одним словом, девчонки, так. Подобные склады, или «схроны», никогда не остаются без присмотра. Всегда где-то рядом или не очень рядом есть человек, который отслеживает обстановку. Почти наверняка так было и в этот раз. Почти сто процентов гарантии, что все присутствующие уже были опознаны, сфотографированы или сняты на видео. В том числе и вы. После того как кто-то и где-то оценит донесение поста охраны склада, будет принято решение по вычислению слабого звена присутствующей оперативной группы. А слабое звено – это вы, что несомненно. Вы, если не сегодня, то завтра, станете для боевиков первой целью охоты. Вот тут-то и понадоблюсь я.
Мы с Маринкой снова переглянулись. Как я заметила, на Маринку слова Павла произвели впечатление, но я по своей нудной редакторской привычке решила докопаться до самой сути и посмотреть, что там остается в сухом остатке.
– Зачем мы нужны боевикам? – спросила я. – Какая, пардон, корысть убивать нас? Вот если бы они наметили майора Здоренко, я бы их поняла. А что такое для террористов журналисты?
– Месть, – коротко ответил Павел. – Для мести нужно чувство боли. Если вас убьют, то и Здоренко будет больно.
Мы с Маринкой еще раз переглянулись. Теперь уже и на меня слова Павла произвели впечатление. Умеет паренек работать языком, ничего не скажешь.
– Это была твоя идея поехать на пляж, – напомнила я Маринке.
– А это ты предложила поехать в Затон, – тут же отреагировала она.
Я предпочла не продолжать разговор. Ничего нового Маринка все равно бы не сказала, а слушать известные перепевы уже не было желания. Да и при постороннем мужчине выяснять свои отношения тоже не следовало. Как ни смешно звучит, а нам с ним сегодня придется ночь коротать. Можно сказать, доигрались в детективов. И хорошо еще, если дело закончится только охраной наших нервных персон.
Мы приехали к дому, и Павел заглушил мотор.
– Я так понимаю, что моего приглашения, наверное, не ожидается, – сказала я, – но…
– Брось, Оль. – Маринка хитро взглянула на меня и неожиданно сказала несомненную вещь: – Послушайте, Павел, нам обеим глубоко плевать на приказы вашего начальства. Мы – дамы независимые, совершеннолетние, дееспособные… даже очень, ну и так далее. Если для успокоения собственной совести ваше руководство решает нас охранять, то милости просим – на улице места много. Можно еще и про деревья вспомнить – с них виднее…
Павел замер со странной улыбкой, а я закончила:
– Исключительно из человеколюбия я не заставляю вас торчать всю ночь под моими окнами. Хотя могла бы. Пойдемте, приглашаю вас в гости.
– И не вздумайте злоупотреблять нашим гостеприимством, – добавила Маринка.
Павел промолчал, что было весьма умно с его стороны. Если бы он снова начал разводить рулады про приказы и так далее, я бы точно предложила ему переночевать на уютной лавочке около нашего подъезда.
Но он промолчал, как я уже сказала, и был допущен в мою тихую и мирную квартиру, на которую почему-то теперь ожидалось нашествие бородатых террористов.
«Нашествие террористов»… Как странно звучит… У меня даже тараканов никогда не было, а тут какие-нибудь Бен Ладены и Шалманы Радуевы. Парадокс.
Итак, машину мы оставили, где ей и положено быть, а сами поднялись ко мне на третий этаж. Павел замыкал шествие и вообще вел себя паинькой. Как я заметила, Маринка тоже начала относиться к нему миролюбивее. Наверное, потому, что он больше не претендовал на роль самого разговорчивого человека в нашей компании. Эта экологическая ниша у нас плотно занята Маринкой.
Как мы провели ночь, долго рассказывать не буду, чтобы не расстраиваться еще раз.
Мы с Маринкой легли в одной комнате, наш фээсбэшный паладин – в соседней, и я лично проспала всю ночь плохо. Постоянно просыпалась, смотрела в потолок, на сопящую во сне Маринку и думала, что ничего хорошего, похоже, меня не ожидает в ближайшие дни. Если честно, то я была согласна подорваться на мине где-нибудь посреди улицы, но вот попасть в плен, в заложницы… Это мне совершенно не улыбалось.
Утро наступило со звонком будильника, и, как ни странно, это событие я оценила почти как радостное.
– Поверишь ли, – жалобно проговорила мне Маринка, зевая и потягиваясь, – всю ночь глаз не сомкнула. Ни секунду не спала, ни капельки! Такая гадость мерещилась…
Я сочувственно покивала. Еще бы я ее не понимала!
Маринка прислушалась к звукам, доносившимся из-за двери, и, понизив голос, заныла уже на конкретную тему:
– А нам обязательно сегодня ехать на работу? Может быть, устроим себе выходной?
Я даже ответить не успела на эту чушь, как послышались шаги за дверью, и бодрый голос Павла произнес:
– Проснулись, девчонки? Доброе утро! Я уже чашки поставил.
– Чашки Петри он поставил, – мрачно пошутила Маринка.
– Лучше свалить на работу, – проворчала я.
Маринка промолчала. И мне это не понравилось. Абсолютно!
– Со мной поедешь, – угрожающе сказала я. – Или ты собираешься какую-нибудь глупость учудить?
– Еще чего! Погибать – так вместе! – неуверенно продекларировала Маринка. – Хотя погибать вообще-то не хочется.
