Галина Романова - Не доставайся никому!
На даче, к слову, Тая всегда любила бывать вместе с Алисой. Весной они самозабвенно сеяли французский салат, морковку, цветы на рассаду, загорали, подставив бледные плечи под нежное майское солнце. Топили Милкину баню, парились, пили пиво, заедали креветками, сваренными в соевом соусе с чесноком. Летом пропалывали грядки с тем же салатом и морковкой, рвали цветы на букеты, снова загорали, окунаясь в крохотный, заросший по берегам осокой прудик, гордо именуемый Милкой природным бассейном. Осенью сушили опадавшую антоновку и груши на компот. Упаковывали в холщовые мешки и развешивали на чердаке, чтобы по весне благополучно то добро раздать соседям или выбросить, если в сухофруктах заводился червяк.
Всегда же вместе там бывали, и нравилось им бывать вместе, и не нужно было им никого третьего. Да Милка и не разрешала там вертеп устраивать. Так именно и говорила:
– Девоньки, сами сколько угодно, но чтобы никаких вертепов и вакханалий!
Чего вдруг Тайка ослушалась Милу? Неужели и правда влюбилась? Когда успела? Несколько дней прошло с того момента, как она ее на этот вот самый диван укладывала и кутала пледом. И ничего даже и намеком не блеснуло в ее глазах.
– Тая! – прикрикнула на подругу Алиса и встала с дивана, заходив по комнате. – Что, черт возьми, происходит?! Какого черта! Кто у тебя там?!
– Где? – удивилась наигранно подруга. – Тут никого.
– Не дури! Если будешь нести чушь, я приеду!
Она не поехала бы так далеко. Машины своей нет. На такси дорого. А общественным транспортом добираться хлопотно, нудно и долго. Сил бы не хватило на такую дорогу. Оставался, правда, еще Сашка, которого можно привлечь в помощники. Но тот снова под юбку полезет, ну его.
– Никуда ты не поедешь, – вздохнула Тайка с непонятной усталостью. – Сиди где сидишь, милая. Никого тут нет.
– Но тот мужчина, что взял трубку, он…
– Он просто тракторист, вызвавшийся расчистить своим трактором подъезд к Милкиной даче.
– А в доме он что делает? – продолжала нудить Алиса уже из упрямства, прекрасно понимая, что это перебор и не ее как бы дело, но остановиться не могла. – Чего тракторист в доме забыл?
– Духовка, помнишь, чадила? – спросила после некоторого замешательства Тая.
– Помню.
– Вот он и вызвался ее починить. Очень рукодельный парень, очень. Все, пока. Вернусь – позвоню, – подруга резво швырнула трубку.
А Алиса так и не успела у нее спросить про странного красавца, заставившего девчонок из Тайкиного отдела беззлобно сплетничать. С ним-то что? Правда или как? Или они врут? Или подруга врет? И если врет кто-то, то зачем?
Глава 5
– Она могла вам просто солгать, – задумчиво изрек сидевший напротив Алисы следователь по каким-то там очень замороченно выговариваемым делам. – Просто соврать, и все!
– Но зачем?! – Алиса уставилась на молодого парня.
Он выглядел очень молодым и оттого неубедительным. Или просто возраст его скрадывал здоровый цвет лица и румянец на полных щеках.
Он почему-то сразу напомнил ей фольклорного доброго молодца из-за яркого румянца и кучерявого рыжего чуба. Оставалось нацепить на Федора Сергеевича косоворотку с вышивкой, картуз, дать в руки балалайку – и хоть на городскую площадь выпускай.
Ну, разве же то следователь?!
– Понимаете, когда человек очень долго живет один, все происходящее по соседству видится ему несколько иначе, нежели… – он мучительно подбирал убедительные слова, способные заставить молодую девушку от него отвязаться, но не получалось. Закончил, как вышло. – Короче, все они немного чокнутые.
– Кто они?
– Одинокие старухи.
– Она не была старухой! Ей исполнилось…
– Да помню я, помню, – замахал он на Алису полными ладонями с удивительно розовыми ногтями. – Но все равно, все они немного того… не в себе. Хорошо еще гражданка Ершина инопланетян на своем балконе не обнаружила, а то вообще бы…
– А что, и такое случается? – вежливо поинтересовалась Алиса, хотя про инопланетян уже слышала и прежде, и в полиции, и в прокуратуре.
– И еще как часто! – обрадовался Федор Сергеевич ее вопросу. – И инопланетяне их насилуют, и ночами на свои планеты забирают, и…
– Хорошо, вы не хотите верить, что Александра напала на след банды, занимающейся грабежами в нашем районе…
Алиса опустила голову, начав теребить ворсинки на своей шубе.
