Татьяна Коган - Амнезия души
Он отлично понимал, кто устроил диверсию. Только идиот бы не понял. Рассказывать сотрудникам дорожно-постовой службы о своих подозрениях не стал. Вряд ли они прониклись бы сочувствием, услышав что-то вроде: «Понимаете, мы с приятелями неоднократно нарушали закон. Кто-то стал свидетелем наших преступлений и теперь изображает неуловимого мстителя, требуя выдать последнего участника, избежавшего наказания».
Пока давал показания, пока эвакуировал помятое авто на стоянку, сохранял относительное спокойствие. Когда же остался один, дал волю гневу: выругался на чем свет стоит. В этот момент на мобильный позвонили с неопределяемого номера. Мистер Икс интересовался самочувствием пострадавшего. Давно Макс не испытывал столь ошеломляющей ненависти. Задушил бы урода своими руками, рискни тот появиться. И телохранители с волынами пикнуть бы не успели.
Домой в таком состоянии прийти не посмел: незачем Надьку пугать. Сперва нужно успокоиться, а уж потом убедительно врать жене об аварии. Джекил трубку не брал – вероятно, вправлял мозги очередному психу. Глебу рассказывать о случившемся нельзя. Позвонил Лизке. Она приехала через полчаса. Кивнула, приглашая сесть на переднее пассажирское сиденье, – сзади расположились двое телохранителей.
– Едем ко мне, – предложила Лиза, мельком взглянув на физиономию друга. – Настя с няней на занятиях.
По дороге говорили мало. Макс завел было красноречивый рассказ о своем отношении к случившемуся, но осекся, вспомнив про лишние уши. Ребята – профессионалы и нос в чужие дела не суют, но откровенничать лучше наедине.
На этаж поднялись вчетвером. В квартиру вошли только хозяйка с другом, охранники спустились на пролет ниже, откуда хорошо просматривалась дверь.
– Ну и вид у тебя, – сказала Лиза, когда они остались вдвоем. – У тебя ничего не сломано?
– Да все путем, – отмахнулся Макс, заваливаясь в круглое кресло. – Я крепкий. А тачку жалко. Вот сука, а…
Лиза сузила глаза:
– Все еще планируешь не привлекать Глеба?
– Какой базар? Я что, мразь последняя, другом торговать? – взвился он. – Так у нас хоть один козырь есть, а если мы и его отдадим, что помешает уроду закопать всех четверых?
Лиза скептически выгнула бровь:
– Хотел бы закопать, уже закопал бы. Мне он ничего не сделал. Джеку тоже. Видно, какие-то принципы у него есть. Не убьет же он Глеба. Побьет и отпустит. И от нас отстанет.
– Я уже успел забыть, какая ты стерва, – припечатал Макс. – Я Глеба не выдам, терки на эту тему закончили.
– Максим!
– Что – Максим? Мы понятия не имеем, за какое преступление мстит старик. Может, мы отделались легко лишь потому, что основную работу выполнил Глеб, и старик уверен, что ответственность на нем лежит. Информация у него неполная, например. Ты не допускала такую мысль? – Он вперил в Лизу суровый взгляд. – Хрен знает, что у него в башке. Может, он реально считает Глеба главным злодеем и хочет его убить. И ты предлагаешь мне рискнуть?
Лиза подошла к приятелю и осторожно коснулась его локтя:
– Не предлагаю. Просто я боюсь за тебя. Не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.
Голос Макса смягчился:
– Да ничего со мной не случится. Прорвемся.
Лиза прикусила язык, чтобы не сказать колкость. Отвернулась, включила электрический чайник. Пока вода закипала, они сидели молча. Макс прикидывал варианты решения проблемы. В голове крутилась идея выманить незнакомца на серьезный разговор, а затем проследить за его передвижениями и таким образом выяснить его адрес и личность. С каждой минутой эта затея казалась ему все привлекательнее. Почему они раньше до этого не доперли? Договориться о встрече, подкараулить его на трех машинах, для подстраховки. Старик не дурак и может отказаться от приглашения. Тогда придется привлекать Глеба в качестве наживки. Опасно, конечно. Тут многое обдумать нужно, прикинуть все «за» и «против», учесть возможные осложнения. Нужны надежные гарантии, что Глеба не пристрелят на месте. С бухты-барахты действовать нельзя.
Оттого что забрезжил хоть какой-то просвет в тупике, Макс даже повеселел. Пусть пока все вилами по воде писано – это лучше, чем ничего. Нужно не терять времени и сегодня же устроить мозговой штурм. Он достал мобильный и снова набрал Джека. На этот раз тот ответил.
– Старик, когда освобождаешься? Срочно перетереть надо, – без предисловий сказал Макс.
– Здравствуй. Работу заканчиваю через три часа, раньше никак.
