Андрей Гуляшки - Авакум Захов против 07
- Даже профессора Станилова! - твердо и мрачно
повторил Аввакум.
Он прочитал мысли капитана. Его взгляд, словно гарпун, вонзился в глаза ученика, проникая до самого мозга и разрывая покровы самой этой мысли.
- Так точно! - едва выговорил Марков, побледнев.- Понимаю, я прикажу служителю, чтобы он никого не пускал на чердак, даже Станилова!
- Но деликатно,- тихо заметил Аввакум.
- Деликатно! - словно эхо, повторил Марков.
Теперь дальше,- сказал Аввакум, но уже более
мягко. Гарпуны исчезли, но глаза его были свинцовыми. -Итак, друг мой, человек, достигший академической виллы со стороны моря, в конечном счете будет вынужден сделать то же самое, что и незваный гость, проникший во двор с суши: подойти к двери или к окну первого этажа. То есть оказаться непосредственно перед фасадом виллы. Когда две дорожки устремляются к какой-то определенной точке, то эта точка и есть главная цель, к которой они ведут. Старание незваных гостей проникнуть, будь то с моря или по суше, в виллу приводит их к входной двери либо к окнам первого этажа. Следовательно, часть двора, которая примыкает к окнам и входной двери виллы, именно эта часть должна днем и ночью находиться под неусыпным наблюдением. Есть ли необходимые условия для того, чтоб вести такое круглосуточное наблюдение? Мне кажется, что есть. И слава богу! - Указав на плане заштрихованное место, он постучал по нему пальцем.
Это - кирпичное строение,- заметил Марков.- Комната с маленькой прихожей. Когда-то в пей жил то ли привратник, то ли садовник. Сейчас там полно всякого хлама.
-Отличное место,- сказал Аввакум.- В комнате недурно разместятся два человека. Академической вилле, пусть даже небольшой, необходимы сторож и человек, который бы ухаживал за садом.
Ну какой же там сад! - пожав плечами, заметил Марков.
- Ничего,- возразил Аввакум.- Никогда не поздно устроить здесь скромненький садик, посадить немного цветов. Ты, кажется, то самое лицо, кому администрация академии вменила в обязанность заботиться о содержании в надлежащем порядке ее недвижимого имущества- таков ведь твой камуфляж? так вот, будь добр, укрась маленько этот двор, засади цветами одну-две клумбы.
Они взглянули друг на друга и рассмеялись. Глаза их подобрели.
Я распоряжусь, чтобы непременно посадили цветы,-сказал Марков.
- И непременно астры и настурции,- мягко улыбнулся Аввакум.- Ты знаешь,- продолжал он,- для
меня эти цветы красивее свадебных гладиолусов и тюль
панов. Какими холодно-помпезными выглядят гладиолусы рядом с милой нашему сердцу геранью или простенькой мальвой!
Он вытряхнул из трубки пепел, спрятал ее в шкаф вместе с планом и запер его.
- Все остальное элементарно,- сказал он, закуривая сигарету.- Держать под наблюдением улицу вдоль
ограды, не упускать ни на минуту из виду машину, в ко
торой профессор Трофимов будет ездить по городу, позаботиться о том, чтобы с этой машиной можно было разговаривать отсюда и из Центра, и тому подобное - все это,
я полагаю, ты имеешь в виду.
- Так точно,- сказал Марков и усмехнулся.
Аввакум продолжал смотреть вдаль. У самой линии
горизонта, справа, появилась едва видимая глазу тоненькая струйка дыма. Шло судно.
- Ну как? - неожиданно обернулся он к Маркову
и заулыбался.
Совершенно другой человек, светлый, ласковый и такой близкий, дружески протянул ему руку. Больше не было того, с гарпунами в свинцовых глазах. Сколько душ живет в этом человеке? И у каждой свои глаза, свой голос.
- Мне все ясно,- сказал Марков.
Надо было действовать, действовать, а время не резиновое - его не растянешь, оставались считанные часы, профессор Трофимов мог прибыть в любой момент.
- Ступай, - сказал Аввакум.- Я выйду несколькими минутами позже,
Тот же день
Аввакум вошел во двор академической виллы.
Это было солидное белое здание в стиле позднего барокко, с высокими окнами, с балконом красного дерева на втором этаже и с широкой сводчатой дверью, к которой вели несколько низких мраморных ступеней. Впоследствии барокко был испорчен ультрасовременной раздвижной дверью в левом крыле дома, где под окнами второго этажа устроили гараж. Перед гаражом поблескивала круглая бетонная площадка с темными пят
нами машинного масла. Аввакум заглянул в гараж - тяжелая дверь была на несколько пядей сдвинута в стону, в сумраке синела морда станиловской "акулы".
Затем он прошелся вокруг дома - от его восточной стены до обрыва было ровно двадцать шагов. Это был пустырь, покрытый высохшей пожелтевшей травой да синими бодыльями чертополоха.
