Светлана Алешина - Любовь зла
— Полагаю, да, — безмятежно ответила я.
— Значит, человек исправился?
— Или открыл другой счет.
Я забрала у него документы и сказала:
— Видите, сколько сомнений, тем более что нам в нынешних условиях работать невозможно. Представляете, вчера по результатам о-очень странной внеплановой проверки у нас опечатали помещение и назначили весьма ощутимый штраф.
— Да? Это по какой же причине? — вяло поинтересовался Стопорецкий.
— По причине несоблюдения правил пожарной безопасности, — ответила я и возмущенно добавила:
— Несмотря на то, что совсем недавно мы благополучно прошли аналогичный осмотр. Представляете?
— Попробую вам помочь, а то, действительно, непорядок.
Мина у него была самая кислая, я даже испугалась, что схвачу оскомину.
— Правда? — обрадовалась я. — Мы были бы так признательны!
Я выжидающе смотрела на него и не двинулась с места, пока он не спросил у меня имя приходившего инспектора и не позвонил в пожарную инспекцию. Это был превосходно разыгранный фарс: по его просьбе ему позвали нужного человека, которому Стопорецкий, опять же от лица «возмущенной общественности», устроил грандиозный разнос.
Держу пари, тот долго не понимал, почему чиновник так бушует. Я наслаждалась превосходной игрой и с трудом удерживалась от того, чтобы не разразиться овациями.
— Уф! — Он положил трубку и вытер пот с раскрасневшегося лица. — Полагаю, мы сможем решить вашу проблему. Отправляйтесь на работу, открывайте дверь и спокойно выполняйте свои обязанности. Я к вам позже наведаюсь, проверю, все ли в порядке. Так что ни о чем не волнуйтесь. А насчет той статьи мой вам совет — оставьте людей в покое.
К чему прошлое ворошить? Уверен, они больше не станут совершать подобных ошибок.
Конечно, станут осторожнее, чуть не произнесла я вслух. Мы оба отлично понимали смысл недосказанного: личность «совершивших ошибку» и то, что высказывать претензии и требовать их удовлетворения от пожарного инспектора, он не имеет никакого права. Тем не менее он делает это и вполне уверен в положительном результате.
— Думаю, вы убедили меня, что порядочные люди еще встречаются. Очень рассчитываю на вашу помощь. — Я встала, собираясь уходить, посмотрела на бумаги, которые держала в руке, и кинула их в мусорную корзину. — А это.., бог с ним, наверное, вы правы, это морально устаревшая информация. — И мы любезно распрощались.
Если проклятия и сглазы действительно существуют, подумала я, закрывая за собой дверь, то у меня теперь все волосы повыпадают. На глазах у изумленной публики я трижды поплевала через левое плечо, само собой разумеется, символически, постучала по косяку и оповестила всех:
— Злой, как черт. Ужас, что делается! — и пошла вниз.
Глава 7
Повинуясь непонятному мне самой порыву, я решила опять заглянуть к Насте. Что-то не ладилось с ее признаниями: получалось, будто она кого-то выгораживала. Несколько раз нажав кнопку звонка, я подождала перед дверью, но никто так и не открыл.
Бабульки опять снабдили меня ценной информацией, сказав, что Настя ушла с парнем практически сразу после моего ухода, и с тех пор они ее не видели, а свет в окнах ночью не горел. Старушек смело можно было брать в контрразведку, и я дала себе слово, что как-нибудь отблагодарю их хотя бы конфетами. Так… Алексей увез Настю. К чему бы это?
Мне необходимо было увидеть Виктора и обсудить с ним происходящее — мозговой штурм иногда давал превосходные результаты. Еще я подумывала о том, что все-таки надо посвятить в проблему Кряжимского Маринку и Ромку. Вон какой замечательный план предложила Марина, к тому же вопрос доверия… Я бы на их месте могла и обидеться.
Неподалеку подвернулся универмаг, и я решила по-быстрому туда заглянуть. Не помирать же мне голодной смертью дома, да и шампуня Маринке вчера хватило на полголовы. По дороге к магазину я вытащила телефон и позвонила Виктору.
— Привет. Все в порядке, план сработал. Скоро пойду все открывать.
— Угу.
Сие означало, что он рад несказанно и готов немедленно приступить к работе.
— А сейчас опять хотела поговорить с Настей, дело-то нечистое, сам знаешь. Я уверена, что она…
О боже! — вдруг резко осеклась я и посмотрела на часы. Без десяти два. — Витенька! — возопила я. — Совсем забыла, через двадцать минут, скорее всего, возвратится Кряжимский. Мы не успели договориться точно, но, вероятно, он прилетит этим рейсом. Его надо встретить и поскорее довезти до дому, чтобы не светился. Я не успеваю, слишком далеко.
