Леон де Винтер - Небо Голливуда
Грин исходил из прибылей подобных фильмов в прошлом. Обычно инвестиционные фонды не давали никаких гарантий на будущее, но Грин верил в успех «Пожара». Он знал хороших операторов, редакторов, звукорежиссеров и был убежден, что, помимо Кейджа, сможет привлечь и вторую звезду. Главную роль Грин хотел играть сам, а затем, если получится, запустить фильм на какой-нибудь кинофестиваль.
Принтер Джейн четко отпечатал его ожидания на бумаге. Они заказали прекрасные переплеты копий в писчебумажном магазине «Ховардс» на Мэйн-стрит и разослали приглашения руководству Торговой палаты Кэмдена и Роклэнда. Если им удастся заполучить хотя бы одного крупного инвестора, то другие последуют автоматически. Так они думали.
На презентацию в дом Джейн пришло двадцать пять человек – владельцы супермаркетов, гаражей, гостиниц, восприимчивые ко всему, что происходит в их туристической зоне. Без тени сомнения в голосе Джейн и Грин заверяли, что в фильме красоте природы Мэна будет уделено существенное внимание. Они объясняли, что та часть бюджета, которую они хотели бы финансировать из местных источников, будет в конечном счете израсходована в самом регионе, – таким образом, миллион просто опишет круг и вернется. Например, купив акции, мясник внесет свой вклад в производство фильма, съемочная группа которого в свою очередь обратится к нему потом за мясом для того, чтобы накормить актеров. Грин «продавал» историю о предстоящем фильме с энтузиазмом, убеждением и иронией.
На следующий день Франк Мак-Кроу, владелец пяти крупных супермаркетов, приобрел пятьдесят акций. При условии, что его внуку предоставят на съемках фильма место стажера. Никаких проблем – сказали продюсеры. В течение двух недель они продали сто двадцать пять акций. Совместно с Торговой палатой они готовили большую кампанию. По их подсчетам, через месяц миллион должен был быть у них в кармане. Их охватила эйфория. Они провели выходные в домике брата Джейн, в самом центре вековой чащи, в лабиринте петляющих лесных тропинок. Они отправились туда в плывущем по волнам арендованном «кадиллаке», взяв с собой полную сумку продуктов, пару бутылок калифорнийского шампанского, и весь уикэнд не вылезали из постели.
В понедельник вечером, с учетом разницы во времени с Европой, Грин отправил самоуверенный факс французскому продюсеру с просьбой продлить право на владение сценарием. Француз также прислал свой ответ по факсу: два часа назад он продал права крупной голливудской киностудии. Грину следовало написать ему еще в пятницу до двенадцати часов, но он не предполагал, что французы ходят по субботам в свои офисы, чтобы читать факсы. Он не знал, что «Пожар» привлек еще чье-то внимание в Америке. Французский продюсер об этом умолчал, поскольку не был заинтересован, чтобы Грин продлевал права. Конечно, известная киностудия была более выгодным партнером, нежели безработный актер.
Странно, но Грин не удивился. Как бы истово он ни работал над проектом фильма, сомнения его не покидали. Как будто он заранее знал, что этой сказке когда-нибудь придет конец, так же как и его отношениям с Паулой. Сообщение француза снова вернуло его к реальности. У него не было прав на Паулу. У него не было права на успех.
Он позвонил в Париж, прокричал проклятия в трубку, угрожал адвокатами и судом, но француз не испытывал к нему ни малейшего сочувствия и спокойным голосом твердил одно и то же – Грину следовало действовать раньше.
Грину не хватало духу рассказать о катастрофе Джейн. Когда она вернулась домой, он промолчал. Он пытался найти выход из ситуации, где небольшая оплошность разрушила фундамент, на котором зиждилась их авантюра. Но в голову не приходило ничего, что могло бы оправдать их спекулятивные сделки с акциями.
Ночью, рядом с невинно спящей Джейн, он придумал переписать «Пожар» таким образом, чтобы, с одной стороны, сохранить все достоинства сценария, а с другой – избежать претензий со стороны обладателей прав на оригинал.
Грину понадобился месяц, чтобы переделать сценарий. Тем временем продажа акций шла своим чередом, Джейн продолжала выписывать сертификаты, и деньги буквально текли к ним рекой (без особых усилий они собрали восемьсот тысяч). А Грин все скрывал от акционеров то, что давно уже должен был им рассказать: извините, мы вернем ваши деньги, у меня больше ничего нет, французский сценарий принадлежит киностудии в Голливуде.
Новый сценарий, собственная версия Грина, наверное, тоже был неплох, но преимущество оригинала заключалось в том, что он уже был экранизирован, позволяя всем судить о его достоинствах. Если бы Грину удалось привлечь Кейджа, он мог бы представить Боуму сценарий и Кейджа «в одном пакете», как это часто делалось в Голливуде, и таким образом убедить держателей акций. Он написал Кейджу письмо.
