Валерий Карышев - Приговоренные без суда
– Что, Отари, – ухмыльнулся незнакомец, – не узнаешь меня?
Отари передернуло от фамильярности, с которой обращался к нему этот человек.
– Нет, – холодно ответил он, – не узнаю.
– Ну вот, – развел руками парень, – а я тебе привет привез.
– От кого?
– От жуликов, сидящих во Владимирском централе.
– Погоди, погоди, а кто сейчас там сидит? – спросил Отари.
Парень назвал несколько имен. Некоторых из них Отари знал.
– Как они там? – поинтересовался он.
– Они-то ничего. Только вот тебя недобрым словом поминают! – неожиданно сказал незнакомец, и лицо его вновь скривилось в ухмылке.
Отари насторожился еще больше. «Кто же это такой, черт его дери! И почему он ведет себя подобным образом?!»
– Я не пойму, ты на самом деле меня не узнаешь или притворяешься? – спросил незнакомец.
Отари удивленно посмотрел на Сильвестра – мол, как ты можешь допускать, чтобы какая-то «шестерка» из твоего окружения позволяла себе такие колкости в отношении авторитета. Тем более что официально между ним и Сильвестром были мирные отношения.
Но Сильвестр лишь улыбался, делая вид, что ничего особенного не происходит.
– Да, Отарик, видно, и впрямь ты меня забыл! – продолжал глумиться парень. – Тогда я тебе напомню. Помнишь восемьдесят пятый год? Гостиницу «Украина»? Помнишь, как из-за какой-то грязной шлюхи, проститутки центровой, ты меня ментам сдал? На девять лет посадил! Представляете, ребята? – обратился парень к присутствующим. – Целых девять лет я из-за этого козла на нарах просидел!
Отари оцепенел. Теперь-то он вспомнил этого человека – Слава Соловей по прозвищу Соловей, который действительно сел в тюрьму при содействии Отари.
Он перевел взгляд на сидящих за столом. Кое-кто смотрел на происходящее с удивлением, некоторые явно были на стороне парня. Отари подумал, что, вероятно, тот уже рассказал им свою историю до его появления.
Отари посмотрел на Сильвестра. Тот продолжал улыбаться, делая вид, что первый раз слышит эту историю.
«Врет, – подумал Отари, – он и раньше все знал! Наверняка специально все подстроил! Но откуда он узнал про то, что у меня здесь намечена встреча?! Или это случайное совпадение? Впрочем, какое может быть совпадение – Сильвестр частенько тусуется в этом ресторане».
Теперь только Отари понял, что табличка с надписью «Спецобслуживание» была вывешена не в связи с его приходом, а из-за того, что в ресторане находился Сильвестр.
А Соловей тем временем продолжал:
– Так вот, когда я на нарах во Владимирском централе встретился с уважаемыми и авторитетными людьми, я рассказал им свою историю. И они, Отарик, посчитали, что это было просто западло с твоей стороны. Скажи, Отарик, сколько ты заплатил следакам и судьям, чтобы меня, молодого и красивого, – Соловей провел рукой по бритой голове, – на нары на девять лет определили? Я, наверное, должен тебе кучу денег?
– Погоди, – перебил его Отари, – чего ты хочешь? Что ты мне какую-то сопливую мелодраму рассказываешь? Если бы тебя не было за что сажать, то не посадили бы! Ты хочешь денег? – Отари полез в боковой карман пиджака и достал свой бумажник. – Сколько ты хочешь? Сам-то свою сопливую молодость во сколько оценишь?
– Боюсь, что у тебя нет таких денег, Отари, чтобы заплатить мне за те годы, что я просидел на нарах. А ты в это время не вылезал из ресторанов, кушал ложками икру и водку пил стопками, – криво улыбнулся парень. – Боюсь, я тебе должен… А долги нужно отдавать. Потому как это – дело святое, – закончил свой монолог Соловей и оглядел присутствующих, ожидая поддержки.
Отари еще раз взглянул на Сильвестра. Тот лишь развел руками, показывая, что в данной ситуации не может ничего поделать.
Отари пожал плечами, положил бумажник обратно в карман и медленно вышел из зала. Встреча с чиновником и итальянцами была сорвана, а надежда на подписание желанного контракта потеряна. У Отари не осталось ни малейшего сомнения в том, что вся эта ситуация была с начала до конца подстроена. Видимо, Сильвестр все же знал заранее о том, что у Отари в этом ресторане намечена важная встреча, и сделал все, чтобы ее сорвать. Нужно отдать ему должное – все получилось так, как он задумал.