Сделаешь?
* * *Я заметалась по тротуару, не зная, что делать — идти за покупками, Как задумала, или мчаться по делам дальше.
— Сделаю, куда я денусь. Кстати, я совсем забыл сказать, что тот самый Алексей, по слухам, вовсю ухлестывал за Настей, но та оставалась глуха к его увещеваниям, а потом и вовсе повстречала Степана.
— Да ты что? Настя? Я так и знала… Да, беги, Я сейчас в редакцию, а в половине четвертого тогда у Кряжимского. Пока.
Я ураганом пронеслась по магазину, сметая нужные мне товары, зато минут десять промаялась в отделе косметики, мучительно раздумывая, приобретать ли привлекший внимание крем или нет, в конце концов купила и его и, только выруливая на дорогу, вспомнила, что самого главного — заварку и шампунь — так и не купила.
В скверике меня уже ждал Ромка.
— Мне позвонила Марина и сказала, что проблема благополучно улажена, и она сейчас тоже приедет, — он весь просто сиял. — Класс! Ловко мы их. Круто! Давай подождем ее, она должна сама содрать с дверей эти бумажки.
Я была с ним полностью согласна. Предложенная Маринкой идея, ею же практически и претворенная в жизнь, полностью сработала. А было так: я действительно рассказала Стопорецкому об одной из наших рубрик, которая держалась в основном на энтузиазме Кряжимского и Маринки. Составляя отчет о проходившем судебном разбирательстве, они заинтересовались некоторыми фактами и решили копнуть поглубже в том направлении. И выяснили, что афера имела двойное дно — у больших голодных акул были и маленькие, незаметные прилипалы, о которых большие акулы даже и не подозревали. Аппетит у хитрых прилипал был умеренный, глотая добычу, жадные, зубастые твари даже не замечали, что и еще кому-то удается урвать кусочек.
* * *Такой скромной рыбкой как раз и был Стопорецкий. Лишь в меру скромной, конечно, и в меру хитрой. То ли он настолько был уверен в своей безнаказанности, то ли настолько беспечен или неосторожен, но даже не особенно заботился о том, чтобы хорошенько спрятать концы в воду. Маринка и Сергей Иванович некоторое время держали материал, сомневаясь, будет ли он интересен читателю, и надеясь найти что-нибудь еще. Кое-какие сведения хранились в базе данных в Маринкином компьютере на работе, который она, повинуясь внезапному наитию, а скорее желанию сделать хоть что-то вопреки требованиям инспектора, выключать не стала, воспользовавшись режимом гашения экрана.
Картинки она не любила, и в данном режиме ее машина играла в молчанку, делая вид, что не работает.
Через сеть, уже от меня, вечером она подсоединилась к своему компьютеру. Скачав нужную информацию, немного покопалась в Интернете, добавила еще парочку интересных фактов, и документация приобрела весьма убедительный вид. С распечаткой плодов ее работы я и отправилась сегодня утром к Стопорецкому. И расчет оказался верным.
Не будучи по своей натуре уж таким особенным злодеем, в процессе слушания судебного дела Стопорецкий основательно перетрусил. Хотя уголовная ответственность ему не грозила — суммы не те, но вытаскивание на всеобщее обозрение его мелких махинаций, да еще когда слухи и волнения не успели улечься, грозило ему серьезными неприятностями на работе. И ему оказалось достаточно самой малости, чтобы остыть и пойти на попятную. Честно говоря, основательно прижать его нам, наверное, было бы и нечем. Так что пока я была занята свалившимися на меня приключениями Кряжимского, Маринка показала высший пилотаж, хотя вести переговоры, как руководителя, отправили все-таки меня.
— А вон и она, — возвестил Ромка, кивком указывая мне за спину.
Я обернулась. На высоченных каблучищах моя подруга легко умудрялась мчаться с неимоверной скоростью, так что невесомое осеннее пальтецо вихрем раздувалось за ней.
— Как дела? — жадно спросила Маринка, подлетев.
— Устроил грандиозный скандал по телефону этому Золе, обещал все уладить и благосклонно разрешил продолжать нам нашу общественно полезную деятельность.
— Без подвохов? — с подозрением спросила она. — А то потом будем еще разбираться с невыполнением предписаний уполномоченного должностного лица и обвинением в самоуправстве.
— Не думаю, — искренне ответила я. — Полагаю, это не в его интересах. Мы забываем о его нехорошем прошлом, он отзывает своих знакомых из пожарки. Все.
