Грегори Макдональд - Выбор Флетча
Маленький телевизор висел под потолком, над сидением водителя, экраном к салону. Показывали рекламный ролик, расхваливающий женские гигиенические тампоны.
– Приношу мои извинения, мадам, за плохой вкус моего телевизора, – улыбнулся кандидат члену палаты представителей. – К сожалению, тут я бессилен, – они сидели рядышком на диванчике у боковой стены автобуса. – Абсолютно бессилен.
Флетч переступил через ноги губернатора и остановился рядом с Уолшем, опершись о багажную полку.
– В чем дело?
Рекламный ролик сменился физиономией комментатора, огласившего основные новости дня: гибель в автокатастрофе на мосту в Пенсильвании организатора предвыборной кампании сенатора Аптона, последствия потасовки на хоккейном матче, число раненых и арестованных, раздача денег школьникам кандидатом в президенты Кэкстоном Уилером.
– Однако! – Флетч оглянулся на Шустрика Грасселли, привалившегося к двери в комнату отдыха. – Да кто в это поверит?
– Все, – ответил Уолш. – Это же правда.
– Во всяком случае, меня не поставили на первое место, – прокомментировал губернатор. – Наверное, они полагают, что подкуп школьников – не самое тяжкое преступление.
– Подкуп школьников, – ахнул Флетч.
– Именно так они все и представят, – подал голос Фил Нолтинг.
Комментатора сменила реклама быстроразваривающихся овсяных хлопьев. Дети лопали овсянку большими ложками и требовали новую порцию.
За исключением Барри Хайнса, что-то говорящего в телефонную трубку, вся команда кандидата смотрела на экран. Им показали мост с разломанным ограждением, с которого свалился в ледяную воду Вик Роббинс, затем потасовку на трибунах хоккейной арены и, наконец, комментатор добрался до самого интересного: «Сегодня утром губернатор Кэкстон Уилер, в рамках своей избирательной кампании, посетил региональную школу Конроя, где раздавал деньги ученикам младших классов». На экране возник кандидат, показывающий фокусы в окружении галдящих детей. Затем крупным планом показали руку кандидата, вкладывающую монетку в ладонь ребенка.
– Одни получили десятицентовики, другие – четвертаки, кто-то и полдоллара. Многим не досталось ничего, – последовала реплика комментатора.
– Это покажут и в нашем штате? – спросил Фил Нолтинг.
– Скорее всего, – ответил Пол Добсон. – Наши конкуренты не упустят такой возможности.
Рядом с комментатором появилась худющая горбоносая женщина.
– Мы пригласили в студию знаменитого детского психиатра, доктора Дороти Долкарт, автора книги «Перестаньте ругать своего ребенка, или Воспринимайте описанную постель, как должное».
– Это же надо, – покачал головой Добсон. – Как же быстро оказываются в студии эти эксперты. И часа не прошло, как мы уехали из школы. Неужели им больше нечего делать?
– Доктор Долкарт, вы только что видели на нашем студийном мониторе, как кандидат в президенты, губернатор Кэкстон Уилер, раздавал монеты некоторым ученикам школы Конроя. Можете вы пояснить нам, какой эффект произведет это на школьников?
– Им причинен исключительный вред. Нанесена тяжелая моральная травма. Но, прежде всего, мы имеем дело со взрослым человеком, который пытается завоевать популярность, раздавая деньги.
– То есть, предлагает детям ложные ориентиры?
– ...Воспитывает в них грубый материализм...
– ...По существу, показывает детям, что дружбу можно купить...
– ...И происходит это в школе, куда дети приходят за знаниями. И там любой взрослый для них – авторитет.
– Вот-вот, – покивал комментатор. – А уж для детей, не получивших денег...
– Они просто в отчаянии. Не много найдется в нашей стране индивидуумов, престиж которых в глазах детей выше, чем у кандидата в президенты. Может, сам президент, некоторые футболисты, лучшие представители других видов спорта. Встреча с человеком, который может возглавить самую могущественную страну в мире, так и останется едва ли не самым ярким воспоминанием детства. И те школьники, что не получили монету от губернатора Уилера, теперь полагают себя отверженными, париями. Утром эти дети получили моральную травму, которой могли избежать.
– О Господи, – выдохнул Кэкстон Уилер.
– А дети, что получили монеты? С ними-то все будет в порядке?
– Отнюдь. Им будет даже хуже. Ибо выбор на них пал совершенно случайно, они получили награду, не ударив пальцем о палец. Все обстояло бы иначе, если б кандидат раздавал монеты отличникам в учебе или победителям спортивных соревнований. Тогда на детей, получивших монеты, не давил бы непомерный груз вины. А сейчас они в полной мере осознают, что получили монеты незаслуженно, когда их более достойные соученики остались ни с чем...