В том, что его предположения были верны, Отари убедился на следующий день, когда к нему в офис приехал один из бригадиров Сильвестра по кличке Гроза, который накануне просил Отари за своего брата. Особенными умственными способностями Гроза не отличался, и Отари без труда сумел выведать у него намерения Сильвестра относительно своей персоны.
Со слов Грозы, Соловей, отсидевший по милости Отари немалый срок в зоне, сам предложил разобраться с Отари и за благословением обратился к Сильвестру.
Прямо Сильвестр ему ничего не сказал, лишь ответил, что месть – дело святое. И добавил, что помогать ни он, ни его ребята в открытую Соловью не будут, но и мешать ему разобраться с Отари у него тоже резона нет. Фактически это означало, что Сильвестр дал отмашку на устранение Отари.
Такой поворот событий Отари не удивил. Напротив, намерения Сильвестра показались ему вполне логичными. Дело в том, что Сильвестр так же, как Отари, хотел быть главным криминальным лидером в Москве. Вероятно, в этом его поддерживали окружение и члены дружественно настроенных группировок. Но слава и популярность Отари продолжали мешать восхождению Сильвестра на криминальный олимп. Поэтому он решил, что кто-то из них должен уйти.
Бывший зэк и ломщик Соловей стал прекрасным оружием в руках Сильвестра. Кроме авторитета, гибель Отари принесла бы Сильвестру огромную прибыль. Он стал бы единовластным владельцем тех контор, доходами с которых он пока должен был делиться с Отари. Компаньонство вообще было чуждо натуре Сильвестра. По своему характеру он напоминал волка-одиночку. И горе тому, кто решался вставать у него на пути.
Отари не собирался сдаваться без боя, а тем более погибать с подачи какого-то там бывшего ломщика. Нужно было срочно предпринимать контрмеры. А для этого следовало переговорить с приближенными людьми…
Сыщик
Сразу же по прибытии в РУОП Максим уселся писать докладную. Он еще не очень хорошо печатал на компьютере, а потому процесс несколько затянулся. В кабинете Рыбкина никого, кроме него, не было, и Максим сидел, пытаясь собраться с мыслями. Он подробно описал все, что касалось встречи Отари с генералом Богдановичем, стараясь не упустить ни одной детали. Кончив с рапортом, Максим уставился в окно и погрузился в раздумья.
Неожиданно дверь кабинета открылась, и Максим увидел стоящего на пороге заместителя начальника РУОПа Селиверстова.
– А ты что тут делаешь? – удивленно спросил полковник.
– Я на компьютере работаю, – вздрогнув от неожиданности, ответил Максим.
– На каком еще компьютере? – не понял Селиверстов.
– Досье на Отари собираю, – уже более уверенно пояснил Максим.
– А где Рыбкин?
Максим пожал плечами. Селиверстов шагнул в кабинет и, подойдя к компьютеру, посмотрел на экран. Увидев в тексте рапорта фамилию Богдановича, он удивленно приподнял брови и начал читать рапорт сначала.
– А вы, ребята, уверены, что не ошиблись в отношении генерала? – спросил Селиверстов, закончив читать докладную.
Максим отрицательно покачал головой.
– Нет, Мальков его хорошо знает – он же с ним работал.
– А ну-ка зайди ко мне в кабинет и подробно расскажи про эту встречу! – приказал Селиверстов.
Максим выключил компьютер и послушно поплелся в кабинет Селиверстова, куда через несколько минут пришел и Ушаков. Максим подробно рассказал о происшедшем и уже подходил к концу своего повествования, когда в дверь заглянул Рыбкин.
– Товарищ полковник, вы меня искали? – обратился он к Селиверстову.
– Искал, проходи, садись…
– Слушаю вас!
– Я не помню, по какому делу тебя искал, – сказал Селиверстов, – но тут появился один очень интересный эпизод, который все остальные дела перекрывает.
Максим наблюдал за реакцией своего непосредственного начальника. Когда тот услышал о том, что генерал Богданович встречался с Отари, лицо его передернулось.
– Товарищ полковник, – обратился он к Ушакову, – я считаю, что этот факт из досье нужно немедленно убрать!
– С какой стати? – удивился Ушаков.
– Думаю, ни для кого не секрет, что Богдановича прикрывает замминистра! Если мы тронем генерала, то может разразиться грандиозный скандал! Погоны полетят! – воскликнул Рыбкин.
– Только у него, а не у нас, – резко оборвал его Ушаков. – Мы ничего противозаконного не совершали!
По всему было видно, что Рыбкин не на шутку расстроился. Максиму это показалось странным, и он решил понаблюдать за начальником.
– Ладно, Рыбкин, иди работай, – сказал Ушаков. – Загляни минут через двадцать – поговорить нужно.
Как только Рыбкин вышел из кабинета, Селиверстов неожиданно обратился к Максиму:
