Наталья Андреева - Сто солнц в капле света
– Еще вчера ты так не думал, – выдохнула она, отстранившись.
– Милая, мужчины так устроены, – снисходительно сказал Серж. – Ты хочешь правды? Хорошо, я скажу тебе правду. Если тебе нравится хорошенькая женщина, то с этим легко можно справиться. На свете много хорошеньких женщин. Но если же эта женщина нравится кому-то еще… Если эта женщина нравится кому-то еще, это увеличивает ее привлекательность ровно вдвое. И с этим уже справиться труднее. Если же человек, который может ею завладеть, твой смертельный враг…
– Лежечев твой враг?
– Значит, ты поняла?
– И это хороший способ с ним рассчитаться? Так? И это увеличивает привлекательность женщины уже втрое? Или даже вчетверо?
– Ты и это поняла, – рассмеялся Серж. – Вот видишь, я не могу тебе врать. Я сам не понимаю: что происходит? Обычно я веду себя с женщинами не так. Сначала я решил поволочиться за тобой потому, что ты показалась мне доступной. Тебя никто не возьмет под защиту, твоя судьба никого не волнует. Напротив, от тебя ждут серьезного проступка, чтобы сурово наказать. Я кругом получаюсь прав. Драться на дуэли за твою честь не будет никто. Хотя и дуэли меня давно уже не пугают. Я легко отношусь и к жизни, и к смерти, потому что видел ее не раз. Я уже столько раз умирал, что, право слово, надоело. После третьего завещания, которое я написал, во мне поселился покой. Я увидел здесь, в глуши, хорошенькую женщину и решил за ней приударить. Надо же чем-то себя занять? Но потом у меня возникло странное чувство, будто нас что-то связывает. Помимо нас, помимо нашей воли. Что-то должно произойти. Ты не чувствуешь? – Он крепко сжал ее руку.
– Да, чувствую.
– Должно быть, он уже здесь.
– Он?
– Человек. У которого есть то, что мне нужно. И который сам, должно быть, меня уже ищет. Я не случайно оказался в этом лесу. Я ищу с ним встречи. А нашел тебя. Кто знает, быть может, я нашел то, что мне было предначертано? Ты, верно, будешь смеяться… – На его лице и в самом деле появилась улыбка. – Цыганка нагадала, что в лесу я встречу женщину, которая меня погубит. Белую женщину верхом на черной лошади. «Беги от нее!» – предостерегла меня цыганка. Признаться, я сам над нею посмеялся. Я не верю в гадания. И в это не поверил тем более. Я не боюсь ни белых женщин, ни черных лошадей, – насмешливо сказал Серж. – Бежать? Ну, уж нет! – Он опять привлек ее к себе.
– Ты говоришь загадками, мне это не нравится. Но плохое предчувствие есть и у меня, хотя я и не цыганка. Поцелуй меня, Сережа, быть может, дурные мысли пройдут…
Любовное свидание затягивалось, ее могли хватиться. Но в его объятиях она забывала обо всем. Соболинский не торопился, словно знал, что добыча никуда уже не денется. Его губы изучали ее не спеша, он откровенно наслаждался каждой частичкой ее существа.
Наконец Шурочка от него оторвалась. Поднялась, поправила платье и вытерла губы.
– Я буду у вас сегодня вечером, – потягиваясь, сказал Серж.
– Отец злится. Ухаживай за кем-нибудь из сестер, иначе ты меня больше не увидишь.
– И за кем же? – усмехнулся он.
– За Долли. Она глупа.
– Но мне этого мало, – он взглядом указал на ее грудь, – я хочу видеть тебя сегодня ночью. Выхо– ди в сад. Я буду там. Я приметил у вас в саду белую беседку…
– Завтра, – сказала она, заливаясь краской.
– Хорошо. Пусть завтра. Но я буду там и сегодня. Ночью. Отныне я всегда буду там, где ты.
Шурочка погрустнела. Зачем он врет? Но пусть в ее жизни будет хотя бы одно лето счастья, а дальше… Дальше уж как-нибудь. Они поцеловались на прощанье, и она поскакала домой. Соболинский опять смотрел ей в след и на этот раз не улыбался. Лицо его было задумчивым.
Глава 3
Ночь она провела почти без сна с одной тревожной мыслью: неужели же он там, в саду, в белой беседке? Хотелось немедленно бежать туда и проверить. А вдруг не врет? Между ними и в самом деле существует какая-то мистическая связь. Стоит только об этом подумать, как ей делается страшно. Цыганка… Белая женщина верхом на черной лошади… Белая? Да, у нее светлые волосы. Человек? Что за человек? И что это за таинственные связи, о которых говорит Серж?
Ее состояние было похоже на болезнь. Шурочка словно бредила. Она уже все для себя решила. Будь что будет! Судьбу надо искушать. Не выигрывает тот, кто не рискует и ничего не предпринимает. Хуже смерти ничего быть не может, а это рано или поздно случится со всеми, и с ней в том числе. Значит, надо решиться. Они могут видеться только тайком на опушке леса или ночью в беседке. На именины к Федосье Ивановне ее теперь уж точно не возьмут. Шурочка тяжело вздохнула. Вот и закончились для нее балы, так и не успев начаться!
