Екатерина Островская - Мертвая жена и другие неприятности
– Там вроде ко мне декан.
– Ждет, – ответила секретарша.
– Пусть заходит.
Храпычев с достоинством направился к двери из беленого дуба.
Осин сидел за огромным столом. Не поднимаясь, он молча, кивком, показал Николаю Михайловичу на кресло. И лишь после того, как декан сел, спросил:
– Понимаете, зачем я вас позвал?
– Догадываюсь.
Храпычев ждал этого вызова, был готов к разговору. На самом деле его вины в том, что банк реализовал находящиеся у него в залоге акции на рынке, нет никакой. Компания просрочила выплату кредита. Банк в любом случае избавился бы от слабых бумаг. Осин спросил совета у декана экономического факультета, и Николай Михайлович посоветовал ему то, что посоветовал бы любой – продавать их с любым дисконтом, ведь потом можно акции вообще не сбыть. Никто и не предполагал, что нефтяники так раскрутятся.
– Ну и как мы решим проблему? – задал вопрос Осин.
– Кто же знал… – вздохнул Николай Михайлович и развел руки в стороны.
– А на то вы и консультант, чтобы знать. И потом, оставьте вашу дурацкую манеру отвечать вопросом на вопрос для студентов. С кого мне теперь получить разницу? Или вы считаете, что банк легко подарит какому-то дяде больше пяти миллионов долларов?
– Фонд возглавляет женщина.
Леонид Евгеньевич посмотрел на Храпычева как на последнего дурака.
– Запомните раз и навсегда: когда пахнет большими деньгами, за каждой женщиной стоит мужчина. А когда на кону очень большие деньги, то серьезных мужчин может быть много.
– С акциями просто форс-мажор случился.
– Форс-мажор – придумка мошенников, а никак не финансовых аналитиков, к коим вы себя причисляете. Если я захочу, вы вернете мне потерянное. Понимаете?
Храпычев кивнул и только потом подумал, что зря соглашается. Но возражать было уже поздно. Да и что говорить? У него таких денег нет и вряд ли когда-либо будут, как бы он ни мечтал о них. Декан посмотрел на Осина, а тот откинулся на спинку своего кресла.
– Только что с вас получишь? Пять миллионов долларов – это ж ваша зарплата лет за восемьдесят. Не так ли?
Храпычев машинально снова кивнул. Осин задумался и почесал ухо.
– Договор на приобретение акций подписывала некая Ладейникова. Вам эта фамилия ни о чем не говорит?
Храпычев пожал плечами.
– Так ли? Некоторое время назад вы через свою знакомую помогли мне с диссертацией. Помните ее фамилию?
– Это разные женщины.
– Но кое-что их все-таки связывает…
Декан поднял на банкира изумленные глаза. Леонид Евгеньевич усмехнулся, но потом взгляд его снова стал жестким:
– Их общий муж.
– Я не знал. – Храпычев был искренне удивлен. – Подумал, однофамилицы, как-то не придал значения. Не такая уж редкая фамилия…
– А вот моя служба безопасности выяснила это. К сожалению, слишком поздно.
– Так вы Ларису не хуже меня знаете… – начал оправдываться Николай Михайлович и тут же осекся.
– Да, она помогла мне подготовить диссертацию, – кивнул Осин. – Вернее, ее муж помог. Я помню это. А вторую его жену как вы отыскали?
– Я никого не искал. У меня на бирже брокер знакомый. Вот он мне и сообщил, что какой-то фонд интересуется бумагами нефтяных компаний, а я вспомнил, что ваш банк пытается избавиться от этих акций. Фамилию этой дамы я поначалу даже и не знал. А Ладейникова, кстати, я все равно уволил недавно.
– За что?
– Спиваться начал. Деградировал полностью. Раньше на его лекциях не вдохнуть было, то есть не пробиться: студенты битком аудиторию заполняли, а теперь… К тому же диссертация, которую вы с таким блеском защитили тогда, не его заслуга. Материал был очень сырым, но я доработал, добавил блеска…
– За что и деньги получили, – напомнил банкир, – причем не маленькие. А сейчас меня подставили на огромную сумму… Как с банком собираетесь рассчитываться?
– Я думал…
– Знать не хочу, о чем вы думаете! – чуть повысил голос Осин, и Храпычеву показалось, что банкир еле сдерживается, чтобы не заорать на него. – Последние события лишний раз подтвердили, что думать вы не умеете. Вы должны были, идя сюда, точно знать, как компенсировать потери банка, а сейчас не надо ничего придумывать. Все равно соврете, и это обойдется вам еще дороже. Если я сказал, что получу с вас пять миллионов долларов, значит, получу. Если я скажу, что получу их через неделю, то, значит, через неделю деньги будут лежать передо мной независимо от того, кто мне их принесет, вы или кто-то другой.