– Наверное, Джеймс остановил бы меня, – губернатор покачал головой. – Он бы понял, как воспримет мои фокусы пресса. Раздавать деньги детям! Должно быть, старина Джеймс посмеивается, глядя на экран.
Флетч наклонился к Уолшу:
– Похоже, моя карьера пресс-секретаря оборвется в самом ближайшем будущем.
– Муторная работа, – посочувствовал ему Уолш.
Выпуск новостей завершился прогнозом погоды.
– Что ж, – губернатор накрыл ладонью руку почтенной матроны – члена палаты представителей, – судя по всему, я загубил жизнь всех школьников вашего округа, – он улыбнулся. – Вы согласны?
Матрона вытащила руку.
– Да, Кэкстон. Вы поступили безответственно. И бесчувственно.
Кандидат пристально посмотрел на бабулю, дабы понять, говорит та серьезно или шутит. Оказалось, что серьезно. Потому он встал и отошел в хвост автобуса, где стояли Уолш и Флетч.
– Извините. Я думал, все так здорово, – начал Флетч. – И действительно было здорово. Весело.
– А надобно смотреть на все глазами прессы, – назидательно заметил Уолш. – На каждую мелочь. Предугадывать, как они смогут извратить самый благой поступок.
– Как же нам выпутаться? – спросил Флетч губернатора. – Может, заявление для...
Губернатор улыбнулся.
– Нет. Пусть варятся в собственном соку. Чертовы психиатры. Едва ли американцы сочтут меня Вельзевулом за то, что я раздавал монетки детям, – он позвал Барри Хайнса и знаком предложил Шустрику подойти поближе.
– Слушайте, парни. Делайте, что хотите, но в Уинслоу эта старая карга не должна попасть на трибуну.
– Дама из Конгресса? – изумился Барри. Губернатор кивнул.
– Заблокируйте ей дорогу. Поставьте подножку. Спрячьте сумочку. Мне все равно, что вы предпримете. Лишь бы она не дошла до трибуны.
– Это же ее округ, папа, – вмешался Уолш.
– Плевать. Она все равно выступит против меня. Так зачем мне поднимать ее престиж, фотографируясь рядом с ней?
– Хорошо, – кивнул Шустрик.
– Мы покажем этой старой карге, какой я чувствительный, – губернатор открыл дверь в комнату отдыха. – Идите сюда, Флетч.
– Да, сэр, – Флетч последовал за губернатором.
– Закройте дверь. Флетч закрыл.
– Мне очень жаль. Я не подозревал, что пресса.., – начал он оправдываться.
– Я не собираюсь топтать вас ногами.
– Не собираетесь?
– Разумеется, нет. Кто первый сказал: «Если не выносишь жары, выметайся из кухни»?
– Э... Фред Фентон?
– Кто это?
– Повар Генри Восьмого, – губернатор как-то странно посмотрел на Флетча. – Похоронен в часовне Тауэра. Поджарил фазана, забыв вынуть печень.
– Вы все выдумали, – губернатор хохотнул.
– Естественно.
– Есть у вас что-нибудь для меня?
– Все, что...
– Вы же провели утро в автобусе прессы.
– О, да. Ленсинг Сэйер говорит, что команда Аптона хочет подложить вам свинью. Обнародовать данные о числе получающих пособие по подложным документам. Кажется, в вашем штате таких перебор. Они порадуют вас, как только опросы общественного мнения покажут, что за вашу кандидатуру готовы проголосовать более тридцати процентов избирателей.
– Что ж, попутного им ветра. По подложным документам получают пособия в любом штате. Так же, как везде вламываются в дома и грабят прохожих. Я попрошу Барри заняться этим. Пусть соединят воедино все мои достижения в борьбе с подлогами. А также подберут статистику по другим штатам. Когда же мой рейтинг приблизится к тридцати процентам, я выступлю на эту тему и включу в предвыборную программу специальный пункт. Касательно того, что социальную помощь должны получать лишь те, кому она положена.
– Просто удивительно, как иной раз формируется предвыборная программа.
– Что-нибудь еще?
– Эндрю Эсти жаждет эксклюзивного интервью.
– Из «Дейли госпел»?
– Да. Он вконец запутался. Если людям разрешено собираться на проповедь и молиться вместе в федеральных тюрьмах, почему такого нет в федеральных школах?
– Однако. «Долой проповеди из тюрем!»
– Нет, я думаю, ему хотелось бы обратного. «Вернуть проповеди в школы!»
– Только этого лозунга нам и не хватало. Автобус замедлил ход, судя по всему, въехав в город. Он останавливался, вновь трогался с места, подчиняясь сигналам светофора и транспортному потоку.
