Инна Бачинская - Стеклянные куклы
Савелий покивал, соглашаясь.
– Я все-таки не понимаю, Федя… – начал он снова, нахмурившись. – Если он такой неуклюжий, не особенно молодой, нелюдимый… каким образом он заманивал их к себе? Почему они принимали приглашения? Красивые девчонки, зачем он им? Кроме того, я уверен, от таких людей исходит скрытая угроза, у них аура опасности, они…
– Если бы все было так просто! – перебил Федор. – Серийные убийцы и маньяки зачастую приятнейшие люди, они подкупающе искренни, разговорчивы, улыбчивы. Правда, это не наш случай, Устинов другой. Значит, было что-то, чем он их привлекал. Ведь никто не ожидает беды, особенно молоденькие девочки, они вообще нарываются, как считает наш капитан. Почему, отчего… трудно сказать. Не знаю, Савелий. Мы много еще не знаем. Мы даже не знаем наверняка, замешан ли он.
– Но ты же доказал…
– Гипотетически. В теории. Теория и практика часто не совпадают, они как параллельные реальности. Мы пока лишь составили психологический портрет убийцы, и Устинов вписывается в него как нельзя лучше. Возможно, потому что других кандидатов в поле зрения попросту нет. Так что он пока подозреваемый. Вот поговорим с ним, присмотримся, перевернем вверх дном его жилище, тогда и будем говорить о доказательствах.
Они сидели в «Тутси», за своим «отрядным» столиком – в углу у подиума. Утром Савелий позвонил Федору, спросил, как продвигается расследование, и тот пригласил его в бар. Капитан Астахов был на боевом задании, а потому отсутствовал. Федору хотелось «прогнать» наработки по Лунатику, как он уже называл подозреваемого Вадима Устинова, «сквозь» Савелия и послушать, что он скажет, а потом истолковать. Но Савелий был подавлен и говорил мало, и Федор почувствовал разочарование. Было заметно, что история «стеклянных куколок» произвела на Зотова гнетущее впечатление, и он воздерживался от обычных дурацких замечаний. А может, ему уже все стало ясно, и в этом была заслуга Федора. Его, правда, кольнуло чувство, что все получилось как-то чересчур гладко, без сучка и задоринки, типа «пришел, увидел, победил», а менты дураки. Мысль эту Федор отогнал, твердо сказав себе, что он философ, а не оперативник, а с точки зрения философии в его выкладках комар носа не подточит: безупречная логика, доказано наличие точек соприкосновения, «нарисован» психологический портрет убийцы, даже полнолуния в масть. А всякие там подгонки, отпечатки пальцев, ДНК-анализы и ползания с лупой – дело криминалистов, вот пусть и займутся… делом. Но было что-то… что-то было… кто-то что-то сказал… Иван Денисенко? Или кто-то другой? Что-то, что застряло в сознании диссонансом. Или в подсознании…
– А ты не поедешь в Посадовку посмотреть, где он живет? – перебил его раздумья Савелий.
– Думаешь, стоит? Коля не обрадуется, он терпеть не может самодеятельности. Вообще-то я не против, Савелий.
– Ты же бывший оперативник, – заметил Савелий.
Они смотрели друг на друга долгую минуту; наконец Федор сказал:
– Хочешь со мной? А капитану пока не скажем. Мы только посмотрим издали, откуда-нибудь из-за кустов.
Савелий кивнул.
– Завтра? – спросил Федор. – Можно часов в десять утра. Только посмотрим и больше ничего!
Савелий снова кивнул.
Глава 12
Дом чучельника
Они оставили машину на стоянке около площади и дальше пошли пешком. Дом Устинова находился на улице Кольцевой, тринадцать. Это была окраина Посадовки, за которой был смешанный, какой-то мелковатый и неряшливый лес, перерезанный оврагами. Они шли на север, Федор вертел головой, определяя улицы, а Савелий поминутно оглядывался, чувствуя себя разведчиком на боевом задании. Спрашивать дорогу они не стали в целях конспирации. Прохожих было немного, в основном женщины с большими базарными сумками, и каждая окидывала их внимательным взглядом.
Они оставили центр Посадовки с трехметровыми заборами и домами с башенками – лет десять назад в поселке стали селиться денежные мешки, которых привлекали зеленая зона, близость города, покой и тишина. Тут даже речка была, небольшая, с песчаным дном и крохотными песчаными пляжиками – Белуха. По мере удаления от центра дома становились скромнее, заборы ниже и любопытные незлые собаки выбегали им навстречу, виляя хвостом.
– Кольцевая! – Федор неожиданно остановился; Савелий налетел на него и снова оглянулся.
Удивительная тишина стояла вокруг. День был серый, сырой и нехолодный. Неподвижные деревья почти облетели, любопытные рыжие белки сновали вверх и вниз, рассматривали чужаков.
