Марина Серова - Кризис жанра
— И что? — спросила Агеева.
— Ничего, — ответила я, приблизилась к статуэтке, перевернула ее и, отодрав от основания один из «жучков», раздавила его на полу каблуком, — надеюсь, они сейчас слушали.
В гостиной показался Александр. Смущаясь, он вышел на середину комнаты, и я не смогла сдержать удивленного возгласа. На нем был прекрасный белоснежный костюм, галстук, туфли — даже глаза резало.
— Элегантно смотрится, да? — улыбнулась Агеева.
— Нет слов, — ответила я, — ну-ка, пройдись, Саша, покажись.
Зардевшись, словно маков цвет, Александр неуклюже продефилировал по гостиной взад-вперед. Если бы не глуповатое выражение лица, он вполне мог сойти за светского льва и плейбоя. Одежда иногда здорово меняет человека. Юлия, заглянувшая в гостиную, ахнула:
— Сашка, ну ты и франт!
— Да чего вы все ко мне пристали? — сконфуженно пробормотал Александр, пряча глаза.
— Ладно, можете и дальше устраивать тут парад мод, а мне надо закончить дело, — сказала я, направляясь в прихожую. Там были спрятаны два «жучка». Я быстро извлекла их и уничтожила. Один «жучок» я разбила колотушкой на кухне. На втором этаже тоже нашлась шпионская аппаратура, скрытая в люстрах. Однако самая поразительная находка — видеокамера в ванной. Какие секреты надеялись разглядеть злоумышленники там, я не могла себе представить. Весть о находке в ванной комнате вызвала у Агеевой бурю эмоций.
— Да они — мерзкие извращенцы! — кричала она. — Как им не стыдно!
— Сомневаюсь, что им знакомо это чувство, — заметила я. — Кстати, вы звонили по тем телефонам, что я дала? Подыскиваете телохранителя для себя? Видите, дела-то очень серьезные. На кону — громадные деньги.
— Да, да, я понимаю, — закивала Агеева. — Я звонила, договорилась насчет засовов. Через два дня придут устанавливать охранную систему.
— Очень хорошо, — похвалила я.
Первым пунктом нашей совместной поездки стал ЗАГС. Здесь я познакомилась со всей семейкой Корноуховых. В толпе собравшихся не представляло труда узнать главу семейства, Ивана Глебовича. Высокий, худощавый, он обладал внешним лоском, манерами и хорошо поставленным голосом. Его редкие волосы были тщательно уложены так, чтобы скрыть недостатки шевелюры. Взгляд прозрачно-голубых глаз был холодным и насмешливым. Когда он приблизился к Александру, я заметила явное отсутствие внешнего сходства между ними, будто они и не были родственниками. Иван Глебович с наигранной теплотой поздоровался с Александром, шепнул что-то на ухо своей супруге, пышнотелой даме в роскошном платье, едва ли не затмевающем наряд невесты. Супруга капризно надула губы, поправила свои дивные черные кудри, ниспадающие на плечи из-под широкополой шляпы, затем отвернулась и подошла к брачующимся — дать родительский совет. Мой взгляд задержался на женихе. Почти что мальчишка. В беспокойных карих глазах ума было не больше, чем в глазах Александра. Одетый в дорогой черный костюм, он корчил из себя высокородного принца, задирал гордо голову, снисходительно бросал что-то друзьям, которые уже успели нагрузиться.
— Этот Артем — еще тот засранец, — шепнула мне на ухо Агеева, — не пропускает мимо ни одной юбки. Мне даже жалко бедную девочку, — она имела в виду невесту в элегантном белом платье, усыпанном бутонами роз. Лицо ее было скрыто вуалью, и сказать, красива она или нет, я не могла. Мать Артема, подскочив к сыну, хотела вытереть что-то на его лице платочком, но он буквально оттолкнул ее с гневным криком:
— Мам, да ты че, уже совсем!
— Артем женится на ней по приказу отца. Иван узнал, что она беременна, и велел им пожениться, хотя Артем настаивал на аборте. Мне, если честно, эта свадьба и даром не нужна. Сплошной фарс, — тихо сказала Агеева и поздоровалась с двумя пожилыми женщинами, прошествовавшими мимо нас.
Я не спеша рассматривала присутствующих в зале. Сплошные сливки общества — бизнесмены, политики, банкиры. Лица многих были обращены к Александру, слоняющемуся туда-сюда мимо них.
— Я отойду, — бросила мне Агеева, — а вы следите за племянником, как бы он чего не вытворил. Он может иногда… пошалить. Главное — вовремя пресечь его выходки.
— Ясно, — ответила я коротко. Агеева пошла куда-то к выходу, а я посмотрела на подходящего ко мне Ивана Глебовича.
