Наталья Андреева - Любовь.ru. Любовь и смерть всегда вдвоем
— Вы злая, — обиделся Стас. — Могли бы меня утешить.
— В два часа ночи? Ты что надо мной издеваешься?!
— Вы были правы: не было у вашего мужа ни долгов, ни врагов, ни любовниц. И поэтому я почти готов поверить в Ромео.
— Тогда знаешь что? — неожиданно решилась Люба. — Можешь проверить алиби трех мужчин на тот вечер, когда убили Олега?
— А откуда они нарисовались?
— Он снова прислал мне сообщение. Ромео. И на этот раз я его не уничтожила. Сохранила.
— Значит, можно выяснить, откуда этот парень выходил на связь?
— Но он мог сделать это с любого компьютера. К другу, например, зашел, или в Интернет-кафе. А может пользоваться ноутбуком.
— Но все равно номер вычислить можно. И методом исключения…
— Это долгий путь. Уверяю, что он умен. Так просто не дастся. Пожалуйста, проверь трех мужчин: Стрельцов Павел Петрович, проживает за городом, в собственном особняке, по адресу…
— Так, записал.
— Градов Алексей, проживает…
— Так.
— И Сергей Иванов, метро «Сокол». Дом номер…
— И что мне это даст?
— Один из этих людей был в черной машине, врезавшейся в наши «Жигули». Это точно.
— Что ж, не убийца, так ценный свидетель. Уже кое-что.
— И хорошо бы еще выяснить, нет ли у кого-нибудь из них «Жигулей» — девятки цвета беж. С тонированными стеклами.
— Хорошо. А как вы себя чувствуете, Любовь Александровна? — после паузы спросил он.
— Спать собираюсь, — сердито ответила Люба.
— Ну, спокойной ночи.
— Спокойной ночи.
Она подождала, не раздадутся ли в трубке короткие гудки. Молчит, дышит.
— Стас, ты почему трубку не вешаешь? У тебя еще что-то?
— В общем-то… нет, ничего.
— Тогда повесь трубку.
— А чего ты тогда ждешь?
Она улыбнулась и положила трубку на рычаг. Сон куда-то пропал. В два часа ночи не звонят по делу, которое приостановлено. Мальчишка. Неужели она ему нравится? Как женщина? Почему бы нет?
Вопрос в том, нравится ли он ей. Слишком мало времени прошло с того страшного дня, когда случилась трагедия на шоссе. Хотя, все в этом мире относительно.
Глава 4
ИСТОРИЯ «ПАЦИЕНТА»
1
На следующий день Люська-апельсинчик влетела к Любе в квартиру в семь часов вечера запыхавшаяся, с пламенеющими щеками. Не говоря ни слова, метнулась на кухню, Люба успела заметить, что у подруги в руках огромная сумка. Она услышала, как что-то звякнуло, и заторопилась на кухню.
— Апельсинчик, в чем дело? — спросила она у подруги.
— Выпивка. И закуска.
Люська уже откупоривала бутылку сухого вина.
— Не «мартини», конечно, но сойдет.
— По-моему, это я тебе должна, — удивилась Люба.
— Да? А, по-моему, я тебе. Это мужчина моей мечты. Я сразу это поняла. — И Люська с горящими глазами достала из сумки красную в белый горошек кастрюльку. — Мясо по-французски. С луком, сыром и майонезом. С картошечкой. Только разогреть. Я вся под впечатлением!
— Ты с ним познакомилась?!
— А зачем, по-твоему, я встала в семь часов утра?
— Но почему так рано? В семь?
— А это? Это? Это? — Люська тронула налаченные апельсиновые кудри, потом пламенеющие щеки и пальцем мазнула по голубому веку.
Люба улыбнулась:
— Все понятно: боевая раскраска. Ну и как прошла завоевательная кампания? Успешно?
— Мы на подступах к последним оборонительным рубежам, — торжественно сказала Люська.
— Он охотно пошел с тобой на контакт?
— Ха! Короче, вычислила я в каком подъезде находится его квартира, села на лавочке с журналом и делаю вид, что читаю. Умнее ничего придумать не смогла. И вдруг. Выходит. Из подъезда. Молодой. Высокий. Красивый. Брюнет.
И после томного вздоха:
— Я сразу поняла, что это он. Мужчина моей мечты.
— А он точно Сергей Иванов? — усомнилась Люба. — Может, в этом подъезде проживает еще какой-нибудь интересный брюнет?
— Точно. Иванов. Мы по этому поводу малость посмеялись. Я ж тоже когда-то была Ивановой. Потом Барашкиной была, потом Вайсман, а потом надоело паспорт менять. Решила вернуть себе девственность и вновь стала Самсоновой. Слово дала, что навсегда! Что больше ни один официальный муж не заставит меня сменить фамилию! Но это мы потом выяснили. И свое решение я переменила. Если Сережа захочет…
— Уже Сережа? И мысли о замужестве?