– Мне не собрать таких денег ни через неделю, ни через год, – попытался объяснить Храпычев, – у меня их попросту нет. Я могу только вернуть полученные от вас свои комиссионные. И потом, разве…
– Вы, начиная сотрудничество с банком, подписали договор, в котором четко определены не только обязанности, но и ответственность сторон. Согласно договору если в результате намеренных или случайных действий одной из сторон другой будет нанесен материальный или иной урон, то виновная сторона обязуется компенсировать его в полном объеме.
Храпычев почувствовал, как кровь прилила к его лицу.
– Но у меня при всем желании…
– Возможности есть, – не дал ему договорить Осин, – моя служба безопасности подготовила справку об имуществе, находящемся в вашем распоряжении. Квартира площадью сто тридцать четыре метра на Кронверкском проспекте, автомобиль «Лексус», гараж – это мелочь, конечно. Но вот дом в дачном кооперативе Академии наук с участком земли в полгектара… Дача где у вас, в Комарово? Рыночная стоимость сто тысяч долларов за сотку?
– Дача принадлежит тестю, – тихо произнес Николай Михайлович, – он там проживает постоянно.
Осин не слушал его.
– Конечно, по сто тысяч сотку мы в зачет не примем. Но вот резолюция службы безопасности банка. Зачитываю: «Исходя из всего вышеперечисленного можно с уверенностью утверждать, что заемщик… – Осин поднял глаза с листа бумаги на Храпычева. – Вы уж простите, для них вы просто должник. Итак, продолжаю: «…Заемщик располагает реальными возможностями для погашения задолженности в полном объеме, включая выплату пени и штрафов за каждый день просрочки платежа». То, что я встретился с вами до того, как вам принесли судебную повестку, говорит лишь о том, что я не хочу, чтобы имя видного ученого-экономиста трепали в газетах. А уж тем более имя вашего тестя, члена-корреспондента Академии наук. Уверяю вас, что я получу долг полностью: с вас ли, с вашего тестя или жены, но получу. Плюс судебные издержки…
Декан вышел из дверей банка и подошел к автомобилю. Открыл дверь, сел за руль.
– Что так долго? – надув губки, спросила Юля.
Николай Михайлович даже не обернулся.
– Ты сказал двадцать минут, а тебя не было почти сорок. Как прошла встреча?
Храпычев повернул ключ, мотор заработал – и вдруг взревел. Николай Михайлович вздрогнул: ему показалось, что машина вот-вот взорвется. Потом сообразил, что ногой давит на педаль акселератора. Он молча посмотрел на Юлю. Выражение ее лица взбесило его, и он с трудом сдержался, чтобы не ответить ей грубо. Включил поворотник и медленно тронулся с места, выезжая из ряда припаркованных автомобилей.
– И вообще, – продолжала секретарша, – мне надоело говорить всем, кем я работаю. Может, устроишь меня в банк? Я, между прочим, институт культуры окончила. Могу общественными связями заниматься…
Николай Михайлович смотрел на дорогу и не соображал, куда едет. Он понял, что влип. Выкрутиться невозможно. Будь это не Осин, не его банк, а какой-нибудь другой, можно было бы, наверное, договориться. В конце концов, сходил бы на юрфак, побеседовал бы с деканом, тот и подсказал бы что-нибудь, свел бы с лучшим адвокатом или договорился бы с судьей… Но Осин сам договорится с кем угодно, причем гораздо раньше. Сопротивляться дороже обойдется.
– Ну, и ладно, молчи, – совсем обиделась Юля. – Тогда я музыку включу.
Она протянула руку и включила автомобильное радио.
«– Лучшие друзья девушек – это бриллиа-а-анты», – заныли мерзкие голоса.
Секретарша не успела убрать руку от приемника – Николай Михайлович ударил ее по ладони, заорав:
– Выруби этот тупизм! И так тошно, да ты еще!
– Останови машину! – закричала и Юля. – Я выйти хочу!
Храпычев подрулил к бордюру и затормозил. Секретарша вцепилась в ручку, пытаясь открыть дверцу, но Николай Михайлович удержал ее, схватив за плечо.
– У меня неприятности, – попытался спокойно объяснить он. – Ты даже представить не можешь какие!
– А мне, думаешь, легко? Ты уже полгода обещаешь развестись. Про нас и так уже болтают на факультете невесть что. Не можешь развестись, придумай, как стать свободным.
– Что придумать? Жену заказать?
– Не знаю. Это ведь ты у нас ученый, доктор наук. Думай!
Юля распахнула дверь и вышла из машины, не прощаясь, с силой захлопнув дверцу.
Глава 6
Было около шести часов, когда Николай Михайлович вернулся домой. На самом деле рабочее время еще не закончилось, к тому же сегодня среда – день приемный. Наверняка под дверями кабинета очередь из желающих пообщаться, и всем чего-то надо. Но декан решил на факультет не ехать. Настроение не то. Да и Юля сбежала. Вообще-то Храпычев планировал сегодня отдохнуть в ее квартирке, которую оплачивал, но и это пришлось отложить.
