Энн Перри - Тишина в Хановер-клоуз
Ему потребовалось три дня, чтобы найти вазу, подходящую под описание миссис Йорк — на полтора дюйма ниже и пятиугольную, а не квадратную, но очень похожую. С пресс-папье ничего не вышло; у скупщиков краденого не нашлось ничего даже отдаленно похожего, а если он принесет вещь, сильно отличающуюся от описания, его обман будет раскрыт.
Был канун Нового года, и шел сильный снег. Питт ехал по заснеженным улицам, и колеса экипажа вращались почти беззвучно; в начале четвертого лошади остановились у дома номер 2 в Хановер-клоуз. Питт заранее расспросил дежурного констебля и знал, что в этот час у него больше всего шансов застать молодую миссис Йорк, тогда как старая обычно уезжает с визитами.
На этот раз дверь открыла молодая симпатичная горничная в накрахмаленном кружевном фартуке и чепце на темных волосах. Она окинула Питта подозрительным взглядом, от торчащих из-под высокой шляпы спутанных волос и пальто хорошего покроя, но плохо почищенного и с карманами, доверху набитыми всякими предметами, которые, как он полагал, могли ему пригодиться, до подаренных Эмили щегольских сапог.
— Да, сэр?
Томас улыбнулся девушке.
— Я пришел повидаться с миссис Йорк. Мы договаривались, что я нанесу ей визит в один из ближайших дней.
Горничную убедила улыбка, а не слова, которым она не поверила.
— У миссис Йорк гости, но если вы пройдете в маленькую столовую, я доложу ей о вашем приходе.
— Спасибо. — Питт вошел и протянул девушке одну из визитных карточек, которыми обзавелся после прошлого визита. Возможно, визитная карточка у полицейского — это слишком дерзко, но Томасу нравилось. И он полагал, что когда-нибудь эти затраты окупятся. Шарлотте он ничего не сказал, опасаясь, что жена посчитает это глупостью.
В столовой при кухне ничего не изменилось; за каминной решеткой все так же ровно горел огонь. На этот раз после ухода горничной Питт специально открыл дверь и стал чуть в стороне, чтобы слышать разговор приближающихся людей, оставаясь невидимым. Вероятно, посетители не представляли интереса, но ему было любопытно. У дверей не стояли экипажи, а значит, гости собирались пробыть достаточно долго, чтобы стоило отправить их в конюшню на заднем дворе — то есть больше получаса обычного послеобеденного визита.
Расчет Томаса оправдался. Горничная сообщила о его визите молодой миссис Йорк, и через десять минут пришла именно она. Ее сопровождал белокурый мужчина лет сорока с некрасивым, но умным и приятным лицом. Оба были вежливы, но держались очень сдержанно.
Вероника Йорк действительно оказалась красивой женщиной, очень стройной, с изящными плечами и грудью; двигалась она с необыкновенной грацией. Ее лицо было более тонким и выразительным, чем у свекрови, и сразу же понравилось Питту. В нем было что-то необычное, запоминающееся, и у Томаса создалось впечатление, что за внешним спокойствием бушуют страсти, грозящие прорваться наружу.
— Мистер Питт? — с сомнением произнесла она. — Надеюсь, вы не возражаете, что меня сопровождает мистер Данвер? Простите, но я не помню, чтобы мы были знакомы.
Данвер обнял ее одной рукой, словно готовясь защитить от любых неприятностей. Но на его лице не было враждебности, только настороженность и понимание ранимости женщины.
— Прошу прощения, — сразу же извинился Питт. — Мы договаривались с миссис Пирс Йорк. Мне следовало выразиться яснее. Но вы тоже могли бы мне помочь, — если не возражаете. — Он извлек из кармана пальто серебряную вазу и протянул Веронике. — Вполне возможно, что именно эту вазу украли у вас три года назад. Я прошу вас осмотреть ее и подтвердить или опровергнуть это.
Лицо Вероники побледнело, глаза широко раскрылись, как будто в руках у Питта было что-то страшное и непостижимое.
Данвер крепче обнял ее, словно боялся, что она лишится чувств, и в ярости повернулся к Питту.
— Ради всего святого, у вас совсем нет жалости? Вы приходите сюда без предупреждения, с вазой, которая была украдена три года назад, в ту самую ночь, когда был убит муж миссис Йорк! — Он посмотрел на Веронику, и вид ее страданий лишь усилил гнев. — Я пожалуюсь вашему начальству на такую бестактность! Вы должны были, по крайней мере, обратиться к мистеру Йорку!
Томас жалел ее, как и многих других людей, которых встречал за свою долгую карьеру, виноватых и невиновных. Что касается Джулиана Данвера, то либо он превосходный актер, либо ему не приходило в голову, что истина может оказаться не такой, какой он ее себе представлял.
