Галина Куликова - Хедхантер без головы
Эта улыбка стала последним сохранившимся у нее отчетливым воспоминанием. То, что произошло дальше, осталось в памяти отрывочным, непонятным, сумбурным кошмаром. Раздался мелодичный сигнал – открылись двери подошедшего лифта. Парменский развернулся, сделал шаг вперед, но вдруг резко отшатнулся и, забормотав что-то нечленораздельное, заметался по холлу. Затем пулей выскочил на лестничную площадку, и через секунду Марина, изумленно хлопавшая глазами, услышала не то срежет, не то хруст металла. Следом раздался отчаянно-протяжный и словно удаляющийся крик. Послышался глухой звук удара, и на мгновение воцарилась тишина.
Отказываясь верить в происходящее, Марина на подгибающихся ногах добрела до лестничной площадки. Первое, что она увидела, – погнутое никелированное ограждение. Осторожно подобравшись к самому краю, она вцепилась в перила так, что побелели костяшки пальцев, и глянула вниз. Там, на мраморном полу, лежала странно изломанная мужская фигура в черном костюме. Здание было старой постройки, и Парменский пролетел вниз четыре этажа по широкому лестничному колодцу. Надежды, что он остался жив, не было никакой.
Около тела уже суетились прибежавшие на шум охранники. Она слышала, как несколько голосов наперебой вызывали врачей и полицию. Один из охранников поднял голову, увидел Марину и громко закричал:
– Оставайтесь пока там, вниз не спускайтесь!
Марина хотела что-то крикнуть в ответ, но не смогла издать ни звука, словно голос ее начисто и безвозвратно пропал. Впрочем, она не смогла бы спуститься вниз, даже если очень захотела бы. Ее жутко, отвратительно мутило, перед глазами плыли синие и красные полосы и круги, мысли смешались, ноги отказывались повиноваться. Она многое бы сейчас отдала, чтобы все произошедшее оказалось дурным сном, а не дурной явью.
Марина прислонилась к стене, потом тихо сползла на пол и заплакала холодными, злыми слезами, понимая, что это – конец. Мечтам, карьере, всему.
* * *– Понимаете, Марина, ситуация довольно неприятная. И для банка, и для вас лично.
Адрианова слегка откинулась в кресле, легонько постукивая изящным карандашиком по столешнице. В большом кабинете председателя правления «Ритейлпромбанка» было прохладно, но Марине казалось, что ее медленно поджаривают на гигантской сковороде. Лицо горело, гортань пересохла, и вообще чувствовала она себя скверно.
– Отлично понимаю, Лила Павловна. Оправданий не ищу, хотя вины моей здесь нет, поверьте. Это какая-то нелепая случайность. Впрочем, кого интересует мое мнение? Скажите, надо писать заявление об уходе, или вы автоматически разорвете договор?
Адрианова рывком поднялась из своего роскошного кресла и, заложив руки за спину, стала сосредоточенно вышагивать вдоль стола.
– Я пока не собираюсь вас увольнять, – сказала она после короткой паузы. – Не торопите события. Вас никто пока ни в чем не обвиняет. Думаю, следователь выяснит, что произошло. Но, согласитесь, все это странно.
В ответ Марина лишь вздохнула и кивнула.
– Да, очень странно, – повторила Лила Павловна. – Психически здоровый человек выходит после стрессового интервью и внезапно кончает жизнь самоубийством.
– Когда мы прощались, он был совершенно нормален и спокоен. Он даже улыбнулся мне там, в холле, перед тем как…
– Ладно, ладно, – мягким жестом остановила ее Адрианова. – Об этом вы рассказывайте следователю. Мне хочется затронуть другой аспект этой проблемы. Марина, ведь в вашей практике это не первый случай. Я сегодня разговаривала с руководством «Венко».
Марина резко подняла голову.
– Что делать, – пожала плечами Лила Павловна. – Пришлось наводить справки. Оказывается, не так давно трагически закончилось еще одно ваше стрессовое интервью. Вы, кстати, скрыли это при поступлении к нам на работу.
– Я ничего не скрывала, – вспыхнула Марина.
– Но в анкете вы указали, что причиной ухода с прежнего места были разногласия относительно методов вашей работы. А на самом деле причиной вашего увольнения – да-да, увольнения! – послужило самоубийство одного из кандидатов на руководящую должность в холдинге. Произошло оно сразу же после того, как человек вышел от вас после стрессового интервью. Вы хотите что-то сказать?