— Здравствуйте, я вас что-то раньше не встречал, — сказал он приятным глубоким голосом, — вы со стороны невесты?
— Нет, я — сиделка вашего двоюродного брата Александра, — ответила я, ощущая густой запах коньяка, исходящий от Ивана Глебовича.
— Бог мой, как ему повезло с сиделкой! — воскликнул он, сверкая белозубой улыбкой. — Мне даже хочется оказаться на его месте.
— Окажетесь, когда впадете в маразм, — пообещала я.
— Ну, этого еще очень долго ждать, — хмыкнул Иван Глебович самоуверенно, — нельзя ли сей процесс как-нибудь ускорить?
— Может помочь сильный удар по голове, — улыбнулась я ему.
— Я имею в виду не свой маразм, а то, чтобы вы быстрее начинали работать на меня, — скривился Иван Глебович, — мне просто не терпится увидеть вас в работе!
— Не думаю, что вам бы это понравилось, — ответила я резко, — на самом деле я не такая милая, какой кажусь.
— О, вы суровая сиделка! Наверно, часто шлепаете своих подопечных, — оскалился он, — хотя иногда немного жестокости не помешает.
— Иван, кто это? — с недовольным видом к нам подошла супруга Корноухова-старшего.
В ее глазах, обращенных ко мне, сквозили недоверие и подозрительность.
— Это суровая сиделка Александра, — весело сказал Иван Глебович. — Как вас зовут? Вы ведь даже не представились.
— Евгения, — ответила я холодно.
— Пойдем, — попросила жена Ивана, — уже пора в зал заходить, мы должны быть рядом с детьми.
— Ладно, пошли, — бросил Иван Глебович, сердито покосившись на жену.
Церемония началась. Обряд, расписанный как по нотам, свершился. Прозвучал свадебный марш Мендельсона, потом — речь, слова жениха и невесты, выражающих согласие, обмен кольцами, поцелуй, шампанское, вспышки фотоаппаратов. Во всей этой суете Александр ухитрился выпить полбутылки шампанского. Кто-то сунул ему открытую бутылку в руки, а он, недолго думая, присосался к ней. Когда я успела выхватить ее у Александра, он уже успел выпить половину.
— Больше никогда так не делай, — строго сказала я ему.
— Хорошо, — виновато потупился Александр.
— Саша, ты себя хорошо чувствуешь? — приступила к нему тетя, заглядывая в лицо.
— Нормально, — ответил он.
— Голова не кружится, не тошнит? — не унималась Агеева.
— Нет.
— Пойдемте, а то за стол сядут без нас, — прервала я их диалог, — все уже уходят.
Зал быстро пустел, и уже на смену уходящим готовились войти новые пары, задумавшие связать себя узами брака. Новобрачные отъехали на длинном белом лимузине. Следом потянулась кавалькада из дорогих иномарок. Мой «Фольксваген» по сравнению с ними выглядел ушастым «Запорожцем». Я стыдливо пристроилась в хвост процессии. Основные торжества происходили в большом зале особняка Ивана Глебовича. Агеева объяснила это тем, что в связи с гонениями, развернувшимися в последнее время против первого зама главы администрации, он решил сильно не шиковать, не снимать, как обычно, для торжества целый ресторан или прогулочный теплоход.
Однако зал особняка Корноухова был покруче любого ресторана, а столы просто ломились от всевозможных яств. Когда гости вошли, грянула музыка и запели приглашенные певцы. Танцевавших жениха и невесту буквально осыпали ливнем из купюр. Потом пошли всякие конкурсы и приколы, выкуп торта. Какой-то полный коротышка с блестящей лысиной заплатил за кусок торта пять тысяч долларов. Я привстала, чтобы взглянуть на него, а когда обернулась к Александру, его уже не было рядом.
— Вот засранец, обещал же не отходить, — выругалась я сквозь сжатые зубы.
— А где Александр? — удивленно спросила Агеева, возвращаясь с танцевальной площадки под руку с каким-то подтянутым седовласым мужчиной в сером костюме-тройке.
— Пошел, наверное, в туалет, сейчас найду, — буркнула я, встала и направилась туда, где, по моим догадкам, должен был находиться туалет. На лестнице курили, негромко переговариваясь, двое мужчин. Я уловила фразу о сделке с концерном «Байер». Увидев меня, они примолкли. На стене я заметила план первого этажа, где четко и ясно были обозначены два туалета. Спустилась по лестнице, но среди трех мужчин, ожидавших своей очереди у двери с изображением писающего мальчика, Александра не наблюдалось.
Восстановив в голове план первого этажа, я прошла дальше по коридору к кухне. Еще из коридора до моих ушей донесся громкий смех Александра. Он сидел на кухне и ел большой ложкой компотную гущу из тарелки. Повариха, полная женщина в белом колпаке и переднике, смеялась вместе с ним.