— Мне очень жаль, — искренне извинился Питт. — Во время моего предыдущего визита мистер Йорк сказал, что не узнает вазу. Именно миссис Йорк составила подробное описание. Если хотите, я расспрошу слуг — с вашего позволения.
Вероника пыталась справиться с собой.
— Ты несправедлив, Джулиан. — Она с трудом сглотнула и попыталась отдышаться. Лицо ее по-прежнему было смертельно бледным. — Мистер Питт лишь исполняет свой долг. Миссис Йорк расстроилась бы не меньше. — Она посмотрела в глаза Томасу, и он был поражен силой ее чувств. Эта женщина не просто светская красавица — она была бы неотразима в любой обстановке. — Боюсь, я не знаю, наша ли это ваза. — Вероника старалась унять дрожь в голосе. — Я ее почти не помню. Она стояла в библиотеке, где я бывала не так часто. Может, вы расспросите слуг и не будете беспокоить мою свекровь?
— Конечно. — Питт надеялся найти предлог, чтобы поговорить со слугами, и с радостью ухватился за предложение Вероники. — Если вы дадите распоряжение дворецкому или экономке, я пройду в комнаты прислуги. Возможно, я найду там горничную, которая в то время вытирала пыль в библиотеке.
— Хорошо, — согласилась Вероника, не в силах скрыть своего облегчения. — Превосходная идея.
— Я распоряжусь, — предложил Данвер. — Ты не хочешь пройти к себе в комнату, дорогая? Я извинюсь перед Харриет и папой.
Она быстро повернулась к нему.
— Пожалуйста, ничего им не говори.
— Разумеется, — заверил он ее. — Я просто скажу, что у тебя немного закружилась голова и ты пошла прилечь на полчаса, а затем вернешься к ним. Хочешь, я пошлю за твоей горничной или за свекровью?
— Нет! — на этот раз голос Вероники звучал решительно, а пальцы крепко сжали запястье Данвера. — Пожалуйста, не нужно! Со мной все будет в порядке. Не стоит никого беспокоить. Я пойду к себе, смочу виски одеколоном и вернусь в гостиную. Будь добр, объясни Реддичу насчет мистера Питта и вазы.
Данвер нехотя подчинился, хотя лицо его выражало сомнение.
— Всего доброго, мистер Питт, — вежливо попрощалась Вероника и отвернулась. Данвер открыл перед ней дверь, и она скрылась в коридоре.
На звонок Данвера явился озабоченный дворецкий, мужчина средних лет, словно сохранивший недоуменную невинность юноши. В нем странным образом смешивались достоинство и осознание важности своего положения. Объяснив ему задание Питта, Данвер удалился, и дворецкий повел Томаса по коридору, через обитую зеленым сукном дверь в гостиную экономки, в данный момент свободную.
— Я точно не знаю, какая в то время была прислуга на первом этаже, — с сомнением произнес дворецкий. — Большая часть слуг сменилась после смерти мистера Роберта. Я сам тут человек новый, экономка — тоже. Но прислуга из буфетной тогда точно работала. Она может помнить.
— Позовите ее, — согласился Питт.
Около двадцати минут он сидел в гостиной, размышляя о Веронике Йорк, пока не появилась симпатичная девушка лет двадцати пяти. На ней было синее форменное платье, маленький белый фартук и чепец. Совершенно очевидно, что это не прислуга из буфетной: изящная и аккуратная внешность, а руки не красные от постоянного соприкосновения с водой. Прошло много времени с тех пор, как она в последний раз мыла пол.
Ее сопровождал дворецкий — предположительно для того, чтобы девушка не нарушала приличий в своих ответах.
— Меня зовут Далси, сэр, — сказала горничная, приседая. Полицейские не заслуживали полноценного реверанса, поскольку сами считались кем-то вроде слуг. — Я была тут помощницей горничной, когда убили мистера Роберта. Из слуг остались только мы с Мэри, прислугой из буфетной. Мистер Реддич сказал, что я могу вам помочь, да, сэр?
Жаль, что дворецкий не ушел, но Томас был к этому готов: на его месте так вел бы себя любой старший слуга.
— Будьте так любезны. — Инспектор снова достал серебряную вазу и протянул девушке. — Посмотрите на нее внимательно, Далси, и скажите, та ли это ваза, что стояла в библиотеке вплоть до гибели мистера Роберта Йорка.
— Ой! — Похоже, она испугалась. Очевидно, Реддич был краток и сообщил ей лишь то, что с ней хотят побеседовать из-за того, что она работала в доме три года назад. Взгляд широко раскрывшихся глаз девушки остановился на вазе в руке Питта. Дотронуться до вазы она не решалась.
