Ольга Володарская - Дефиле над пропастью
– А тут у тебя что? – спросил Васко, увидев, что один из пластмассовых контейнеров, в которые они кладут распечатанные фотографии, полон. – Вроде всем клиентам все раздали.
– Это я свои снимки распечатал.
– Можно взглянуть?
– Конечно. Мне важно твое мнение.
Васко вынул фотографии и стал просматривать. На всех была изображена одна и та же девушка. Весьма симпатичная, но уж очень ярко накрашенная. Леша снял ее со стеклянным шаром размером с мяч. Ракурсы были разными, и на снимках он был то больше, то меньше, то закрывал часть лица модели, то отражал его, то забивал в кадре, то возвеличивал, а на одном обожествлял – походил на нимб.
– Отличные работы, Леша, – похвалил ассистента Васко.
– Я назвал эту серию фотографий «Космос».
– Голова – планета, а шар – ее спутник?
– Земля и луна.
– Хорошая идея. Но ты ошибся с выбором модели. Надо было взять девушку иного типа: блондинку, а лучше русую, с прозрачными глазами, тонкой кожей, через которую просвечивают вены, и не красить ее так ярко.
– У меня не было выбора, – усмехнулся Леша. – Модель – моя девушка. Эту сессию я сделал для нее.
– Какое-то лицо знакомое. Мы с ней когда-то работали?
– Нет. Но ты можешь ее знать, Сью – подруга Алисы Карповой, главной звезды агентства Элены.
– Точно, я видел их вместе.
– Она нас и познакомила. Я, правда, сомневался, что у меня есть с ней шанс, уж очень Сью шикарна, но мы поладили…
Васко удивился, услышав эти слова. Девушку можно было назвать какой угодно, но не шикарной. Или современная молодежь вкладывает в это прилагательное какое-то другое понятие? Искажает его смысл по незнанию? Коко была шикарной: роскошной, изысканной, изящной, модной, светской. Элена ею и остается. А Алиса стремится к тому, чтобы стать, но, на взгляд Васко, пока не дотягивает до уровня своих покровительниц.
Васко собрался вернуть фотографии в ящик, но тут увидел, что вынул из него не все. Несколько штук были меньшего формата, и он их не заметил.
– Да, я хотел спросить, когда ты сделал эти кадры? – спросил Леша, увидев в руках Васко те самые снимки.
– Я?
– Ну да.
– Это не я, – сипло прошептал Васко, пересмотрев все четыре снимка.
– Это же твоя подруга. Коко, кажется. И стиль твой.
Тут дверь в студию распахнулась, и на пороге возник Оскар. Взгляд его тут же устремился на фотографии Коко, которые Васко все еще держал в руках.
– Эти снимки сделал ты? – спросил он хрипло.
– Да вы сговорились, что ли? – возмутился Васко. – Нет, это не я фотографировал Коко. Хотя это, бесспорно, странно, поскольку последние годы, сложившиеся в десятилетия, она только мне доверяла это делать.
– Тогда откуда они у тебя?
– Я нашел их тут… – Он указал на ящик. – А что, ты тоже их видел?
Он кивнул.
– Знаешь, что это?
– Да, конечно, это портреты моей подруги Виктории, – терпеливо ответил ему Васко. Оскар определенно сегодня не в себе.
– Это ее посмертные портреты!
Васко с ужасом посмотрел сначала на Оскара, затем на них и растерянно спросил:
– И как эти фотографии могли попасть к нам в студию?
– Значит, их сделал кто-то из вас двоих. Вот только кто: ты или твой ученик?
Глава 4
Дэн
Она опаздывала! Впрочем, как всегда.
Хоть бы раз явилась вовремя. Так нет, хотя бы на пять минут, но задержится. «Женщине положено опаздывать!» – жеманно отвечала она на упреки Дэна и шлепала его по руке.
Кто бы знал, как ему это не нравилось. Это, а еще много чего…
Но Дэн все равно ее любил.
Подошла официантка. Кокетливо улыбаясь, предложила еще кофе. Дэн отказался от него и попросил принести воды.
Когда девушка удалилась, он повернулся к окну и стал смотреть на собаку, что сидела, грустно моргая, под фонарем. Судя по гладким бокам и ошейнику, животина потерялась. Дэну стало жаль ее. Но не настолько, чтобы взять к себе. Хотя когда-то он именно так и поступил бы. Ребенком он тащил в дом кошек, собак, ежей, раненых птиц, а повзрослев, привел бездомную девушку…
Ему было двадцать три. Он уже больше года жил в Москве, работая со своим бывшим тренером Митяем. Тот как афганец, уйдя в отставку, получил сертификат на приобретение жилья. Думал дом себе купить с участком, да чтоб дом в два этажа, а участок в тридцать соток, но выделенной государством суммы на такие роскошества не хватило бы. Хотел Митяй умерить аппетиты, но тут его боевой товарищ в столицу позвал. Сказал: помощник надежный в одном деле нужен. Дело это денежное, и если Митяй поднапряжется, то за год заработает себе на вожделенные хоромы.
