Сидни Шелдон - Незнакомец в зеркале
Тоби всю ночь бродил по улицам, спрашивая себя, что ему дальше делать со своей жизнью. Его уверенность в себе была разбита вдребезги, Он чувствовал себя оторвавшимся от корней и плывущим по течению. Тоби никогда не представлял себе, что будет заниматься чем-то другим, а не развлеканием публики. И если он не сможет этого делать, то остается лишь до конца жизни тянуть каторжную лямку какой-нибудь скучной, монотонной работы. Стать мистером Безвестным. Никто никогда не узнает, кто он такой. Он подумал о предстоящей череде безрадостных лет, о горьком одиночестве, которое ждало его в тысяче безымянных городков, о людях, которые аплодировали ему, и смеялись над ним, и любили его. Тоби плакал. Он плакал о прошлом и о будущем.
Уже рассвело, когда Тоби вернулся к белому оштукатуренному бунгало, в котором жили они с Элис. Он вошел в спальню и стал смотреть на спящую женщину. Он думал, что она станет тем волшебным ключиком, который откроет ему дверь в сказочное королевство. Но никакого сказочного королевства нет, во всяком случае, для него. Он уйдет. Даже если совершенно не знает, куда идти.
Ему почти двадцать семь лет, и у него нет никакого будущего!
Тоби без сил свалился на кушетку. Закрыл глаза, прислушиваясь к звукам пробуждающегося к жизни города. Утренние звуки всех городов одинаковы, и он подумал о Детройте. О матери. Вот она стоит на кухне у плиты и печет для него оладьи с яблоками. Он явственно ощущал ее чудесный терпкий женский запах, смешанный с запахом жарящихся в масле яблок, и слышал, как она говорит: «Богу угодно, чтобы ты прославился!»
Он стоял один на огромной сцене, ослепленный прожекторами, и пытался вспомнить слова своей роли. Тоби хотел заговорить, но голос пропал. Его охватил панический страх. Из зала доносился сильный, катящийся гул, и сквозь ослепительный свет Тоби было видно, как зрители вскакивают со своих мест и бросаются к сцене, чтобы накинуться на него, убить его. Их любовь превратилась в ненависть. Они окружают его, хватают с криком «Тоби! Тоби! Тоби!»
Тоби вздрогнул и проснулся, его рот пересох от испуга. Над ним склонилась Элис Тэннер и трясла его.
– Тоби! К телефону. Это Клифтон Лоуренс.
…Офис Клифтона Лоуренса располагался в небольшом элегантном здании на Беверли-драйв, южнее Уилшира. К резному карнизу были подвешены картины французских импрессионистов, а перед камином с облицовкой из темно-зеленого мрамора вокруг изящного чайного столика стояли диван и несколько старинных стульев. Тоби никогда еще не видел ничего подобного.
Рыжеволосая секретарша с красивой фигурой разливала чай.
– Вы пьете с сахаром, мистер Темпл?
«Мистер Темпл!»
– Один кусочек, пожалуйста.
– Вот ваш чай.
Она мимолетно улыбнулась и вышла.
Тоби не знал, что этот чай особого сорта, импортный, от Фортнума и Мейсона, и что заваривался он на воде «Айриш беллик», он слышал только, что вкус у него восхитительный. Вообще все в этом кабинете было восхитительным, особенно тот невысокий, щегольски одетый человек, который сидел в кресле и рассматривал его. Клифтон Лоуренс оказался меньше ростом, чем ожидал Тоби, но зато излучал флюиды авторитета и могущества.
– Не могу выразить словами, как я вам признателен за эту встречу, – восторженно произнес Тоби. – Простите, что пришлось вас разыграть, чтобы заманить на…
– Заманить меня? Вчера я виделся с Голдуином за ленчем. Пришел же я посмотреть на вас, потому что хотел знать, соразмерен ли ваш талант вашему нахальству. Оказалось, что да.
– Но ведь вы же ушли! – воскликнул Тоби.
– Милый юноша, вовсе не обязательно съесть всю баночку икры, чтобы понять, вкусна ли она, верно? Через шестьдесят секунд я уже знал, что вы собой представляете.
Тоби ощутил, как его вновь начинает охватывать чувство эйфории. После того черного отчаяния, которое он испытывал прошлой ночью, оказаться вознесенным к вершинам таким вот образом, получить обратно в руки жизнь…
– У меня относительно вас есть предчувствие, Темпл, – продолжал Клифтон Лоуренс. – Меня вдохновляет мысль о том, чтобы взять молодого актера и сделать его карьеру. Я решил взять вас в свои клиенты.
Внутри у Тоби все пело от радости. Ему хотелось встать и завопить во весь голос. «Клифтон Лоуренс будет моим агентом!»
– …вести ваши дела при одном условии. – Если вы будете точно выполнять то, что я вам скажу. Капризов я не выношу. Один-единственный случай неповиновения – и мы расстаемся. Понимаете?
