Мария Жукова-Гладкова - Женщины порочного князя
Литвинов щелкнул пальцами, и из большой группы сопровождающих выскочили четверо с фотоаппаратами и камерами – Литвинов взял с собой и российских журналистов, видимо, давно им прикормленных. Они будут освещать восхождение Александра на престол так, как нужно Литвинову.
Откуда ни возьмись, появились трое слуг в расшитых золотом ливреях и, размахивая руками, на французском стали объяснять, что журналистам тут запрещено фотографировать. Один из переводчиков быстро перевел Литвинову.
– Хочет князь сняться на память – и снимается, – заявил Литвинов. Переводчик перевел.
Слуги опять застрекотали на французском. Сашка тем временем дурачился и менял позы на троне. Ему происходящее явно нравилось.
– Еще бы корону, – сказал он.
– Так, корона где? – спросил Литвинов у слуг. После перевода те опешили. – Где, я спрашиваю? Видите, принц, то есть князь, хочет сняться в короне. Давайте тащите ее сюда. Живо!
Слуги застыли на месте и молча переглядывались.
– Вы чего, не поняли? – спросил у них на чисто русском лесной король. – Давайте живо – одна нога здесь, другая там.
Сопровождавшие лица тем временем разбрелись по огромному тронному залу. Прибывшие фотографировались на память, девушки были нарасхват: молодые люди хотели сфотографироваться с ними и возмущались отсутствием старинного оружия. Они почему-то ожидали увидеть тут его выставку. Слуги еще немного постояли молча, Литвинову это явно надоело – и он предложил им отправиться в пешее эротическое путешествие. Алла не знала, куда они последовали на самом деле, но из тронного зала выбежали, как ошпаренные. Возможно, такие выражения русского языка уже освоили все фортунцы.
– Интересно, корону принесут или нет? – задумчиво произнес Литвинов, явно не ожидая ответа.
Вместо короны появились княгиня-мать и ее младшая дочь София, сын которой из-за появления Александра лишался права на престол. Обе явно были настроены воинственно.
Однако при виде Сашки на троне обе несколько опешили. Потом княгиня-мать посмотрела на Аллу. Очень внимательно посмотрела. Софию один из шкафообразных молодцев ущипнул за зад. Она взвизгнула, но потом взглянула на него заинтересованно. Алла подумала, что Литвинов, вероятно, дал вполне определенное задание своим молодцам – раз уж эта София так любит телохранителей, садовников и официантов. Садовников и официантов Литвинов явно с собой не привез, а телохранителей был большой выбор. Возможно, кто-то из них породнится с великокняжеской семьей. Никто из предыдущих любовников Софии ее законным мужем не стал.
Алла оглядела сухощавую пожилую даму, которая явно очень тщательно следила за собой. Тут не обошлось без пластических операций, Алла в этом деле прекрасно разбиралась. Пронеслась мысль, что неплохо было бы выяснить, какими именно средствами пользуется княгиня-мать для ухода за кожей. Она выглядела всего лишь чуть-чуть старше собственной младшей дочери, а фигурой давала ей большую фору. Вот только руки оказались тонковаты, да и операцию по увеличению груди было бы неплохо сделать. Бюст практически отсутствовал. Хотя почти плоская грудь смотрелась органично.
Пока Алла профессиональным взглядом оценивала мать Алана, а рыжая зеленоглазая пухляшка София кокетничала с одним из шкафообразных молодцев, Сашке надоело сидеть на троне, он с него слез и присоединился к группе взрослых, включающей его родственников по отцу.
– Вы – моя бабушка? – исключительно вежливо спросил он на хорошем французском. Алла заставляла его учить два языка, хотя Сашка всегда считал, что одного английского ему будет достаточно. Для работы на компьютере французский не нужен! – Здравствуйте, бабушка!
Та аж подпрыгнула.
– Ее никто не зовет бабушкой, племянник, – на мгновение отвлеклась от телохранителя София. – Мои дети зовут ее Анастасией. А младшей полное имя не произнести, и она зовет бабушку Настей.
– Здравствуйте, тетушка, – изобразил легкий поклон Сашка. «Где только научился?» – подумала Алла. Сын тем временем сообщил: – У нас кошку зовут Настей. Она сейчас на даче с моей другой бабушкой.
– Зови меня просто София, – тетушка с трудом оторвалась от телохранителя, подошла к Сашке, сгребла в объятия и облобызала. – А ты мне нравишься, племянник. Нужно научить тебя целоваться, – объявила она.
– Послушайте! – попыталась встрять Алла.
– Ну ты же не будешь обучать своего сына целоваться? – посмотрела на нее София, как на полную идиотку. – Это же извращение!
– Так, Соня, ты не много ли на себя берешь? – подал голос Литвинов.
