Марина Серова - Искры из глаз

— Здравствуй, Женя. Или как тебя там зовут на самом деле.

Я оглядела комнату, чтобы подсчитать количество врагов на мою душу. Подсчитала. Их было семеро. Счастливое число. Только не для меня сегодня. Представляю всех согласно списку: босс Панин, Алеша с уродливым треугольником на морде, голубоглазый парень и четверо, сошедших с двухколесных коней. Именно Алеша во взаимодействии с голубоглазым умудрились застать меня врасплох, надев при входе браслеты на запястья.

— Именно так меня и зовут, — ответила я после небольшой заминки. — Вам нетрудно предложить мне сесть?

Панин пожал плечами.

— Ради бога! Ребята, подайте даме стул!

Голубоглазый пинком пододвинул ко мне табуретку, с которой, очевидно, прислуга поливала цветы, расположенные высоко по стенам комнаты. Я уселась на белую крашеную поверхность с трещинками хаотичного узора, характерными для дерева.

— Очень неуютно себя чувствую, когда наручники трут кисти рук. Особенно когда руки за спиной, — произнесла я с надеждой, что Панин окажется джентльменом и прикажет своим подручным освободить меня от браслетов. Но не тут-то было.

Олег Петрович покачал головой.

— Мы не будем рисковать. Зная, какая ты штучка, я предпочту видеть тебя скрученной по рукам. Лучше бы и по ногам тоже. Мне так спокойнее. Да и ребятам тоже. Правда, парни?

Все тут же, словно по команде, закивали головами.

— Бабы по натуре вообще стервы, — философски заметил Алеша. — А эта — особенный экземпляр. Своей стервозностью превосходит всех.

— Неужели? — осклабилась я. — Больше тебе, козлу, сказать нечего?

Шрам на лице Алеши стал багровым.

— Босс, позвольте, я ее проучу! — взорвался он.

Панин кивнул.

— Проучи. Ей это будет полезно… Для ума.

Бандит резвым шагом, словно мустанг-иноходец, направился ко мне, одновременно приготовив правый кулак для удара.

Как только он приблизился почти вплотную, я вскочила на ноги и подсекла его ударом ботинка по ступням.

Алеша грохнулся на пол, нещадно матерясь. Путаясь в одежде, он выхватил пистолет и хотел было уже передернуть затвор, но Панин остановил его:

— Успеешь свести с ней счеты! Я предоставлю тебе возможность сделать это в ближайшее время.

Алеша поднялся на ноги и, бросая на меня взгляды, не предвещавшие ничего хорошего, отступил назад.

— Вы хотели поговорить со мной? — сказала я. — И ничего больше?

— Я обманул, — произнес босс. — Это была уловка, чтобы заманить тебя сюда. Силой мы бы мало чего добились, правда?

— Это точно, — кивнула я. — Надо же мне было быть такой глупой, чтобы принять вас за благородного человека.

— Благородство заканчивается там, где не платят по счетам, — зловеще произнес Панин. — Я предпочитаю держать свои деньги при себе. Но для этого нужно, чтобы кто-то мне их вернул.

— Разве у вас нет счетов в банках? — спросила я. — Сейчас все так поступают — открывают счета.

— Все, кроме меня. Я люблю наличные. Поэтому не считаю возможным разбрасываться деньгами направо и налево.

— И что вы теперь собираетесь делать? — спросила я. — Мы же договорились, что я постараюсь найти деньги.

— Об этом надо было думать раньше. Потому что теперь долг будет составлять сумму несколько большую.

— Пусть. Мы согласны на все. Только мою клиентку Галю Кузнецову оставьте в покое.

— Возможно, я бы согласился, если бы не одно «но».

— Какое?

— Вам никогда не найти этих денег, поэтому толку от твоей возни не будет никогда.

— Почему же не найти? Может быть, они уже у вас?

Олег Петрович внимательно посмотрел на меня.

— Скажи мне, какого дьявола я бы стал начинать возню, зная, что на моем пути встанет штучка вроде тебя. Это просто не в моих правилах — идти на необоснованные траты, нести убытки.

Парни, стоявшие вокруг нас, с полной серьезностью во взглядах закивали. Я не заметила никакой фальши, моя интуиция ничего не сказала насчет того, что этот человек врет. Однако говорить можно все, что угодно, и хороший актер способен ввести в заблуждение чью угодно интуицию. Даже женскую. Даже мою.

— Так что же все-таки вы собираетесь делать?

— Мы забираем квартиру Галины и будем использовать ее по своему усмотрению. Сдадим, например, в аренду за двести долларов в месяц. Или придумаем еще что-нибудь. Но долг все равно остается.

Я пожала плечами:

— Ладно. В конце концов, тоже выход из положения. Давайте обсудим такой вариант с Галиной. Может быть, она не будет против. В конце концов, временная аренда — это не потеря квартиры навсегда.