Потемневший от времени деревянный дом под номером тринадцать стоял на отшибе, в одичавшем саду. Неподалеку за деревьями виднелись еще два дома. На старой калитке висели неожиданно ярко-синяя бляха с названием улицы и номером дома: «Кольцевая, 13» и почтовый ящик, в котором белела какая-то бумажка – то ли письмо, то ли квитанция. На ящике от руки было кривовато выведено: «Устиновы». Ворота рядом с калиткой были заперты на щеколду.
– Может, обойдем сзади? – сказал Савелий. – А то он заметит.
– Нет, мы рассмотрим дом из кустов. – Федор вытащил из рюкзака бинокль. – Заходить во двор не будем.
– Ну что? Он там? – нетерпеливо спросил Савелий.
– Никого не видно. В доме два входа.
– Двое хозяев? – поразился Савелий. – Может, черный ход?
– Не похоже, там два крыльца. В одном окне белая занавеска, в другом – красные цветы. Веранда только с одной стороны, и две дорожки до калитки – одна слегка расчищена, другая засыпана листьями.
– И что? Живут только с одной стороны? Два хозяина, а номер дома один?
– Почтовый ящик тоже один, – сказал Федор. – Может, родственники.
– На ящике написано «Устиновы», значит, их несколько! Федя, он не один, слышишь?
– Савелий, пока ничего не известно. Мы даже не знаем, он ли это. Успокойся.
– И место подходящее! Тут никого больше нет! У него должна быть машина, Федя. – Савелий был возбужден, он поминутно дергал Федора за руку и, будь его воля, побежал бы из укрытия к дому.
– Машины не видно. И гаража нет.
– Может, за домом?
– Вокруг дома кусты, машина там не пройдет. Есть следы двух стоянок, проплешины в траве. У них две машины.
– Но если нет машин, значит, никого нет дома! – сообразил Зотов. – Федя, а может…
– Нет, Савелий, даже не думай. Мы можем его вспугнуть, а если у него ружье? Место тут тихое, спокойное… Да и Астахов… Представляешь, что скажет наш капитан? Будем считать, что наша миссия на данный момент выполнена, а посему… – Он замолчал и приложил палец к губам. Вдалеке послышался шум мотора.
– Кто-то едет! – прошипел Савелий. – Федя, это он! Давай в лес!
– Спокойно, Савелий. Не шевелись! Бегущий человек в лесу виден как на ладони, стой смирно. Он нас не заметит.
– Хорошо хоть собаки нет, – прошептал Савелий. Он пододвинулся к Федору поближе и уперся плечом в его плечо. Федор вытащил мобильный телефон…
Они увидели, как из красной «Субару» выбрался молодой парень и открыл ворота. Машина въехала во двор. Хлопнула дверца. Парень, чуть прихрамывая, пошел к дому.
– Это он? – прошептал Савелий.
– Нет.
– А кто? Ты успел его сфотографировать?
– Успел! Тише, Савелий!
Парень взбежал на крыльцо, приподнялся на цыпочки и пошарил рукой над дверью; достал ключ. Тишина вокруг стояла такая, что было слышно, как заскрежетал в замочной скважине ключ. Парень вошел, оставив дверь открытой настежь. В окне зажегся свет.
– Почему он не закрыл дверь? – спросил Савелий.
– Скорее всего, он здесь не живет. Заскочил взять что-нибудь. Дом отсырел, вот он и не стал закрывать дверь.
– Может, заглянуть в окно?
– Не будем рисковать. Ты заметил, что дорожка на его сторону дома не так засыпана листьями, как другая?
– И что?
– А то, что он ее чистил недавно. А другую не чистили.
– Со стороны Вадима Устинова?
– Мы не знаем, кто там живет. Может, вообще никого, какой-то у той половины нежилой вид.
– Федя, а может, это грабитель?
– Все может быть, Савелий, но не думаю. Он ведет себя совершенно естественно. И знает, где ключ. Я думаю, он тут живет.
– Может, это сын Устинова?
– Не подходит по возрасту. Устинову тридцать восемь, а этому около тридцати.
– Что будем делать? Может, позвонить Коле? – Савелию хотелось действовать немедленно, в нем проснулся инстинкт охотника.
– Ничего делать не будем, вдруг у него пистолет. – Федор с трудом сдержал улыбку. – Вечером пригласим капитана в «Тутси» и доложимся.
– А если он исчезнет?
– Не забывай, Савелий, у нас есть номер его машины и фотография. Тем более в жэке должны знать, кто еще живет в доме. Не исчезнет.
– Выходит! Федя, он выходит! – Савелий схватил Федора за руку.
Молодой человек вышел из дома с сумкой, запер дверь и сунул ключ на место. Федор и Савелий сидели в засаде, пока его машина не скрылась с глаз, и только тогда оставили укрытие.
– Может, обыскать дом? – предложил Савелий.