– Мужчина, вы вообще с женщинами или по мальчикам?
После подобного обвинения Литвинов издал звериный рык.
– Все понятно, – сказала София. – Племянник, пойдем, я познакомлю тебя с твоими кузинами и кузеном.
Литвинов кивком приказал телохранителям сопровождать будущего князя. А то кто знает эту озабоченную княжну… Куда она его тут заведет, в этом средневековом замке?..
София посмотрела, кто собирается их сопровождать, одному велела отделиться, потом поманила пальцем одного переводчика, одного журналиста с фотоаппаратом и еще одно лицо неизвестного Алле предназначения с физиономией комбайнера – такого, какими их изображали на плакатах советского времени. Затем в окружении выбранной ею свиты удалилась.
– Ну что, мамаша, – Литвинов хлопнул княгиню-мать по плечу, – давай показывай нам комнаты. Они уже подготовлены? Я ведь заранее прислал заявку, сколько нам нужно комнат и каких.
Княгиня-мать, во-первых, присела под ударом лапищи Литвинова (шириной в три ее руки), во-вторых, смогла вымолвить только «э-э-э» и посмотрела на Литвинова снизу вверх. Ей на помощь пришел дядя Проспер, который объяснил, что распределением комнат занимается камерарий.
– А где он шляется? – спросил Литвинов.
Дядя Проспер повернулся к одному из слуг и что-то прошептал. Тот убежал.
– Мамаш, ты пока нас к короне проводи, – невозмутимо продолжал Литвинов. – И скипетру, и что тут у вас еще есть. Ваша оружейная палата, конечно, уступает нашей, но посмотреть мы все равно должны. И я слышал что-то про золотые кладовые… Про ваши фамильные драгоценности… Новой княгине-матери неплохо было бы их примерить. Думаю, она должна надеть что-то из фамильных драгоценностей на похороны Великого князя. Пока тут наш багаж доставляют и разносят по комнатам, мы как раз все посмотрим. Давай показывай нам наше наследство.
«Наше наследство?!» – повторила про себя Алла.
Княгиня-мать, как заметила Алла, внимательно за ней наблюдавшая, к этому времени уже взяла себя в руки. Вероятно, жизнь при дворе многому ее научила, по крайней мере, держать лицо. Не обращая внимания на Литвинова (за что Алла ей мысленно поаплодировала), княгиня-мать спросила у Аллы на французском, та ли она девушка, с которой ее сын познакомился в парижском кафе и к которой летал в Россию.
– Да, – подтвердила Алла.
– Я подготовила комнаты вам с сыном, – объявила княгиня-мать, так и не обращая внимания на Литвинова, который все время хотел встрять в разговор и напоминал про свое желание увидеть драгоценности. – Пройдемте, я вам их покажу. Как я понимаю, ваши вещи доставят позднее? Слуги их отнесут.
– А нас разместят? – заорал Литвинов, которому переводчик на ухо переводил все произносимые слова.
Княгиня-мать поморщилась. Тут как раз появился камерарий.
– Разместите, – приказала она так, словно говорила: «Уберите эту грязь».
– На конюшне? – уточнил камерарий с каменным лицом.
Ему отвечал Литвинов. Камерарий понял его без перевода.
Алла последовала за княгиней-матерью. По кивку Литвинова к ней присоединились два телохранителя.
Отведенные ей и сыну покои оказались рядом, из окон открывался великолепный вид на море. Старинная мебель, какую Аллу видела только в музеях, кровать с балдахином, гардины, расшитые гербами княжества… Все – в темно-бордовых тонах.
– Вот здесь звонок, – показала княгиня-мать. – Если хотите вызвать горничную, звоните. Вашего мальчика проводят в его комнаты, когда он… пообщается с Софией. – Затем княгиня обратила взор на двух шкафообразных молодцев. – Вам помещения отведены в другой части резиденции.
– Мы будем жить здесь, – ответил один.
– Как? – спросила пораженная княгиня. – С… дамой?
– Ага, – кивнул один из молодцев. – Вон диванчик есть. И ковер мягкий. Мы неприхотливые. Ты, мамаш, за ее нравственность не беспокойся. В спальню мы к ней не полезем. Кто ж лезет к бабе шефа? Мы вот тут в гостиной разместимся. Будем охранять.
– Э-э-э… – молвила княгиня, но явно поняла, что шкафообразные все равно сделают по-своему.
Княгиня ушла. Молодцы остались. Вскоре доставили багаж – Аллин и молодцев. Они устроились в гостиной по-походному, слава богу, костер не разводили и тушенку из банок с ножа не ели, но все равно почему-то напоминали Алле туристов советских времен на привале. В соседних покоях вскоре появился Сашка – с приставленными к нему молодцами.
