Сергей Куприянов - Особый талант
— Переживу.
Мужчина стал быстро расстегивать рубашку и прямо на ходу довольно неловко снял ее. Сначала стянул с левой руки, потом, тряхнув плечом, с правой. Под ней оказалась майка защитно-пятнистого цвета армейского образца.
Пашков обратил внимание на неловкость его движений.
— Вы ранены? Они вас задели? — обеспокоенно спросил он, чувствуя неловкость. Человек пострадал из-за него, а сам он — ни царапинки. Даже на голове нет шишки, хотя в первый момент был уверен, что без сотрясения мозга дело не обойдется.
— Эти щенки? — презрительно спросил мужчина, доставая из кармана черных слаксов полиэтиленовый пакет, разворачивая его и запихивая внутрь небрежно скомканную рубашку. — Перебьются.
Они вышли на параллельную улицу, прошли пару десятков метров и вновь нырнули в прохладную арку. Теперь Пашков понял действия этого человека. Вряд ли он сам когда-нибудь смог бы до них додуматься, по крайней мере вот так, с ходу, хотя писал о подобном бессчетное количество раз. Тот уходил от возможного преследования, скорее всего от милиции. Быстренько поменял внешность, убрав с глаз долой яркую приметную рубашку, и уходил проходными дворами с маршрута возможного преследования.
Вскоре они вышли к станции метро. Пашков больше не пытался приставать с разговорами. Он пока удовлетворился тем, что его не гнали и старался запомнить происходивший прямо на его глазах маневр и одновременно приглядывался к своему спутнику. На вид ему было около тридцати или чуть больше. Плечи и руки были перевиты тугими веревками мышц, под обтягивающей торс майкой тоже были хорошо заметны впечатляющие бугры и валики. Темно-русые волосы средней длины, так что в ложбинке шеи образовалась косичка. Лицо худощавое, сосредоточенное. И еще одно. На левой руке — от лопатки до локтя — тянулся неровный шрам со следами от медицинских скобок. Шрам был старый, заживший, но вид его был по меньшей мере впечатляющий. Теперь стала понятна та неловкость движений с которой человек снимал рубашку. Но тогда как он смог справиться с тремя далеко не хилыми парнями?!
— Ну все еще хочешь угостить меня пивком?
— Да, конечно! — с энтузиазмом подтвердил Пашков.
— Тогда давай сюда, — мужчина кивнул на павильон с экзотическим названием над входом, которое мелькнуло и сразу выпало из сознания Пашкова.
Зальчик был маленький, столиков на пять-шесть, барная стойка со скучающим пареньком за ней, застоялая духота и ни одного посетителя.
— Разливное? — спросил Пашков, когда они подошли к стойке.
— Стаканы облизывать? — скривился мужчина.
— Баночное?
— Это для развития импотенции. Бутылочное.
— «Бавария», — предложил Пашков, но и это его предложение не прошло.
— Давай будем проще. У тебя что — деньги лишние? «Жигулевское» или «Клинское».
— По две?
— Пока по одной. До второй дожить надо.
Пашков не стал спорить. Взял две бутылки «Клинского», которые тут стоили чуть ли не в два раза дороже, чем в киоске в пяти метрах от входа.
— Спасибо вам еще раз, — сказал он, усаживаясь за столик. Сразу по спине потекли капли пота — духота тут была чудовищная.
— Пользуйся, — беспечно ответил его спаситель, припадая к горлышку бутылки, и, переведя дух, добавил: — Пока я добрый.
— А давайте познакомимся. Неудобно как-то так, одними междометиями.
— Матвей. Можно Митя.
— Очень приятно. Виталий.
Митя довольно равнодушно кивнул — мол, тоже рад — и посмотрел через плечо Пашкова на дверь. В павильон входила парочка парней с короткими стрижками. Оглянувшись на них, Пашков непроизвольно сжался. Опять… Отвернувшись от вошедших, он наткнулся на насмешливый взгляд собеседника. Тот сразу же спрятал глаза за опущенными веками.
— Я просто удивляюсь, глядя на вас. Как вы их буквально одной рукой… Троих!
— Двоих, Виталий. Не надо преувеличивать. Третий сам обгадился.
— Все равно. Очень впечатляет.
— А-а! — отмахнулся Матвей. — На таких цыкни посильнее — сами убегут. Хулиганы. Мелочь.
— Вы учились этому, правильно я понимаю?
— Сам-то как думаешь?
— Да так же… А где это вас так? — Пашков показал на его изувеченную левую руку.
— Слушай, давай на ты.
— Да, конечно, — с готовностью согласился Пашков. — Так где это тебя угораздило?
— Несчастный случай, понимаешь.
— Жена сковородкой?
— Жена? — переспросил Матвей и рассмеялся. На него обернулись парни, севшие за дальним от них столиком распивать пакет виноградного сока. Потом сказал: — «Чехи».
