Марина Серова - Я тоже стану стервой
– Может, ты и вправду дура? – задумалась моя собеседница. Я напрягла слух. Есть вероятность, что именно сейчас я узнаю, в чем причина всего переполоха. Мне сильно мешал звук льющейся воды, но выключить ее я не могла, боялась подслушивания братьев. Им пока еще рано было обо всем знать.
– Хорошо, – продолжила каратистка-неврастеничка. – Знаешь, моему боссу конкретно начхать на то, что Лукас увел его тачку. Ну, с кем не бывает? Из-за этого никто бы не стал баллоны катить. Но то, что было в тачке, обязательно нужно вернуть. Теперь ты поняла, куколка?
– Нет. Если какой-то Лукас увел у вас тачку, предъявляйте претензии ему. При чем здесь мы?
– Ой-ой-ой, оказывается, мы не знаем, кто такой Лукас! – противненьким голоском заверещала моя собеседница. – Слушай, хватит! Я и так на тебя время потратила! Короче – вернете софит , получите свою девку, и расстанемся друзьями. Все, жду звонка.
– Постой. Скажи по-человечески – чего вы хотите?
– Не зли меня, – прошипела каратистка-неврастеничка. – Или ты хочешь получить эту деваху в разобранном виде?
– Да она мне, собственно говоря, ни в каком виде… – фразу я не закончила. Бессмысленно беседовать с короткими гудками.
В полном недоумении я утопила окурок в сливном отверстии раковины, засунула в карман мобильник и выключила воду. Потом вернулась в свою каморку, убрала под подушку пистолет и решительно направилась в комнату Павлушки.
Мой подопечный дрых, что называется, без задних ног. Он широко разметался по постели, а выражение лица его было поистине блаженным. Сначала я хотела попросту сдернуть с Павлушки одело, но быстро вспомнила о его привычке не слишком обременять себя одеждой и передумала. Достала из кармана мобильник, порылась в меню, выбрала наугад какую-то мелодию, активировала и поднесла к Павлушкиному уху. Из телефона понесся бодренький маршик, а Павлушка резко сел на кровати и уставился на меня бешеными глазищами.
– Евгеш, ты что, рехнулась?
– Скажи мне для начала, милый, кто такой Лукас? – нежно пропела я.
– Кто? А… Понял-понял, – Павлушка хитро улыбнулся. – Это когда человека будят, а он должен быстро вспомнить то, что выучил, да?
– Ну, допустим. Итак, кто такой Лукас?
– Режиссер «Звездных войн». Правильно?
– Идиот! – я с трудом удержалась от того, чтобы не съездить ему по физиономии.
– Неправильно? – расстроился мой подопечный. – А кто тогда? Режиссер «Властелина колец»?
– Да нет, все верно. Джордж Лукас режиссер «Звездных войн». Но он здесь ни при чем. Есть еще какой-то Лукас. Это, видимо, кличка. И ты должен знать, кто это.
– Но мы же с тобой этого не проходили…
– Нет. Ты это где-то проходил еще до меня.
– Нет, Евгеш, я честно ничего не понимаю, – и Павлушка посмотрел на меня виновато и сонно.
– Слушай, Павлик, – я села рядом с ним на кровати. – Только слушай очень внимательно. Эти люди, которые вчера разгромили гараж, очень опасные. Они уверены, что ты у них что-то взял. Если они в этом уверены, значит, у них есть на то основания. Хотя лично я этих оснований не вижу. Но они наверняка знают то, чего не знаю я. Так что давай пока считать аксиомой то, что у тебя находится их вещь. И ее нужно вернуть. Обязательно.
– Евгеш, подожди…
– Что?
– Я одно слово не понял, – обиженно пробубнил Павлушка.
– Аксиома? – устало спросила я.
– Ну да. Что это?
– Это то, что не требует доказательств, то, что является бесспорной истиной.
– Евгеша… – глаза моего подопечного округлились. – Ты такая умная!..
– Ладно, – вздохнула я. – Сейчас дело не в этом. Смотри, до чего довели твои глупые шалости.
И я продемонстрировала Павлушке видеоролик. На моего подопечного страшно было смотреть. Он так расстроился, что мне даже показалось, что он изо всех сил сдерживается, чтобы не заплакать.
– Аллочка… – пробубнил он. – Они украли Аллочку…
– Да. Теперь ты понял, какие это опасные дяди и тети? То есть – одна тетя. Но Аллочку они вернут, если ты отдашь им то, что взял из какой-то машины.
А ведь действительно интересно – почему эти самые злодеи так уверены, что нужная им вещь находится у Павлушки? Ладно, сейчас не об этом надо думать.
– Софит? – с надеждой спросил Павлушка.
– Да, – ответила я. – Вспомни, пожалуйста, все те мелочи, какие ты забирал из автомобилей.