Поехал Митяй. А Дэн за ним увязался. В деревне для него занятий не было, а дед вроде сам справлялся.
Оказалось, держит однополчанин Митяя спортзал, в котором нелегальные бои проводят. А так как доход этот бизнес ощутимый приносит, то решил он расшириться. Но один побоялся не справиться, вот на подмогу проверенного боевого товарища и позвал.
Митяй за дело взялся рьяно. И Дэна пристроил. Парень то ставки принимал, то выпивку разносил, то ринг от крови отмывал. Хотя мог бы на нем кулаками махать – ему хозяин предлагал неоднократно. Но Дэн твердо решил: никаких больше боев, и довольствовался ролью мальчика на побегушках.
Жили они с Митяем сначала в зале, потом тренер квартиру купил. Маленькую, жалкую, зато в Москве. Понял он, что не хочет в деревне барствовать, лучше в столице остаться и заняться делом. До старости-то еще далеко!
Дэну тоже в Москве нравилось. Тем более он стал букмекером и теперь занимался только принятием ставок и выдачей выигрышей. И перспективы имелись. Когда босс откроет третий бойцовский клуб, в первом, самом маленьком, освободится место главного, поскольку Митяй станет во втором управлять. И тому и другому это было обещано. Оставалось подождать год-другой.
Как-то Дэн, уходя из зала последним, заметил у мусорного бака человека. Он рылся в нем, но как-то брезгливо. Брал двумя пальцами пакет, рассматривал на свет, затем аккуратно возвращал на место.
– Вы что-то нечаянно выбросили? – обратился Дэн к человеку.
Тот, вздрогнув, обернулся, и Дэн увидел девичье лицо…
О, что это было за лицо! Огромные глаза с длиннющими ресницами. Носик пуговкой. Румяные щеки. Пухлый рот. Дэну девушка напомнила повзрослевшую Аленку с обертки шоколада. У нее даже платок на голове имелся. А из-под него короткая волнистая челка торчала.
Дэн так загляделся на лицо красавицы, что не сразу заметил, как она грязна. Руки черные, одежда в пятнах, явно с чужого плеча, на ногах рваные валенки размера сорок пятого. «Аленка» несколько секунд стояла, испуганно глядя на Дэна, потом сорвалась с места, чтобы убежать, но Дэн остановил.
– Не бойся меня, – сказал он, схватив девушку за руку. – Не обижу…
– Пусти, – прошептала она и попыталась вырваться.
– Ты есть хочешь?
Она закивала головой.
– Пойдем, покормлю тебя.
Но девушка вцепилась в бак, не желая идти в зал.
– Да что с тобой такое?
– Ты меня изнасиловать хочешь. А может, и убить! Нет, не пойду. Я лучше с голоду умру.
– Хорошо, сиди тут, я еду вынесу. Но ты же грязная вся. Неужели хотя бы руки помыть не хочешь?
– Хочу, – грустно сказала девушка.
– Как тебя зовут?
– Аленка.
– Брось.
– Правда. Лена по паспорту. Но папа Аленкой называл всегда…
– А где он?
– Умер.
– И больше у тебя никого?
– Мать. Но она меня из дома выгнала, когда мужика нового привела. Побоялась, что уведу.
– Пьет?
Алена тяжело вздохнула.
Она все же дала себя уговорить зайти в помещение. Пока Дэн грел воду для чая и резал бутерброды, девушка была в душе. Вышла оттуда чистая, с мокрыми волосами, вот только в том же тряпье.
– У меня нормальная одежда была, – сказала она. – Но с меня ее сняли.
– Кто? – испугался Дэн, решил, что девушку изнасиловали.
– Бомжи. Приютили меня, потом напились и раздели. То, что сейчас на мне, нашла в подвале и на помойке.
– Я не понимаю, почему ты по подвалам с бомжами шарахалась? У тебя что, нет знакомых?
– Я на вокзале ночевала сначала. Потом меня приметили и прогнали. А знакомых нет. Я не москвичка. Приехала из Ярославля на электричках. Думала, тут как-то устроюсь. Хоть посудомойкой, хоть уборщицей.
– И что же?
– У меня паспорт украли. Никто без него не берет.
Она еще долго рассказывала Дэну о своей несчастливой жизни. И он, слушая историю Аленки, думал, что ему в принципе не так уж и не везло. По крайней мере, всегда рядом были люди, готовые помочь.
– Значит, так, – сказал он, когда девушка наелась и напилась. – Тут я тебя оставить не могу, но пущу в подвал. Принесу туда маты, подушку, плед. Переночуешь в тепле и безопасности. Утром приеду, покормлю тебя, и будем решать, что делать.
На следующий день он чуть свет уже был в зале. Привез Аленке не только еду, но и одежду. Пусть она была мужской и большой для нее, но чистой. Магазины утром закрыты были, он не смог ничего купить, поэтому одолжил девушке свои штаны, толстовку, куртку, а кроссовки у Митяя позаимствовал, у него нога только до сорокового размера выросла, Данила же сорок четвертый носил.