Завтракать ее не позвали. Варька принесла скудную еду и, поджав губы, сказала, что барыня и барин все еще сердятся и из этой комнаты ей выходить запрещено. Шурочка сначала тоже рассердилась, а потом обрадовалась. Открыла окно и, прихватив с собой книжку, вышла на балкончик, а оттуда ловко спустилась в сад. Она проделывала это уже не впервые. Из книг же в ее комнате оказался лишь припрятанный лубок со сказкой про алмаз.
Она дошла до беседки. А был ли здесь ночью Серж? Принюхиваясь, словно гончая, она пыталась обнаружить его следы. Был он здесь или же не был? Или же это была очередная ложь? Ей показалось, что пахнет табаком, одна из веток сирени обломана, а еще вчера этого не было. Или было?
В смятении она прошла дальше, к озеру. Села в лодку и переплыла на другой берег. Ноги сами несли ее по тропинке, и она не заметила, как оказалась в усадьбе старого графа. Калитка была приоткрыта, она прошла в парк. Села на одну из мраморных скамеек, положив на колени книгу. Но ей не читалось. Она поняла, что с нетерпением ждет вечера.
– Мадмуазель… Что вы здесь делаете? Кто вы?
Шурочка невольно вздрогнула. Фраза была сказана по-французски. Ей стало вдруг страшно, она дернулась, и книжка упала с колен. В страхе не поднимая глаз, Шурочка увидела, как ее тут же подняла чья-то рука.
– Мадмуазель, я хотел бы получить объяснения.
Она решилась-таки взглянуть на того, кто это сказал. Перед ней, без сомнения, был знатный человек, вельможа. Она сразу поняла: это и есть старый граф! Хотя он оказался вовсе не стариком, как она себе это представляла. Роста выше среднего, худощавый, волосы короткие, темные, но виски совсем уже седые, пронзительные серые глаза, тонкие губы. При одном взгляде на него в груди холодело. Он с любопытством смотрел на книгу, которую держал в руке.
– Извините. Простите, ради бога, простите! – Она вскочила, лепеча что-то по-французски.
– Я сильно вас напугал? – перешел он на родной язык, видимо, не понимая ни слова. – Я этого не хотел. Я просто хотел узнать, что вы здесь делаете, и откуда это у вас? – Он взглядом указал на книгу.
– О, это… Это так, пустяки. Извините.
– Сядьте, – велел он.
Шурочка без сил опустилась на мраморную скамью. Какой позор! Старый граф застал ее в своем парке, куда она вошла без разрешения! С книжкой, купленной у коробейника! Со смешной сказкой! Что он о ней подумает? Как ему, должно быть, смешно!
– Откуда это у вас? – требовательно спросил он, опустившись рядом с ней на скамью. – Впрочем, нет. Сначала: кто вы?
– Младшая дочь помещика Иванцова.
– Иванцов? – наморщил он лоб. – Не слышал о таких.
– Мы ваши соседи. О! Вы же здесь почти не бываете! Откуда же вам знать?
– Как вы здесь оказались?
– Переплыла на лодке через озеро. Калитка была открыта, и я…
Он улыбнулся:
– И часто вы так делаете?
– Я… Я больше никогда не буду…
– Ладно, оставим это, – поморщился граф. – Откуда у вас это?
– Книга?
– Пусть книга. Так откуда?
– Я… Купила ее у коробейника.
– У коробейника?
Он принялся листать книжку. Она сидела ни жива ни мертва. Сначала граф был мрачен, а потом вдруг улыбнулся и сказал:
– Это забавно. Никогда не думал, что история может иметь последствия. Разумеется, здесь много неточностей и преувеличений…
– Что вы имеете в виду? – жадно спросила она.
– Мадмуазель… – он внимательно посмотрел на Шурочку, – вы не подарите мне эту книгу? Взамен я не буду возражать против ваших прогулок по моему парку.
– Книгу? Господи, да конечно! Я вовсе не люблю сказок! Просто ничего другого под рукой не оказалось, а мне надо было… Я хотела прогуляться.
– Как вас зовут? – ласково спросил он.
– Александра.
– А вашего отца?
– Василий Игнатьевич Иванцов. Отставной майор.
– А я, Александра Васильевна, хозяин этой усадьбы. Граф Ланин, – он слегка поклонился, – Ланин Алексей Николаевич.
«Что я должна сделать? – в смятении подумала она. – Книксен? Здесь, в саду? Я уже и так его рассмешила. Странно, что он меня еще не прогнал!»
– Что же вы молчите, Александра Васильевна?
– Я испугалась, – честно ответила она.
– Чего?
– Вас. О вас такое говорят!
– Что именно? – с интересом спросил он.