— В смысле чеченцы?
— Они. А ты чем занимаешься?
— Пишу. В смысле писатель. Книги пишу. Детективы.
— То-то я смотрю, уж больно ты любопытный. Как фамилия?
— Пашков. Я под своей фамилией публикуюсь. Может быть, читал?
— Не помню.
— Я вам подарю экземпляр. Дайте ваш адрес — занесу.
— Лучше оставь свой телефончик. Время будет, позвоню, встретимся и тогда подаришь.
— Да, пожалуйста, — Пашков достал из кармана клочок бумаги, подошел к стойке и, взяв у продавца ручку, записал свой домашний телефон. Заодно купил еще две бутылки пива.
Матвей мельком посмотрел на бумажку и сунул ее в карман слаксов. Допил пиво, поставил пустую бутылку на пол и отхлебнул из второй.
— Эх, писатели… Пишите, пишите, а толку от вас никакого.
— Ну почему же никакого? — обиделся Пашков. — Люди читают, отдыхают, узнают что-то новое. Иногда даже получают что-то вроде образования. А ты где работаешь?
— Нигде! Я на пенсии.
— Как это?
— А так! Что, не похож?
— Да как-то не очень, честно говоря, — с недоверием в голосе проговорил Пашков.
— Не ломай голову. Комиссовали после ранения. Не гожусь я, видишь ли, с такой рукой. А операцию сделать — никак не могут.
— Почему?
— Дорого, — довольно равнодушно прокомментировал Матвей, оглянувшись на стойку. — Слушай, если уж ты сегодня ставишь, то купи сигарет. Курить охота.
— У меня есть, — Пашков достал из кармана рубашки пачку «Кэмэл» и зажигалку.
Матвей с видимым удовольствием закурил. Глядя на проявившееся на его лице блаженство, Пашков сделал простой вывод — у его визави не было денег на сигареты.
— Ну и про что же ты пишешь? Пиф-паф — и мафия бессмертна? Или милиционер всегда прав?
— По-разному, — не нашелся, что ответить, Пашков.
— От жизни надо плясать, от жизни, Виталий.
— Вот и расскажи мне, как ты в Чечне воевал.
— Да ну, чего там рассказывать. Грязь, вонь. В тебя стреляют и тебя же предают. Как на любой войне, наверное. Лучше про то напиши, что сам знаешь.
— Но я же не воевал.
— А при чем тут воевал не воевал? Ну вот смотри. Где мы сейчас сидим?
— Тут. В павильоне.
— Вот про это и напиши.
— А что про это писать? Столы и пиво.
— Эх ты, писатель! Вот ты сможешь сообразить, как его обчистить?
— Да что тут брать? Выручка копеечная. Ну… — Пашков огляделся. — За день долларов на двести, может, на триста наторговывают. Бери пистолет, входи — ствол на продавца, и он все отдаст. Потом уноси ноги. Только связываться из-за таких денег нет смысла.
— Не деньги, да? — с интересом посмотрел на него Матвей.
— Да деньги, конечно. Но соотношение риск — прибыль плохое.
— Это как?
— Смотри сам. Во-первых, оружие. Уже статья хорошая. Во-вторых, группой. Один на такое дело кто пойдет? Только дурак или наркоман обколотый. Получается группа, а это уже другая статья плюс делиться надо. Считай пополам. Место людное, свидетелей много. Потом тут обязательно должна быть какая-то охрана. Скорее всего, «крыша» вроде этих, — он кивнул на парней, неспешно допивающих сок и посматривающих по сторонам. — То есть может быть сопротивление, или, как минимум, люди составят очень подробный портрет. Фоторобот.
— Логично, — одобрил Матвей, внимательно глядевший на Пашкова. Ироничный огонек в его глазах погас. — А дальше?
— Дальше? — Пашков задумался. Эта игра, чистая игра ума на предложенных обстоятельствах, его захватила. — Давай смотреть. Кто тут есть из персонала? Парень за стойкой и женщина в подсобке. Посудомойка, уборщица и вообще на подхвате. Оба явно не хозяева заведения. Подожди-ка!
Пашков поднялся, подошел к стойке, взял еще пару пива и, после непродолжительного изучения витрины, два бутерброда с ветчиной. Вернувшись, поставил все на стол.
— ООО «Клинт-М», — произнес он вполголоса.
— Что это значит?
— Фирма так называется, которой это заведение принадлежит. Ассортимент приличный. Мне кажется, что таких павильонов у них не один.
— Почему?
— Кажется, — почти по слогам повторил Пашков. Отхлебнул пиво и с победным видом объяснил: — Была бы эта точка единственной, то, скорее всего, было бы написано ИЧП. Индивидуальный частный предприниматель.
