Росс МакДональд - Чёрные деньги
Крупная женщина в одеянии, похожем на мантилью, подошла к нам сзади. Ее грудь сверкала как жемчужная раковина среди черных кружев. У нее были пышные желтые волосы, которые придавали ей вид высокой, стойной женщины. Выражение губ было недовольным.
- Ну а как со мной? - сказала она. - Я люблю, когда обо мне говорят мужчины.
- Я сказал, что ты реалистка, Одри. Женщины входят в жизнь с романтикой, а кончают полными здравомыслия реалистками.
- Мужчины заставляют нас это делать, - сказала она. - Это мой коктейль?
- Да, а это мистер Арчер. Он детектив.
- Как интересно! - сказала она. - Вы должны мне рассказать историю своей жизни.
- Я начал ее как романтик, а завершаю реалистом.
Она засмеялась и одним глотком выпила весь свой стакан. Они направились в зал. Другие последовали за ними.
На какой-то момент я остался в баре один. Марко спросил, не хочу ли я еще выпить. Он внимательно смотрел на меня, будто хотел что-то сообщить. Я сказал, что выпил бы еще.
- За мой счет, - сказал Марко, наливая в мой стакан виски и плеснув себе кока-колы.
- Я слышал, как вы сказали, что вы детектив, и не пропустил, что вы говорили о мисс Фэблон.
- Вы ее знаете?
- Видел здесь. Она не пьет. Я здесь уже двенадцать лет. Я знал ее отца. Он пил, и мог пить. Мистер Фэблон был настоящим мужчиной. У него был стержень. - Марко вытянул губы, произнося это слово.
- Я слышал, он кончил жизнь самоубийством, - сказал я спокойно.
- Может быть. Но я в это никогда не верил. - Он покачал своей мохнатой головой.
- Вы думаете, он случайно утонул?
- Я этого не говорил.
- Другая альтернатива - убийство.
- Я этого тоже не говорил. - Казалось, что, не отодвигаясь от стойки, он тем не менее отпрянул от меня. Затем он перекрестился. - Убийство - это весьма отвратительное деяние.
- Да, это отвратительно. Был мистер Фэблон убит?
- Некоторые так думают.
- Кто?
- Его жена, например. Когда он исчез, его жена вопила о кровавом преступлении здесь, в клубе. Затем она внезапно замолкла, и все, что можно услышать теперь от нее, - это показное молчание.
- Она обвиняла кого-либо?
- Насколько я слышал, нет. Она не называла имен.
- А почему же она изменила свою версию?
- Ваша догадка столь же справедлива, как и моя, мистер. Может быть, и лучше.
Тема его несколько нервировала. Он переменил ее.
- Но я не об этом хотел с вами поговорить. Это о другом парне. Его зовут Мартель - влиятельный француз.
- А что о нем?
- Я испытываю странное ощущение, будто я видел его где-то раньше. Он распрямил свои пальцы. Во всяком случае, я уверен, что он не француз.
- А кто он?
- Тоже, что и я, может быть... - Он сделал глупое лицо, намеренно дурачась, чтобы его слова прозвучали обиднее для Мартеля. - Такая же индейская помесь, как и я. Он никогда сюда не заходил. Только однажды, и тогда он только раз посмотрел на меня, и больше здесь не бывал.
Оркестр начал играть. Кое-кто вышел из столовой и заказал бренди. Увертываясь от танцующих пар, я вернулся к столу Питера. Стоящее перед ним блюдо с десертом было пусто, кроме небольшой полоски шоколада. Он выглядел смущенным и подавленным.
- Я думал, вы уже ушли, - сказал он.
- Я беседовал в баре с некоторыми друзьями мистера Фэблона.
- Доктор Сильвестр?
- Он был одним из них, - ответил я.
- Я также перекинулся с ним несколькими словами. Он надевает на себя жесткую личину. Но он беспокоится о Джинни, я знаю.
- Мы все беспокоимся.
- Вы не думаете, что нам следует вернуться к дому Мартеля? - Питер сделал усилие встать.
- Не до тех пор, пока у нас будет в руках что-нибудь существенное, чтобы стукнуть по нему.
- Что, например?
- Какое-либо веское доказательство того, что он не тот, за кого себя выдает. Я пытаюсь прояснить что-то сейчас.
- А что мне делать?
"Идите и побегайте по берегу", - хотелось мне сказать. Но я сказал:
- Вы должны ждать. И вы должны привыкнуть к мысли, что все может пойти совсем не так, как вам хочется.
- Вы что-нибудь выяснили?
- Ничего определенного, но у меня есть предчувствие. Все здесь началось не очень удачно и окончиться может также несчастливо. Мне кажется, все вернется назад, по крайней мере к предполагаемому самоубийству Роя Фэблона.
- "Предполагаемому"?
- Во всяком случае, один человек, из тех кто его знал, не верит, что это было самоубийство. Он предполагает, что и другие тоже могут так думать.
- Кто бы ни сказал вам это, это всего лишь предположение.