– Если позволите. Я написала в анкете правду, причиной действительно стали разногласия относительно методов моей работы. Меня не увольняли – со мной просто разорвали контракт, чтобы избежать скандала в случае суда. Но когда выяснилось – а это действительно выяснилось! – что я никоим образом не способствовала смерти этого человека, мне звонили из «Венко» и предлагали вернуться обратно. Только я уже сама не захотела возвращаться туда, где меня банально предали и бросили на произвол судьбы. Видимо, зря не вернулась.
– Марина, – дружески положив ей руку на плечо, сказала Адрианова. – Смотрите, что получается. Один случай – еще куда ни шло. Но два подряд – смахивает на закономерность. Вы дипломированный специалист, у вас большой опыт работы и прекрасные рекомендации. Но все же – нет ли в вашей методике проведения стрессовых интервью чего-либо такого, что негативно влияет на людей? Подталкивает их к мысли совершать необдуманные, трагические поступки. Может быть, это появилось недавно?
– Исключено, – твердо ответила Марина. – Это абсолютно безопасный для человеческой психики стандартный набор приемов и тестов. Опробовано тысячи раз в разных странах мира.
– А не играют ли здесь роли какие-то ваши личные качества? Допустим, вы подвержены панике, и это передается людям, с которыми беседуете?
– Нет, что вы! С нервами и психикой у меня все в порядке, никаким паническим настроениям я не подвержена. Иначе я бы не выбрала себе такую работу. Сердце, правда, стало немного беспокоить, но это исправимо, на днях я иду к одному из лучших кардиологов.
– Все правильно, сердце надо беречь, – усмехнулась Адрианова. – Особенно нам, деловым женщинам. Или менять профессию на более спокойную.
В голосе этой рассудительной и умной женщины Марина неожиданно уловила нотки сочувствия.
– Понимаете, я хедхантер по призванию, – вдруг горячо заговорила она. – Стрессовые интервью для меня – скорее хобби, новое интересное поле деятельности. Я диссертацию собиралась писать, поэтому и занималась этим так охотно в последнее время. И вот – написала.
Замолчав, Марина тоскливо уставилась в пол.
Лила Павловна совершила еще несколько рейдов вдоль стола, затем села в кресло и ненадолго задумалась.
– Ладно, не грустите, – наконец сказала она. – Пока можете идти. Никаких стрессовых интервью до особых распоряжений. Даю отгул на два дня. Сидите дома, отдыхайте, приводите дела и мысли в порядок. Надеюсь, за это время следователи и врачи придут к какому-то выводу. Вот в зависимости от этого и будем принимать окончательные решения.
– Лила Павловна, я не поняла – меня уволили? – на всякий случай переспросила оторопевшая Марина.
– Временно отстранили от работы! Через два-три дня приходите – подумаем, как жить дальше.
Она сняла трубку внутреннего телефона.
– Юра, найди окошко в моем графике на семнадцатое. Да, полчасика. Колыванова Марина. Когда будет точно известно, предупреди ее и мне напомни. Спасибо.
* * *В приемной ее перехватил симпатичный референт Юра.
– Как себя чувствуешь? Пришла в норму?
– Немного, – благодарно улыбнулась Марина.
– Не расстраивайся, всякое бывает, – Юрий деликатно взял ее под локоток и повел по коридору. – Со мной тоже однажды случилась кошмарная история. Я после окончания факультета журналистики работал в одном журнале для молодежи. Сидели мы вместе с редакциями всяких разных других изданий в большущем здании. Такое, знаешь, из стекла и бетона, с огромными окнами. И вот, представляешь, иду как-то утром на работу, уже подхожу к подъезду и вдруг слышу где-то наверху звон, и вроде посыпались стекла. Поднимаю голову – а сверху прямо на меня летит что-то здоровенное и черное, куль какой-то. Я подумал – все, мне конец, раздавит как муху. Но пронесло. Куль упал на одну из машин, припаркованных внизу.
– И что это было? – настороженно спросила Марина.
– Это был наш главный редактор Игорь Степанович Федькин. Выпрыгнул из окна, покончил жизнь самоубийством. У машины стекла вдребезги, крыша помята, кровь кругом. Словом – ужас.
В этот момент к ним подошла Дина, одна из блондинок, работающих в секретариате.
– Юрочка, – пропела она томным голосом. – О чем вы тут секретничаете?
– Рассказываю Марине одну страшную историю из своей жизни. Ты, кстати, знаешь, что у нас вчера произошло?
– Ой, такой ужас! – округлила кукольные глаза Дина. – Все только об этом и говорят. Мне сразу же Валерка-охранник позвонил. Ты знаешь, он ко мне неровно дышит. И все доложил в подробностях, он как раз у лифтов дежурил. Ну, я в конце даже слушать его уже не хотела. Слушай, Юр, а правда, что он спрыгнул вниз, потому что не прошел собеседование?