Видеть беззаботно улыбающегося следователя по каким-то там трудно и длинно выговариваемым делам было очень неприятно. Она прекрасно понимала, что он торопится выпроводить ее из кабинета, куда ее никто и не приглашал, она сама пришла. Понимала, что он торопится на обед. Спешит слопать очередную порцию витаминного продукта, дарующего ему такой великолепный цвет лица и невероятно розовые ногти. Она все понимала, но уходить не собиралась тем не менее.
Надо стоять до последнего. Им тут совершенно дела нет ни до гибели Александры – все давно быльем поросло. Ни до нападения на Алису, едва не закончившегося трагически, – ни до того… как странно ведет себя Тайка. Дома-то она так и не появилась ни вчера вечером, ни сегодня. И на звонки не отвечает вообще ни по одному из телефонов. Что ей, Алисе, вот думать теперь?!
– Алиса Петровна, вы себя слышите? – осторожно улыбнулся Федор Сергеевич, тряхнув шикарным рыжим чубом.
– А что такое?
– Александра Ершина, – начал он с пафосом, – напала на след банды, занимающейся грабежами в нашем, то есть в вашем, районе! Вы понимаете серьезность своего заявления?
– Ну да, как будто. А что вас рассмешило? – вспыхнула она, заметив, что Федор Сергеевич принялся беззвучно посмеиваться – над ней, надо понимать.
– Простите. Простите великодушно, – он приложил пухлую ладонь к груди. – Просто… Нет и не было никакой банды! Ни единого зафиксированного случая грабежа в нашем и вашем районе, ни единого! Все, тьфу-тьфу-тьфу, тихо, мирно, не считая бытовых драк и одного нападения на старика. Но там сатанисты орудовали, их уже взяли. Если хотите, я вам даже распечатку дам почитать со всеми происшествиями за последние полгода. Ни единого нападения!
– Как ни единого? А Александра? А я? Вы что говорите такое?! Мы с ней что же, не люди? Нас даже в сводке не значится?! – ей стало обидно до слез, но Алиса сдержалась. – Вы хоть что-то делаете, чтобы найти того, кто напал на меня? Я едва выжила! А вы и не чешетесь!
– Па-аазвольте, гражданка!
Федор Сергеевич Савосин вдруг встал из-за своего стола, оказавшись тем самым добрым молодцем, которого ей и рисовало воображение. Разница состояла лишь в том, что на нем был темный костюм в крапинку да рубашка серая с застегнутыми до подбородка пуговицами, а не косоворотка с вышивкой по рукавам. Но стати и мощи Федору Сергеевичу было не занимать.
– Вы сами! Повторяю, сами позволили освободить возможного преступника из-под стражи! Настояли на этом именно вы! – бушевал Федор Сергеевич напевно, но с напором. – У нас был подозреваемый – Аристов Петр Иванович. Но по вашему заявлению с него сняли все подозрения, все! И что теперь?
– А что? Нету тела – нету дела, так? – вспомнила она одну из поговорок Аристова.
– Можно сказать и так, – быстро согласился Савосин. – С Ершиной, с той все ясно. Ополоумела от одиночества и прыгнула под колеса.
– Колеса-то те хотя бы нашли? – едко поинтересовалась Алиса.
– Ищем, – надул пухлые губы Федор Сергеевич и опустил взгляд долу. – Ищем, но пока безрезультатно.
– Так, с Ершиной, стало быть, вам все понятно. А со мной… А со мной, надо полагать, тоже. Я собственноручно освободила из-под стражи человека, который, с ваших слов, напал на меня и…
– Все так, все именно так, – просиял Федор Сергеевич и широко шагнул в центр тесного кабинетика. – А теперь, если вы позволите, я бы сходил пообедать.
– А если не позволю? А если пойду сейчас к вашему начальству и нажалуюсь на вас?
– С какой стати? – Савосин обиженно засопел и назад к столу попятился. – Я что, вас выгоняю, что ли? Просто разговор наш зашел в тупик и… И вы ведь живы, Алиса Петровна! И никто больше на вашу честь и жизнь не покушался. Правильно?
– Пока да.
– Ну вот, – он снова вышел вперед. – А когда предпримет кто-нибудь эту попытку, так мы тут как тут. Не уподобляйтесь вы этой старой деве, в самом деле. Все же нормально! А пока… Ну правда кушать хочется.
Он буквально выдавил ее из кабинета, сунул под мышку теплую куртку и зашагал к выходу из отделения. Алиса смотрела в широченную спину, обтянутую темным пиджаком, и не могла поверить в то, что только что услышала.
Он что же, этот сытый и румяный, отождествляет ее с сумасшедшей? Ну да, выходит, так. Александру они все сочли неадекватной, и ее, стало быть, тоже. Ведь со слов Федора Сергеевича она ей уподобляется. Мутит воду, паникует зря. Что еще он успел ей сказать? А, вот – преувеличивает серьезность ситуации. Затягивающаяся дырка под ее левой лопаткой, едва не стоившая ей жизни, это так – пустяк. Зашили же, не померла. Чего еще-то надо?