Панин покачал головой:

— Никаких обсуждений.

— Почему?

— Меня не интересует ее мнение. Мы сделаем так, как нам надо, и точка.

— Хорошо, тогда отпустите меня.

— Нет.

— Почему нет?

— Потому что ты нам мешаешь. И, судя по всему, будешь продолжать мешать.

— И что же мне теперь делать?

— Посидишь взаперти.

— Где?

— Здесь. В гараже.

— Это незаконно. Что скажут органы правопорядка?

— Ничего не скажут. Они будут на моей стороне.

Что, этот мерзкий старикашка купил всю милицию? Хм, вполне возможно. От него жди одних неприятностей, ничего больше.

Я стала громко возмущаться, призывая на головы бандитов все мыслимые и немыслимые виды кары небесной, земной и подземной. Но это было больше для виду, чем от души. Парни могли заподозрить что-то неладное в моей смиренности, а мне это было не нужно.

Зазвонил телефон. Панин поднял трубку. Слушал то, что ему говорили, хмурясь и бросая на меня недовольные взгляды. Затем положил трубку и объявил своим «шестеркам»:

— Володька Шубин в больнице! Это позвонили по его просьбе.

— Что с ним случилось? — спросил голубоглазый.

— Поражение электротоком при попытке проникнуть в квартиру Кузнецовой. Он сдуру прижался всем телом к двери. А она металлическая.

— Кто его отправил в больницу?

— Этого мне не сказали. Какая теперь разница! Сначала Щетинистый, теперь Шубин.

— И как такое могло случиться? Где он нашел оголенный провод? — спросил Алеша.

Панин не ответил ему, но повернулся ко мне.

— Твоя работа? — спросил он.

— Вы о чем говорите? — почти искренне удивилась я, внутренне обрадовавшись. А как же — еще от одного панинского пса избавилась.

— Дверь квартиры оказалась под напряжением благодаря тебе?

— Точно, ее работа, — произнес частный охранник Еськов, не дожидаясь моего ответа.

Я пожала плечами:

— Интересно, что ваш Шубин делал в чужой квартире. Он должен быть на службе в УВД, охранять покой граждан. А кто такой Щетинистый? Тот, который не любит бриться, что ли?

Бандиты переглянулись между собой.

— Она неплохо осведомлена, — кивнул в мою сторону Панин. — Опасный противник. Такого вообще-то нельзя оставлять в живых, хотя я не сторонник мокрых дел.

Меня тут же бросились обыскивать, хотя я сопротивлялась изо всех сил. Каждый из шести парней — Панин не принимал участия в этом балагане — имел счастье прикоснуться ко мне. Вот дурачье — проверили только карманы. Дилетанты. Разве это обыск? Нужно было заглянуть в обувь, за подкладку одежды. В желудок, в конце концов. Шучу.

Из карманов выгребли всю мелочь, документы и ключи. Все это богатство они протянули Панину.

— Положите на стол. Главное, забрать ключи, чтобы она не смогла подобрать подходящий под мои замки.

Почему бы не положить мои личные вещи прямо в сейф? Хотя тут нет никакого сейфа. Может быть, он в другой комнате? Особнячок не маленький, здесь есть где поставить мебель. «Найти бы сейф, приложить к дверке стетоскоп да поковыряться в замке отмычками», — размечталась я.

— Куда девать ее теперь? — спросил Алеша. Он больше всех умудрился полапать меня своими жилистыми руками, обезображенными татуировками.

— В гараж.

— Минуточку!

Я встала как вкопанная, когда парни начали толкать меня к выходу.

— Что еще?

— Как вы узнали, что я поеду к нотариусу?

Панин улыбнулся:

— Просто попытался просчитать твои ходы. Люди предсказуемы, не правда ли?

Меня вывели из особняка и потащили по дорожке вправо от дома. Почти трехметровый забор не позволял посторонним с улицы видеть, что происходило во дворе. А мне не помешало бы, если бы кто-нибудь сообщил в милицию о моем похищении.

Гаражом было внушительное помещение из белого кирпича. Ворота не металлические, а деревянные, плотные, обитые жестью и покрашенные в красный цвет. Крыша шиферная. С одной стороны, шифер материал более дешевый, чем жесть, и, соответственно, непрочный. С другой стороны, практично — такую крышу не нужно красить.

Меня затолкнули не в ворота, а в боковую дверь, также сделанную из дерева и обитую жестью.

Машины в гараже не было. Наверное, ее убрали отсюда из-за меня. Пока дверь была открыта, я увидела у дальней стены металлическую тяжелую кровать образца девятнадцатого века. Она была застелена байковым рыжим одеялом, а сверху красовалась тонкая подушечка. Эта лежанка предназначалась, видимо, для меня. Рядом стоял перевернутый вверх дном фанерный ящик. Вне всякого сомнения, он также предназначался для моих удобств.