Джеймс Чейз - А ведь жизнь так коротка

— Серьезно? — спросила она.

— Да. На него напал тот же тип, что и на меня. Полиция задала мне кучу вопросов. — Он поколебался, а затем продолжал:

— Я… я им рассказал о Брэди.

Она подняла голову с подушки. У нее стал злой вид.

— Ты им рассказал о Роберте? Зачем? Что он имеет общего с этим делом?

— Ты помнишь тот вечер, когда на меня напали? Я тебе сказал, что полиция хотела знать, кому не понравилось, что его фотографировали. Я ответил, что не было такого. Инспектор Паркинс не поверил, что я ему говорю правду и сразу же, рассказав о Роне, повторил вопрос. Я был взволнован и рассказал ему все.

— Ты сказал ему, что я была с Робертом?

— Я отказался ему назвать твое имя. Я сказал ему, что ты… моя невеста… и он больше не спрашивал ничего… — закончил Гарри.

Он почувствовал, как она удалилась от него далеко, хотя и не пошевелилась.

— Что они сказали о Роберте?

— Паркинс ничего больше не сказал. После того, как я объяснил, что он работает в рекламе и что он твой патрон.

— Кажется, ты много рассказал.

— Надеюсь, что не сказал ничего лишнего. Ты знаешь, Клер, в Вест Энде действует банда воров, а Рон пытался получить сведения о них для серии статей. Ему назначили свидание в «Рэдл-Сэкм кафе» в Сохо. Полиция считает, что там на него и напали.

Клер поднялась и пошла к столику. Она взяла пачку сигарет, закурила и снова вернулась.

— Почему ты мне это рассказываешь, Гарри? Меня эти истории не интересуют.

— Паркинс привез меня на Аттен-стрит вчера вечером. Он хотел, чтобы я показал ему кафе, название которого я забыл. Мы приехали туда около двух часов в тот момент, когда ты выходила из кафе с тремя другими девушками. Там был и Брэди.

— Ну и что?

— Это все, — промямлил Гарри, жалея о сказанном. — Я подумал, что лучше рассказать тебе об этом.

— Ты показал меня своему полицейскому?

— Нет, разумеется. Он ушел без меня и пошел в кафе. Я думаю, он тебя даже не заметил.

— Мне плевать на все это.

Они замолчали.

— Я беспокоюсь за тебя, — сказал Гарри. — Полиция думает, что в этом замешаны женщины. Они ловят пижонов, очищают им карманы и передают добычу сообщникам.

— Зачем ты рассказываешь мне все это? — Она затушила сигарету.

Гарри попытался взять ее за руку, но она резко вырвала ее.

— Клер, ты должна понять. Надеюсь, ты помнишь Вингейта? Представь, что банда действует таким же образом. Если бы Вингейт повел тебя в полицию, как он это хотел сделать, полиция заподозрила бы, что ты принадлежишь к банде.

Ты взяла его бумажник и передала его мне. Они действуют точно также.

— Скажи, Гарри. Неужели ты, действительно, веришь, что я воровка?

— Конечно, нет. Но не делай больше так. Клер! Скажи мне правду. Брэди связан с типом, который напал на нас?

— О чем ты говоришь? Какая может быть между ними связь?

— Ты должна понять. Брэди был взбешен, потому что я сфотографировал его, а через пять минут у меня забрали пленку.

— Это абсурд! — закричала Клер. — Роберт никак не связан с этим делом.

Ради Бога, ничего не говори полиции. Я потеряю работу, если он узнает, что я распространяю о нем слухи.

— Нет, разумеется, я не скажу. Я никогда ничего о нем не скажу. Не беспокойся, Клер.

— Есть из-за чего беспокоиться. Роберт взбесится, если узнает, что ты сообщил о нем полиции. Ты уверен, что его не будут допрашивать?

— Не думаю. А почему его должны допрашивать?

— Ты увидишь инспектора?

— Надеюсь, что нет, но не знаю.

— Во всяком случае, если ты его увидишь, обрати внимание на то, что будешь говорить обо мне. Прошу тебя, не давай ему мой адрес.

— Это само собой разумеется, — воскликнул удивленно Гарри. — Я ему не назову даже твоего имени. Но, я уверен, что полиция больше не думает ни о тебе, ни о Брэди.

— Я не доверяю полиции. Эти проклятые ищейки, если узнают, что я живу здесь одна, они будут наблюдать за мной. Они все время отравляют жизнь таким, как я.

— Но, послушай…

— Я знаю, что говорю, — сказала она раздраженно. — Я знаю больше, чем ты.

Если флики, например, узнают, что ты провел ночь здесь, они смогут мне принести серьезные неприятности. Нужно быть очень внимательным.

— Не бойся, я не скажу больше ни слова.

Она снова оказалась в его объятиях.

— Милый, — спросила она, — ты успокоился?

Он уверил, что да, но был взволнован. Он предпочел изменить тему разговора и попросил ее позировать для портрета.

— Я буду счастлива помочь тебе, милый, — сказала она, довольная новой темой разговора.

— Значит, ты вкладываешь в дело свои деньги?

— Только сто фунтов. Я не хотел тебе говорить об этом преждевременно, но… Сегодня все будет оформлено. Я хочу попытаться. Пообедаем вместе?

Потом пойдем в студию.

— У меня свидание и я смогу прийти часов в пять. Пойдет? Как ты хочешь, чтобы я позировала? В купальном костюме?

— Нет, — сказал Гарри, улыбнувшись. — Я хочу сделать такой портрет, чтобы все сказали: вот именно так должны фотографировать. Я попытаюсь сделать что-то вроде бюста. Если у тебя есть шляпка и летнее платье, они подойдут.

— Я тебе их покажу, — сказала она, вскакивая с кровати.

— Вот такую фотографию я хотел бы сделать, — сказал Гарри, глядя на нее.

— Это была бы чудесная реклама.

Она закрылась халатом.

— Спасибо, но не надо выставлять меня на витрине. Там будут стоять толпы мужчин.

И вот, в пять часов утра при дневном свете, Гарри заложил руки за голову и наблюдал за парадом манекенщиц. Клер одевала одно платье за другим и дефилировала перед ним, принимая различные позы.

В конце концов, он остановился на платье с большими цветами и глубоким декольте и шляпе из белой соломки с лентой. На фотографии они должны были выглядеть неплохо. Они решили, что Клер придет в студию в пять часов вечера и переоденется там.

Гарри с удовольствием видел, что она также увлечена, как и он, и больше не думает ни об инспекторе Паркинсе, ни о Брэди.

Когда Муни пришел в студию чуть позже девяти часов, Гарри занимался установкой прожекторов.

— Что ты делаешь? — спросил он, остановившись на пороге.

— У меня есть модель, которая придет фотографироваться для портрета.

Сделаем большой снимок для витрины. Это будет привлекать клиентов.

— Подружка?

— Она самая. Она придет сегодня часов в пять.

— Жаль. Если бы я знал, я бы одел чистую рубашку и побрился, — закончил он после того, как посмотрел в зеркало.

— Незачем стараться, — сказал Гарри. — Она любит только молодых.

Муни подскочил и обернулся. Увидев, что Гарри улыбается, он тоже улыбнулся.

— Такие старики, как я, могут давать тебе уроки.

— Хорошо, садитесь на этот стул, а я отрегулирую свет.

— А Дорис? Разве она не может сделать это?

— Дорис проявляет вчерашние пленки. Вам достаточно сесть и не шевелиться.

— Хорошо, — согласился он. — Я протестовал просто из принципа. Эта работа не для основного компаньона.

Гарри ничего не ответил и принялся передвигать прожекторы. Ему понадобилось довольно много времени, чтобы получить нужный эффект. Муни начал вертеться, прежде чем он закончил.

— Старик, если ты будешь тратить столько времени на каждый портрет, мы прогорим наверняка.

— Не беспокойтесь, — сказал Гарри, немного передвигая прожектор. — Все это готовится для типичного портрета. Место для освещения устанавливается раз и навсегда. Для каждого нового портрета нужно будет только четко навести их.

— Может быть, но эти проклятые прожекторы меня ослепляют.

Гарри, тем не менее, продолжал свою работу. Когда он закончил, он не отпустил Муни.

— Нужно сделать дюжину пробных снимков, которые Дорис сразу же проверит.

Необходимо подобрать нужную выдержку.

— Тебе нужно, чтобы я улыбался? — пробурчал Муни.

— Нет. Держите голову, как вам нравится. Единственное, что меня интересует, это выдержка. Вы можете даже кривляться, если хотите.

— В таком случае, я попытаюсь угадать результаты скачек, — сказал он, беря программу. — Пошевеливайся.

Гарри сделал снимки, записывая каждый раз экспозиции.

— Хорошо, — наконец, произнес он. — Все в порядке. Я отдам это Дорис.

Освещение оставляю без изменения для Клер.

— И это все, что я заработал в качестве благодарности? — пробурчал Муни, поднимаясь со стула и отбрасываясь в кресло. Так он не работал уже много месяцев.

После обеда Гарри зашел посмотреть в лабораторию фотографии.

— Замечательно, — сказала ему Дорис. — Изумительный портрет.

— Тем хуже для портрета, — сказал Гарри, подходя к ней. — Меня интересует только время выдержки.

Дорис достала один из отпечатков из бака.

— Вот лучшее время выдержки. Но фото изумительное.

Гарри посмотрел на фотографию и чуть не подпрыгнул. Она была права. Ему никогда не удавалось делать таких снимков.