Грегори Макдональд - Первое дело Флетча
– Очень уж натуралистично.
– Но не без иронии.
– А что ты мне читал? – Барбара чуть повернула руку Флетча, держащую книгу, чтобы взглянуть на обложку.
– Поэму Тома Фарлайфа «Нож. Кровь».
– Это поэзия? Я-то представляла ее несколько иначе.
– Насколько я понял, услышанное тобой называется Поэзией насилия. Фарлайф – создатель этого направления. Он его и развивает.
– А где ты взял эту книгу? На слете рокеров?
– Возможно, Фарлайф – зять Дональда Хайбека.
– Я бы предпочла в зятья Аттилу, предводителя гуннов.
Флетч перекатился на живот.
– Конечно, у него чувствуется сентиментальность.
– Я бы лучше читала Браунинга <Браунинг, Роберт (1812-1889) – английский лирический поэт.>.
– Во всяком случае, он сумел охарактеризовать и плоть, и нож.
– Сумел. Но почему, Ирвин, ты привез с собой книгу стихов зятя Хайбека в день убийства самого Хайбека?
Флетч потянулся.
– Любопытная поэма.
– Захватывающая! – В голосе Барбары слышался сарказм. – И вся книга такая?
– Я прочитаю тебе еще одно стихотворение. – Он потянулся к лежащему на песке томику.
– Только не перед ужином, – Барбара поднялась. – Мухи и сатанинские стихи. Ты привез что-нибудь из еды?
– Да. В машине есть сухие крендельки с солью.
– Великолепно. А куда ты заезжал по пути сюда? Ты приехал в одних плавках.
– Я знаю, как подают на стол крендельки,
– Да брось ты. Я купила бараньи ребрышки. Уж, наверное, пользы от них больше, чем от крендельков.
– А я пока поплаваю, – Флетч встал. – Смою песок.
– Ты расскажешь мне о своем новом задании? – Барбара держала пляжную сумку под мышкой, словно футбольный мяч. – Оно никак не связано с людьми, умирающими с пулей в виске?
– Обязательно, – рассеянно ответил Флетч и зашагал к воде.
« ..И правда,
не созданы ли они
лишь друг для друга?»
ГЛАВА 14
– Так какое тебе дали задание? – Барбара стояла у плиты в фартуке, надетом поверх купальника. Флетч жевал кренделек.
– Бен Франклин.
Снаружи стемнело. В коттедже Барбара зажгла все лампы.
– Почему-то мне кажется, что Бен Франклин <Барбара, естественно, подумала о Бенджамине Франклине (1706-1790), одном из авторов Декларации независимости США (1776) и Конституции 1787 г.> не так уж интересен читателям.
Флетч нашел большой бумажный пакет, в котором Барбара привезла бараньи ребрышки, картофель, фасоль и молоко. Засунул в него костюм Дональда Хайбека, рубашку, галстук, подтяжки, носки и туфли.
– Есть тут бечевка?
– Посмотри вон в том ящике. – Она указала на нижний ящик комода. – Так что нового можно сказать о Бенджамине Франклине?
– Сторонник здорового образа жизни. Очень современный взгляд. – Флетч обвязал пакет бечевкой. – Изобретатель. Дипломат. Большой ценитель женщин, да еще и бизнесмен. Он был хорошим бизнесменом, не так ли?
– Ты любишь ребрышки позажаристей?
– Если ты начинаешь задавать такие вопросы, лучше не подходи к плите.
– Я собираюсь позвонить твоей матери. – С этими словами Барбара села за стол, поставив перед собой и Флетчем полные тарелки.
– Что я натворил на этот раз?
– Надо же пригласить ее на свадьбу. Показать, что нас порадует ее приезд.
– Я ей писал. Не думаю, что она сможет позволить себе эту поездку. Ты знаешь, она бедная писательница. Я хочу сказать, она писательница и она бедна. Если же мы оплатим ей дорогу из Сиэтла и обратно, у нас не останется денег на медовый месяц.
– И все же, ее сын женится.
– Голый? – спросил Флетч. – Ты по-прежнему хочешь, чтобы нас расписывали голышом?
– Нет. – Барбара отправила в рот ложку картофельного пюре. – Я не смогу избавиться от лишних восьми фунтов.
– Ага, – улыбнулся Флетч, – значит, тебе есть, что скрывать.
– Я еще раз хочу спросить о твоем отце.
– Что именно?
– Все.
– Он умер при родах. – Флетч пожал плечами. – Так мне всегда говорила мать.
– Современная американская семья. – Барбара вздохнула и посмотрела на свое отражение в окне.
– Да и зачем это только нужно?
– Что нужно?
– Олстон спросил, уверен ли я, что хочу жениться. После того, как я предложил ему быть шафером на нашей свадьбе.
– Олстон работает в юридической фирме Хайбека, не так ли?