- Возможно. Но он католик, и он восхищался Роем Фэблоном. Он не хотел бы думать, что Рой был самоубийцей. Ваш отец сказал мне, между прочим, одну любопытную вещь.
- Я не знал, что вы говорили с моим отцом. - Голос Питера звучал сухо и подозрительно, будто я перебежал во вражеский лагерь.
- Я поехал к вам домой, чтобы поговорить с вами после полудня. Ваш отец сказал мне, помимо прочего, что тело Роя Фэблона было так изуродовано акулами, что его едва можно было узнать. В каком состоянии было его лицо?
- Я сам его не видел. Мой отец - да. Все, что они мне показали, - это было его пальто.
- Он вошел в воду, одев верхнее пальто?
- Скорее, это был непромокаемый плащ.
- Он вошел в воду в непромокаемом плаще?
Меня это тоже поразило. Трудно представить, чтобы спортсмен, атлет вошел в океан в непромокаемом плаще с того берега, владение на которое его жена была вынуждена продать, и утонул.
- Как вы узнали, где точно он вошел в воду?
- Он оставил бумажник и часы на берегу. В бумажнике ничего не было, кроме удостоверения, но часы были очень хорошие - это подарок миссис Фэблон. На крышке были их инициалы, а на корпусе - какая-то гравировка на латинском.
- Никаких записок о самоубийстве?
- Если и были, я об этом не знаю. Но это еще ни о чем не говорит. Местная полиция не всегда подробно оповещает о таких делах.
- В Монтевисте часто бывают самоубийства?
- Свою долю мы имеем. Знаете ли, когда у вас есть деньги, чтобы жить, хороший дом, хорошая погода большей частью времени, и несмотря на это ваша жизнь не складывается - кого винить? - Казалось, что Питер говорит о самом себе.
- Так это было и с Роем Фэблоном?
- Не совсем. У него были свои проблемы. Я был гостем в его доме, и мне не следует говорить о них. Но сейчас мне кажется, это не имеет значения. - Он вздохнул. - Я слышал, как он сказал миссис Фэблон, что покончит с собой.
- Той же ночью?
- Одну или две до того. Я был приглашен на ужин, и они ссорились из-за денег. Она говорила ему, что не может больше давать денег, потому что у нее их больше нет.
- Для чего ему нужны были деньги?
- Проигрыши в карты. Он называл это "долгом чести". Он сказал, что, если он не заплатит долг, он вынужден будет покончить с собой.
- Джинни была там?
- Да, она все слышала. Мы оба слышали. Мистер и миссис Фэблон в этой ссоре дошли до такой стадии, когда уже не старались все скрыть. Каждый хотел привлечь нас на свою сторону.
- И кто выиграл?
- Никто. Оба потеряли.
Оркестр снова заиграл, и через проход я мог видеть всех танцующих в другой комнате. Большинство мелодий и большинство танцев были совершенно новыми в двадцатых и тридцатых годах. Все вместе производило впечатление вечеринки, длившейся слишком долго - пока и танцоры, и музыканты не вымотали себя настолько, что стали похожи на насекомых, которых высосал паук.
11
Элла Стром срезала угол танцевальной площадки и подошла к нашему столу.
- Я предупредила фотографа, мистер Арчер. Он ждет вас в конторе.
Это был худой человек, в мятом темном костюме, с копной шатенистых волос, выделяющейся тяжелой славянской челюстью и впечатлительными глазами под очками в роговой оправе. Элла представила его как Эрика Мальковского.
- Рад вас видеть, - сказал он, но рад он не был. Он неустанно смотрел в дверь мимо меня. - Я обещал жене пойти сегодня в "общество любителей кино". У нас сезонные билеты.
- Я возмещу ваши расходы.
- Дело не в этом. Мне неприятно огорчать ее.
- Но здесь дело может быть важнее.
- Не для меня, не так ли? - Он говорил со мной, но его жалоба была обращена к Элле. Я понял, что она заставила его сюда прийти. - В любом случае, как я уже сказал миссис Стром, у меня нет снимка мистера Мартеля. Я предложил однажды сделать, так как я всегда предлагаю всем другим гостям, но он отказался, категорически отказался.
- Он был груб с вами?
- Я не сказал бы, но он, безусловно, не хотел фотографироваться. Он что, выдающаяся личность или что-то в этом роде?
- Да, с вывертом.
Моя неразговорчивость рассердила его, и он слегка вспылил:
- Единственная причина, почему я это спрашиваю, - это то, что есть еще другие люди, интересующиеся его фотографией.
- Вы мне об этом не говорили, - недовольно пробормотала Элла.
- У меня еще не было возможности. Женщина пришла ко мне в студию в поселке как раз перед тем, как я пошел домой обедать. Когда я сказал ей, что у меня нет снимка, она предложила деньги за то, чтобы я пошел к нему в дом и сделал снимок. Я сказал ей, что без разрешения мистера Мартеля я фотографировать его не буду. Она почему-то возмутилась и выскочила из студии.