Из слов Павлушки выходило, что ничего похожего на осветительные приборы он никогда не присваивал. Так, зажигалки, сигареты, диски, кассеты, брелок. И ни одного фонарика.
– Ладно. А где теперь все эти вещи? – сдалась я.
– Да разве вспомнишь теперь? Ну я почти все Митяю относил. Надо у него посмотреть.
Павлушка поднялся с кровати, накинул полосатый махровый халат, и мы проследовали в комнату Митюшки.
В комнате Митюшки все стены были увешаны полками, на полках вперемешку – машинки, плюшевые зверюшки, компакт-диски, акустические колонки, еще какая-то дребедень, назначение которой было мне не ясно. В углу – большой письменный стол с возвышающимся на нем жидкокристаллическим монитором. В центре – огромная круглая кровать. На кровати – свернувшийся в огромный комочек и укрывшийся шелковым покрывалом Митюшка.
– Спит, – шепотом сообщил мне Павлушка.
– Ну и пусть себе спит. Ты знаешь, где все это хранится?
Павлушка кивнул. Подошел к большому ярко-красному пластмассовому сундуку – в таких дети держат свои игрушки – откинул крышку и принялся копаться. Отобранные предметы он складывал в кучку на полу. Масса всякой ерунды – зажигалки, компакт-диски, MP3-плеер и даже длинноногая кукла.
Митюшка все-таки проснулся. Тяжко вздохнул, зевнул и принялся сонно и довольно равнодушно наблюдать за нашими действиями.
– Чего вы там ищете-то? – лениво поинтересовался он.
Я присела и принялась разглядывать кучку награбленного имущества.
– Н-да, – проворчала я. – И ничего похожего на софит.
При этих словах Митюшка вдруг несказанно оживился.
– Софт [2] ? – заинтересовался он – Какой софт? Что-то новенькое, да?
– А… – Я резко выпрямилась и ткнула в сторону Митюшки пальцем. – Митяй, ты гений.
– Да я знаю, – обрадовался он.
– Софт, – повторила я. – Конечно же, софт. А я и вправду дура. Павлушка, любимый, давай-ка сюда все диски, которые ты… позаимствовал.
Софт, программа, информация. Фонарик… Какой, к черту, фонарик?! Конечно же, информация. Мне даже стало жарко от ощущения того, что мы находимся на верном пути. Самое ценное, что только может быть на свете, – это необходимая кому-то информация. Или необходимость неразглашения этой самой информации. Но это уже в зависимости от обстоятельств. А вникать в эти самые обстоятельства я категорически не собиралась. Меня они не касались.
На столе возле монитора стала расти горка из пластиковых коробочек. Я попросила Митюшку включить компьютер, и теперь он по очереди засовывал диски в дисковод. Музыка, музыка, игрушка, фотоальбом… Фотоальбом? Все может быть… Иные фотографии дорого стоят.
– Давай посмотрим фотки, – предложила я Митюшке.
– А на кой?
– Делай, что тебе велено! – возмутилась я.
Детишки, собачки, котики и бабочки. Ничего особенного. Хотя кто знает? Может, это для меня ничего особенного. А кому-то очень даже особенно. На всякий случай я отложила этот диск в сторону.
Опять музыка, музыка и еще раз музыка. Правильно, какие еще диски обычно возят в автомобилях?
– Это все? – спросила я.
– Да, – уверенно произнес Митюшка. Я бы даже сказала – слишком уверенно.
– Ладно, Митяй, – виновато пробасил Павлушка. – Давай тот тоже.
– Может, не стоит?
– Стоит, стоит. Мне для дела нужно.
Митюшка недовольно поморщился, покопался в ящике стола и вынул еще один диск. Самый обычный, без коробочки и этикетки. На нем черным маркером, от руки, было написано: «Самые горячие мулатки месяца».
– Показывай, – велела я.
– Так неудобно же, – возмутился Митюшка. —
– Я тебе потом расскажу, что удобно, а что нет. Давай, действуй.
Порно как порно, что еще тут сказать? Может, здесь засветилась какая-нибудь знаменитость, которую теперь пытаются шантажировать? Ну что ж, бывает, бывает… Хотя… Разгромленный гараж, похищенная девушка… Нет, слишком большой размах для такой ерунды. И потом – софт. Софт – это все-таки программа, а не фильм. Но, скорее всего, это именно тот диск. Мне словно подсказывал это внутренний голос. И потом, это логично, даже изящно, замаскировать ценную программу банальной порнухой.
– Митяй, – сказала я, – просмотр фильма мы прекращаем. Погляди, пожалуйста, деточка, записано ли на этом диске еще что-нибудь?
Митюшка подергал мышкой, фильм остановился и исчез с экрана. Видимо, на самом интересном месте, судя по печальному вздоху Павлушки.