Он постоял на скалистом берегу. Под ним с шумом разбивались накатывающиеся волны, шипела пена, словно изогнутые серебристые плавники огромных рыб, мелькали белые гребни. Он не был искушен в морском деле, но ему казалось, что не придумана еще такая лодка, которая бы осталась цела, если бы ее швырнуло сюда и ударило об эти скалы.
Глядя на бурлящую, клокочущую у него под ногами воду, Аввакум вдруг почувствовал, ощутил всем своим существом, что кто-то стоит за его спиной и молча за ним наблюдает. Нащупав под пиджаком пистолет, он сделал шаг назад и резко обернулся, безупречно выполнив солдатское "кругом!", и глаз к глазу встретился с Методием Станиловым.
Станилов стоял в нескольких шагах от него, огромный, мрачный как туча. На нем была коричневая рубаха с засученными выше локтей рукавами, расстегнутая на груди до последней пуговицы, и коричневые вельветовые брюки - такие широкие, что, казалось, верхняя часть его туловища покоилась на пне векового вяза.
- А, это вы! - проворчал он и умолк, мрачно насупив брови, похожие па градовые тучи, только что молнии не сверкали между ними.- Так это вы! повторил он и угрожающе тряхнул головой.- Хорошенькое дело! Забираетесь, как пират, хозяйничаете, словно в собственном доме! А вы знаете, что мне ничего не стоило вас
тут ухлопать? Один хороший пинок-и вы шуганули
бы туда-на съедение рыбам!
- Да, действительно,- отчетливо и спокойно произнес Аввакум.- Вы и в самом деле могли меня ухлопать! - Он усмехнулся и убрал руку из-под пиджака.
- Вы ведь знаете, какого гостя я жду! - добавил более мягко, как бы извиняясь, Станилов.
Аввакум сказал, что он совершенно случайно узнал о приезде Константина Трофимова и что бдительность Станилова абсолютно в порядке вещей.
Потом они поговорили о вчерашнем ужине, посмеялись. При этом Аввакум заметил:
- Ваш фокус с замком - остроумнейшая вы
думка!
Станилов кивнул головой. Он пояснил, что барабан замка он подсоединил к специальному устройству, довольно тонкому и сложному.
Станилов повел Аввакума к дому. Через парадную дверь они вошли в просторный холл, облицованный цветным мрамором. Слева были комнаты Станилова, справа белая мраморная лестница вела на второй этаж. Напротив входа виднелась небольшая узкая дверь с бронзовой ручкой в виде шара.
- Отсюда можно попасть прямо в гараж,- пояснил Станилов.
Они осмотрели все здание, от чердака до подвала. Под конец зашли в гараж. Колеса станиловского "ситроена" стояли на толстых сосновых досках, а между ними темнел провал.
- Что там, под машиной? - спросил Аввакум.
- Яма,- ответил Станилов.- Обычная яма для
того, чтобы мыть шасси и смазывать машину.
Когда смотреть уже больше было нечего, Аввакум сказал, что ему необходимо ехать в Преслав и что он
торопится.
- А разве вы не будете дожидаться симпозиума?
удивился Станилов.
- Возможно, я к тому времени вернусь,- уклончиво ответил Аввакум.
* * *
К половине одиннадцатого Аввакум возвратился к себе. Он любезно поздоровался с сержантом, дежурившим в небольшом холле, откуда лестница вела на второй этаж, и поднялся в свою комнату с верандой. Вынув из чемодана коробку с туалетными принадлежностями, он устроился перед зеркалом.
Полчаса спустя, услышав его шаги по каменным ступеням, сержант встал, как полагается в таких случаях, и замер от изумления: перед ним был незнакомый человек. Как же он здесь очутился, как попал сюда и что ему здесь надо? Капитан Марков приказал ему глядеть в оба, чтобы даже муха не проникла наверх, а тут, пожалуйста, оттуда появляется не муха, а какая-то неизвестная личность!
Незнакомец был высокого роста, сутулый, отчего руки его казались длинными, как у пожилых носильщиков.
Он был в поношенном хлопчатобумажном костюме, в галстуке, утратившем свой первоначальный цвет, в дешевых целлулоидных светло-зеленых очках.
Сержант - человек бывалый, прошел, как говорится, огонь, воду и медные трубы. У него уже выработался рефлекс на всякого рода неприятные неожиданности, поэтому, как ни велико было его изумление, длилось оно всего какую-то секунду. В следующую - он ухватился рукой за свой маузер, но как раз в этот момент незнакомец очень мягко сказал: "Спокойно, спокойно, мой мальчик!" - и эта новая неожиданность подействовала на него, как удар в солнечное сплетение. Нокаутированный, тяжело дыша, он стоял перед незнакомцем, так и не вытащив из кобуры маузера.