— А что ты хотела? — обиделась Люська. -Я — женщина стремительная! Вспомни, как я в первый раз залетела? А как рожала? Еле до больницы довезли! А на следующий день уже по коридору шастала и орала: «Выписывайте меня, у меня свидание!». Все только удивлялись! Короче, он выходит из подъезда, косится на мои свежезавитые кудряшки, а я понимаю, что надо действовать. Но, знаешь, язык к нёбу присох. Ни бэ, ни мэ, ни ку-ка-ре-ку. Представляешь? Красив, как бог! Смотрю на него, как дура, открыв рот, и… И тут я соображаю, что он сейчас пройдет мимо, вскакиваю со скамейки и нечаянно роняю свой журнал! «Плейбой», между прочим.
— А почему «Плейбой»?
— А что мне спросить, чтобы завязать знакомство? Как ему понравился первый том Большой Советской Энциклопедии, что ли?
— Люська, Люська!
— … И тут он нагибается, хватает мой журнальчик и говорит: «Девушка, я не помешаю вам, если присяду рядышком, и мы вместе посмотрим эти "Веселые картинки"?» И тут я второй раз убеждаюсь, что это мужчина моей мечты. У него есть чувство юмора!
— А в третий?
— В третий, когда он сказал, где работает, и предложил подвезти меня до дома на своей машине. А это, между прочим, иномарка!
— А ты оказывается меркантильная женщина, Апельсинчик.
— Какая-какая?
— Расчетливая. Корыстная.
— Знаешь, после всех моих козлов… Тьфу ты! Прости, Господи! — Люська испуганно зажала ладошкой рот. — Нельзя ругаться, а то счастье спугнешь! Пусть Боженька на меня не сердится и сделает так, чтобы Сережа завтра позвонил.
— А с чего вдруг он предложил тебя до дома довезти?
— А он, поднявши журнал и приземлившись рядышком на лавочку, поинтересовался совершенно справедливо, чего это я на ней делаю будним днем в такую рань.
— И ты?
— Ляпнула первое, что пришло в голову. Что меня, мол, бросил возлюбленный, и я всю ночь ходила по городу, плакала и страдала, пока не присела с горя на эту лавочку.
— С безупречным макияжем, прической и журналом «Плейбой». И он поверил?
— Не знаю. Но попытался меня утешить. Говорил разные приятные слова. — Люська потупилась.
Люба хмыкнула — тоже мне, скромница!
— И ты в четвертый раз поняла, что это мужчина твоей мечты.
— Ага, — охотно согласилась Люська.
— Апельсинчик…
— Ну?
— Я не хочу тебя разочаровывать, но…
— Ой, только ничего мне не говори! — рассердилась Люська. — Пусть он негодяй, пусть у него жена-красавица и семеро по лавкам, но с ним так весело!
«А если он все-таки Ромео?» — похолодела Люба. И спросила:
— Ничего в нем не показалось тебе странным?
— Ну, так далеко мы еще не зашли.
— Люсенька, будь, пожалуйста, серьезной. Он рассказывал тебе, где Живет, с кем живет, где работает?
— С мамой, папой и с братом. Мы почти ровесники.
— Почти? — хмыкнула Люба. — Он моложе тебя года на три.
— Подумаешь! Несущественно!
— У него от поклонниц отбоя нет.
— А когда меня это останавливало?
— Хорошо. Где он работает?
— В какой-то фирме, занимающейся этим твоим Интернетом.
— Где?!
— Ой, я не уточняла, как именно она называется. Вернее, забыла. Ну, напрочь вылетело из головы! Рядом с таким мужчиной!
— Может, подождешь с ним встречаться?
— Ты счастья в личной жизни меня лишить хочешь?! — почти стихами сказала Люська. И Люба поняла, что это серьезно.
— Я за тебя боюсь. У тебя Петька.
— Спасибо, подруга. Особенно за Петьку. Мой великовозрастный оболтус, между прочим, в летний лагерь собирается. И если Сережа мне позвонит, я его к себе домой приглашу. Обязательно.
«Вот тут мы и узнаем всю правду о его комплексах. Заканчивается ли дело легким флиртом, или это вранье», — подумала Люба. И уточнила у подруги:
— Значит, он тебе понравился, и все было замечательно?
— А то! Давай по этому поводу, подруга, выпьем!
— Хорошо, наливай, — вздохнула Люба.
Она вспомнила, что сегодня вечером Сергей Иванов выдаст свою версию свидания с ее лучшей подругой. И, в крайнем случае, можно будет дать ей это прочитать и потом полюбоваться на то, как Апельсинчик расцарапает парню физиономию. Любе почему-то показалось, что это она нашла своего Ромео. А вовсе не Люська-Апельсинчик. Конечно, это жестоко по отношению к подруге, но… Она же не знала, когда отправляла Люську в разведку, что та мгновенно влюбится в объект! Ничего. Как пришло, так и уйдет. Таких ран на Люськином любвеобильном сердце — не счесть. Заживают вмиг.