– Лады, набери, как освободишься. Решим, где соберемся.
– Голос у тебя радостный. Есть повод? – предположил Джек.
– Как сказать, – уклончиво ответил Макс. – Вечером узнаешь.
– Договорились, – приятель положил трубку.
Лиза вопросительно взирала на друга, ожидая объяснений.
– Все нормуль, принцесса, – подмигнул он. – Потолкуем сегодня, как вычислить эту сволочь.
Лиза подозрительно прищурилась:
– Что за секреты?
– Никаких секретов. У тебя же на вечер планов нет?
– Сбор пионерского отряда?
– Ага. Только Глеб пока пусть покурит. – Заметив, как нахмурилась подруга, Макс поспешно добавил: – Если без участия Глеба план не сложится, тогда привлечем и его.
Лиза достала кружки, налила кипятка:
– Чай или кофе?
Макс поднялся с кресла и поморщился от боли в ребрах:
– Можно у тебя душ принять?
– Конечно. Чистые полотенца в ванной, в шкафу на верхней полке. – Лиза проводила друга задумчивым взглядом и подошла к открытому окну. Ей совсем не нравилось решение не втягивать Глеба в обсуждение ситуации, но настойчиво выражать недовольство Лиза опасалась: Макс остро реагировал на любые несоответствия товарищескому кодексу. Она могла пойти на открытую конфронтацию, но вряд ли бы выиграла. В некоторых вопросах Макс демонстрировал колоссальное упрямство. Терять его поддержку не хотелось. Лиза испытывала к Максу нежную и прочную привязанность и рядом с ним ощущала себя в относительной безопасности. Сегодняшнее происшествие огорчило ее. Лизе самой иногда хотелось вмазать Максу по лицу, но она негодовала, когда кто-то другой причинял ему вред. Нынче приятель отделался легкими царапинами, а что будет завтра?
Следовало завершить эти разборки раз и навсегда. Если мальчикам нравится играть в благородство – это их дело. Чем бы дети ни тешились, лишь бы не плакали. Лиза попробует немного подкорректировать ситуацию, позволив Глебу проявить рыцарские качества. Его безучастность ставит под угрозу не только Макса, но и Джека, и ее.
Она смахнула упавшую на глаза челку и вздохнула, сожалея, что утратила влияние на товарищей. Долгие годы умело навязывала свою точку зрения, заставляя их следовать выбранному курсу. Где-то использовала ласку и хитрость, где-то – бескомпромиссную резкость. Так или иначе, добивалась своего. А потом что-то изменилось, и серый кардинал превратился в слабую женщину, к которой не всегда прислушиваются. Без сомнений, Макс по-прежнему любит ее. Но даже он стал заметно самостоятельнее.
– Фух, спасибо, освежился, – прервал ее мысли Макс. Светлые волосы висели мокрыми прядями, с голого торса стекали капельки воды, впитываясь в обмотанное вокруг бедер полотенце. Бугры мышц перекатывались под загорелой кожей, мощные плечи, широкая талия и крепкие ноги делали его похожим на персонажа древнегреческих легенд. Вид у него был внушительный и гармоничный. Лизе нравились в Максе мужественность и физическая сила. Весь его облик, лишенный утонченности, соответствовал его натуре – простой и основательной. Он и сексом занимался так, словно доказывал партнерше право самца на доминирующую роль. Подминал под себя, пресекая инициативу, и долго, властно, требовательно брал свое.
Раньше Лиза любила дразнить Макса, то соблазняя, то отвергая, чем доводила его до исступления. Иногда он не выдерживал и срывался: хватал ее, перекидывал через плечо и уволакивал в укромное место, где уже не обращал внимания на ее неубедительные «нет». Разумеется, Лиза могла остановить игровое насилие в любой момент, но ей и самой нравилось отпускать себя, теряя контроль в сильных руках.
У любой другой женщины два месяца во власти озабоченного маньяка напрочь бы отбили сексуальное влечение. Но в последние дни Лиза все острее желала физической близости. То, что происходило в плену, не имело отношения к сексу. Это было насилие над личностью, испытание силы духа. Отчаяние и боль – и ничего больше. Сейчас, когда самосознание восстанавливалось, организм требовал удовольствий. Пережитый ужас схоронился где-то внутри, Лиза чувствовала его ледяное присутствие, нужно было выдавить стресс из тела, как гной из нарывающей раны.
– Ты чего пялишься? – усмехнулся Макс, поигрывая грудными мышцами. – Хочешь чего-то?
– Вот еще, – притворно фыркнула Лиза, не отводя голодного взгляда от его фигуры.
– А я бы тебя натянул, не отказался бы.
– На чужой роток не расстегай порток! – Она призывно облизнула губы.