Тоби быстро кивнул.
– Да, сэр. Я понимаю.
– Первое, что вам надо сделать, это посмотреть правде в глаза.
Он улыбнулся Тоби и заявил:
– Ваш номер ужасен. Определенно самого низкого пошиба.
Тоби почувствовал себя так, как будто его пнули в живот. Клифтон Лоуренс позвал его сюда, чтобы наказать за идиотский телефонный звонок; он вовсе не собирается работать с ним. Он…
Но маленький агент продолжал:
– Вчерашнее представление было любительское, и вы именно любитель и есть.
Клифтон Лоуренс встал с кресла и начал ходить по комнате.
– Я сейчас скажу вам, что у вас есть, и объясню, чего вам недостает, чтобы стать звездой.
Тоби сидел и слушал.
– Начнем с вашего материала, – продолжал Клифтон. – Он годен только на то, чтобы его выкрасить и выбросить.
– Да, сэр. Наверно, какие-то вещи действительно немножко избиты, но…
– Дальше. У вас нет своего стиля.
Тоби почувствовал, как его руки начинают сжиматься в кулаки.
– Публика, насколько я видел…
– Дальше. Вы не умеете двигаться. Вы неуклюжи.
Тоби промолчал.
Маленький агент подошел к нему, посмотрел на него сверху вниз и тихо сказал, словно читая его мысли:
– Но если ты так плох, зачем ты здесь? Ты здесь потому, что у тебя есть нечто такое, что за деньги не купишь. Когда ты стоишь на сцене, публика готова задушить тебя в объятиях – так ты ей нравишься. Ты хотя бы представляешь, какая может быть этому цена?
Тоби глубоко вдохнул и откинулся на спинку стула.
– Скажите мне.
– Больше, чем тебе могло когда-либо присниться. С хорошим материалом и правильной постановкой дела ты можешь стать звездой.
Тоби сидел, согреваемый теплыми лучами произносимых Клифтоном Лоуренсом слов, и ему казалось, будто все, что он делал до сих пор в жизни, подводило его к этому мгновению, будто он уже стал звездой, и все уже свершилось. Именно так, как обещала ему мать.
– Ключ к успеху эстрадного артиста – его индивидуальность, – говорил Клифтон Лоуренс. – Ее нельзя ни купить, ни сфальсифицировать. С ней надо родиться. Ты – один из счастливчиков, дружок!
Он взглянул на золотые часы фирмы «Пьяже» у себя на запястье.
– Я договорился на два часа о встрече с О'Хэнлоном и Рейнджером. Это лучшие комедийные писатели во всем бизнесе. Они пишут для всех ведущих комиков.
Тоби смущенно сказал:
– Боюсь, что у меня не найдется столько денег…
Клифтон Лоуренс взмахом руки отмел это возражение.
– Не надо об этом беспокоиться, дружок. Ты вернешь мне долг потом.
Долго еще после ухода Тоби Темпла Лоуренс сидел и думал о нем, с улыбкой вспоминая это удивленно-простодушное лицо и эти доверчивые, честные глаза. Уже много лет Клифтону не приходилось представлять никому не известного артиста. Все его клиенты были знаменитостями, и между студиями шла борьба за то, чтобы заполучить их. Работа с ними уже давно не вызывала в нем волнения. Когда все только начиналось, было куда интереснее и увлекательнее. Да, заманчиво будет взять этого зеленого парнишку и разработать его, сделать из него ценную собственность. Клифтон чувствовал, что осуществление этого проекта в самом деле доставит ему немало удовольствия. Парнишка ему понравился. И даже очень.
Встреча состоялась на студии «ХХ век – Фокс», на бульваре Пико в Западном Лос-Анджелесе, где были расположены офисы О'Хэнлона и Рейнджера.
Обиталище писателей, расположенное в небольшом деревянном бунгало на территории студии, оказалось грязноватым и невзрачным.
Неряшливая пожилая секретарша в вязаном жакете пригласила Тоби пройти в кабинет. Стены комнаты были выкрашены в грязно-зеленый цвет, а единственным украшением оказались доска для игры в стрелки и табличка с надписью: «Планируй вперед», где три последние буквы почти сливались. Сломанные жалюзи частично пропускали солнечные лучи, падавшие на протертый до дыр грязный коричневый ковер. Два обшарпанных письменных стола, сдвинутые вместе, были завалены бумагами, карандашами и бумажными стаканчиками с недопитым остывшим кофе.
– Привет, Тоби. Извини за бардак. Сегодня наша прислуга выходная, – сказал О'Хэнлон. – Меня зовут О'Хэнлон.
Он показал на своего компаньона.
– А это… э?..
– Рейнджер.
– А, да-да. Это Рейнджер.
О'Хэнлон был высокий и толстый и носил очки в роговой оправе. Рейнджер – маленький и хрупкий. Им было лет по тридцать с небольшим, и в течении десяти лет они составляли удачный писательский тандем.