– Это твой режиссерский дебют? – спросил Кейдж по телефону. У него был хриплый от сигарет и алкоголя голос.
– Да. Думаю, что я уже дозрел.
– Малобюджетный?
– Да. Но с большими ожиданиями.
– Разумеется. Как же иначе? Когда собираешься снимать?
– Ровно через полгода. Ты свободен?
– Для тебя – да.
– Я пришлю тебе сценарий.
На следующий день служба срочной доставки «Федэкс» опустила сценарий в почтовый ящик на бульваре Уилшир. Через три дня Кейдж позвонил снова:
– Томми, старик, я согласен. Качественная вещь. Я и не знал, что у тебя такие способности. У меня были кое-какие планы, но для тебя я найду время.
– Прекрасно. Пришли мне факс с твоим согласием.
– А с кем мне говорить о гонораре?
– С Джейн Макдугал. Она продюсер.
– По-моему, я когда-то с ней встречался, – сказал старый выпивоха, желая показать, что обладает особыми контактами в мире кино.
– Думаю, ты путаешь ее с другой Макдугал, – сказал Грин, тактично ставя его на место. – Джейн первый раз выступает в качестве продюсера.
– Правда? Значит, я действительно общался с другой Макдугал, – сориентировался Кейдж. Был ли он пьян? На съемках он этого себе не позволит. Если понадобится, Грин силой заставит его бросить пить.
Следующим шагом был Джеффри Боум. Грин дозвонился до него лишь через две недели. Скорость, с которой он отвечал на телефонные звонки, указывала звонившему на его место. Грин явно находился в самом низу иерархии. Боум был краток и попросил прислать все данные по фильму.
Снова прошло две недели. После чего Грин получил письмо. Боум писал, что «Нью-Мун» не заинтересовано в проекте. Грин перезвонил. Лишь под вечер, на пятьдесят первой попытке, Боум взял трубку и уделил ему минуту.
– Кейдж – это риск. Я не хочу связываться с алкоголиком.
– Когда он работает, он не пьет.
– К тому же его сложно продать.
– Но фильм стоит всего два миллиона! Риск минимальный!.
– Томми, только с Кейджем я тебе не партнер. Позвони, когда найдешь кого-нибудь более подходящего, хорошо? Сам сценарий неплох, но ему надо нарастить мясо. Почему бы тебе не попросить Денниса Куэйда или Курта Рассела? Они приемлемы по деньгам и популярны.
Весь штат загорелся идеей фильма. Грина останавливали на улицах и осыпали комплиментами. Местная газета еженедельно писала о ситуации с акциями (они ведь сотрудничали с Торговой палатой и должны были вести игру открыто); их завалило предложениями от добровольцев, прокатчиков автомобилей, ресторанов, пансионов и лодочных станций. Джейн и Грина принимали мэры Кэмдена и Роклэнда, приглашали на ежегодные сельские праздники, школьники просили у них автографы.
Грин так ничего и не рассказал Джейн. Часть денег они израсходовали на содержание офиса, аванс его зарплаты и секретаршу. С согласия инвесторов эти расходы не превышали десяти процентов всех взносов. Грин осознавал, что стоит на краю пропасти, ведь он использовал деньги на строительство воздушного замка и не мог вернуть ни цента.
Будущий стажер Бад Мак-Кроу, внук владельца супермаркета, мечтавший в будущем стать режиссером, выписывал газету киноиндустрии «Вэрьити». Там он вычитал, что студия «Уорнер» начала снимать ремейк французского триллера «Пожар». В главных ролях – Гир и Стоун. Режиссер с большим именем. Ни Том Грин, ни Кэмден, ни Мэн в статье не упоминались.
Они подали на него в суд. Джейн, Мак-Кроу, все обитатели побережья – включая свиней, коров, мух и комаров – свидетельствовали против него, и Грин признал свою вину. Адвокат и прокурор заключили компромисс. Без суда присяжных он оказался в тюрьме.
Он отсидел свой срок в тюрьме штата Мэн, где отбывали легкие наказания. Заключенным разрешалось иметь при себе шнурки, ремни и бритвы, а также смотреть по телевизору сериалы «Убийство» и «Нью-йоркский полицейский». Грин работал в библиотеке, а вечерами уединялся в своей камере, читал и размышлял.
Его случай не был уникальным. Многие его сокамерники также не устояли перед мелкой ложью и были вынуждены потом подпирать карточные небоскребы. Это вовсе не входило в их намерения – у кого-то так сложились обстоятельства, у кого-то просто помутился рассудок. Скрывая одну аферу за другой, они сеяли обман все дальше и дальше. Когда уже стало поздно, Грин судорожно попытался избежать надвигающейся катастрофы. Снова ложь и дополнительные трудности.