– Да.
– Ему там нравится?
– Не очень.
– И что ты ответил?
– Не помню.
– Адвокаты всегда задают трудные вопросы. Такая у них работа. Тем самым они пытаются доказать собственное превосходство. Создают иллюзию, что они не зря требуют столь высокие гонорары.
– Френк Джефф сказал сегодня, что жениться надо только в одном случае – если хочешь заводить детей.
– Он прав. Почти.
– Мы собираемся заводить детей?
– Конечно. – Барбара опустила глаза, разглядывая деревянные доски пола. – Но сначала мы должны поднакопить денег. Зарабатываем мы немного. Твою профессию не назовешь высокооплачиваемой. А у меня вообще нет профессии. Дети стоят дорого.
– От кого-то я это уже слышал.
– Чем ты сегодня занимался, собирал аргументы против женитьбы?
– Сегодня я повсеместно распространял известие о нашем субботнем бракосочетании, и все спрашивали меня: «Зачем?» – Барбара вскинула глаза на Флетча. – То есть в большинстве своем люди удивлялись нашему намерению.
– Должно быть, это не очень хорошие люди.
– Тут я с тобой согласен.
– И все потому, что у многих других семейных пар не складываются отношения.
– Есть у нас критерии, определяющие, из чего должны складываться семейные отношения?
– Я думаю, наше бракосочетание имеет смысл.
– Я тоже.
– Мы можем поддерживать друг друга.
– Точно. Сегодня я пытался помочь тебе выбраться из сесильиных галифе.
– Строить семью, создавать свой образ жизни.
– Особенно с этими паршивыми заданиями, которые я получаю от редакции.
– Оберегать друг друга, понимать с полуслова. Вместе стариться. Иметь на все одну точку зрения. Делиться общими воспоминаниями.
– Все правильно. А ты знаешь хоть одну такую пару?
– Это не означает, что у нас так не получится.
– Совершенно верно.
– Я считаю, мы должны пожениться.
– Я тоже.
Зазвонил телефон.
– Кто это? – спросила Барбара.
– Я просил Олстона позвонить. Возможно, он кое-что выяснил насчет Дональда Хайбека.
– Хайбек, – Барбара поднялась и понесла свою тарелку к раковине. – Ты сумасшедший.
– Да, – встал и Флетч, подошел к телефону, снял трубку. – Есть немного.
ГЛАВА 15
– Неприятно это признавать, старина, но ты, возможно, прав.
– Разумеется, прав. – Флетч уселся в кресло у телефона. – Насчет чего?
– Я старался изо всех сил, чтобы, не попавшись с поличным, раздобыть интересующую тебя информацию. Свои усилия я сконцентрировал на последнем из законченных процессов Хайбека, текущем судебном процессе, в котором он занят, и тут ты, похоже, попал в десятку на установлении личности клиента Хайбека, который только что вышел из тюрьмы, возможно, горя желанием прострелить череп Хайбека.
– Такой клиент только один?
– Сначала последний закончившийся и текущий процессы. Ты, несомненно, познакомился с ними по газетным репортажам.
– Да, проштудировал их сегодня.
– То есть тебе известно, что сейчас Хайбек защищает председателя комитета жилищного строительства законодательного собрания штата, обвиненного в незаконной деятельности. Точнее, в получении взятки.
– Да.
– Конкретное обвинение состоит в том, что он взял пятьдесят три тысячи пятьсот долларов от архитектурной фирмы, получившей контракт на проектирование нового корпуса тюрьмы в Уилтоне.
– Надеюсь, что этот сенатор законодательного собрания поручил им спроектировать для него личную камеру с окнами на юг.
– Сомневаюсь, что он знаком с этим проектом. Все эти маневры выше моего понимания. Я имею в виду политические маневры. Да еще Хайбек порядком замутил воду. Забросал суд различными запросами и петициями. Никак не могу понять, почему судьи мирятся с этим безобразием.
– Хайбек просто старается, чтобы общественность забыла про этот процесс за лавиной более свежих новостей, не правда ли? Пройдет какое-то время, и на сенатора перестанут злиться. Нам же надоедает читать об одном и том же. Всех, в том числе и судей, охватит безразличие. Так?
– Так. И журналистам надо бы хоть раз написать об этой закулисной игре. Отреагировать на затяжку процесса. Потребовать, чтобы суд принял незамедлительное решение.
– Слушаюсь, сэр.
– Наверное, тебе небезынтересны записки Хайбека, касающиеся этого процесса?
– Еще бы.
– Первая гласит: «Обеспечить слушание дела судьей Кэрроллом Свэнком».
– Понятно. Суть в том, что в далеком, туманном прошлом судья Свэнк что-то задолжал сенатору Шоебауму.
– Логично. Причем о должке этом практически никто не знает. Журналисты не смогли так глубоко копнуть.
