Ирина Коваленко - В тени другого
Итак, на работу я ездила всего два раза в неделю, но даже этого мне хватало, чтобы не скучать дома и при этом чувствовать себя полезной. Анна меня понимала и полностью поддерживала во всех моих начинаниях.
— Ну, что там у тебя с Диной? — Спросила она меня, когда мы как-то после занятий заглянули в симпатичное кафе, расположенное прямо напротив школы, — Холодная война продолжается или она уже успокоилась и поняла, что всё бесполезно?
— Да не знаю, я уже и не думаю о ней, если честно. Войны, конечно, нет, но взаимная неприязнь… Мне кажется, что это у нас никогда не кончится.
— И это совсем неудивительно. Она же любит власть и не хочет никому подчиняться! Помню ещё при покойной Лене она вела себя так, будто она хозяйка в их доме. Никогда не забуду, как Лена перед ней отчитывалась во всём, а эта змеюка смотрела на неё с видом хозяйки и ещё делала недовольный вид, если Лена вдруг забывала что-то купить из продуктов или делала перестановку в доме, не посоветовавшись с Диной. Нахалка, одним словом!
— А отец Андрея как с ней обращался?
— Насколько я помню, с уважением, но более строго, чем Лена. Вообще, Вениамин был такой, ну, сухой, что ли… Нет, он был неплохой человек, Лену с Андрюшей очень любил, но такой уж у него характер был, ничего тут не поделаешь.
— А сам Андрей? — Неожиданно спросила я, — Какие у него были отношения с Диной?
— Не знаю, Алиса. Андрей всегда был скрытным мальчиком, а я особо никогда этим не интересовалась. Знаю только, что она вроде как Лене с ним помогала — уроки учила с Андреем, забирала его из школы, присматривала за ним, когда Лена и Вениамин уезжали куда-то. Но насчёт их отношений мне мало что известно. Насколько я знаю, он её всегда уважал, относился к ней, как к члену семьи… И всё. А почему ты спрашиваешь?
— Да так, просто любопытство, — быстро ответила я и тут же перевела разговор на другую тему. Но её слова насчёт Дины почему-то прочно засели у меня в голове.
Андрей. Зима 2000 года.
В тот вечер мы опять были вдвоём. Я и Она. Предки укатили в гости к дядя Леониду с Анной, а я им наврал, что у меня полно уроков, и остался дома. С Ней.
Как только их машина отъехала от нашего дома (я специально наблюдал из окна, чтобы они, не дай Бог, не вернулись), я тут же подошёл к своей Любимой, которая, как всегда что-то делала на кухне, и сказал:
— Наконец-то, мы остались одни. Ты ведь тоже этого хотела, да? — Я попытался её обнять, но Она тут же отстранилась от меня и попросила "не начинать снова".
— Но почему ты не хочешь, чтобы мы снова сделали то, что делали тогда? Ведь нам было так хорошо!
— Это неправильно, Андрей, пойми это! Если кто-то узнает о том, что мы тогда делали…. Я даже не представляю, что тогда будет!
— Тебя пугает то, что я несовершеннолетний, да? Но ты не волнуйся, любимая, я никому ничего не сказал, даже Вадику! Все по-прежнему думают, что я ещё девственник!
— Это нехорошо, Андрей, и даже не спрашивай, почему, — Она отвернулась к плите, где жарила картошку для меня на ужин, — сейчас я приготовлю тебе ужин, ты поешь и будешь учить уроки в своей комнате.
— Не буду я учить уроки! Я хочу быть с тобой, пожалуйста, пойми! Я так соскучился по тебе, любовь моя…
Я снова попытался обнять Её. На этот раз Она не сопротивлялась. Потом мы опять целовались, а после того, как повторилось всё то, что было в прошлый раз (только на этот раз всё было намного лучше!), Она молча встала и начала одеваться, стараясь при этом не смотреть на меня.
— Ну, не уходи, пожалуйста, — взмолился я, — побудь со мной ещё немножко, прошу! Если не хочешь, мы больше не будем это делать, просто поговорим, помечтаем о том, как мы будем жить вместе…
— Андрей, — Она всё-таки обернулась и серьёзно посмотрела на меня, — пойми, пожалуйста, мы НЕ БУДЕМ жить вместе. Так, как ты хочешь, не будем. Никогда.
— Но почему? Ведь мы любим друг друга, и очень скоро мы сможем пожениться! Вот увидишь, мама с папой всё поймут, они тебя любят, и будут только рады, если ты будешь членом нашей семьи!
— Какой ты ещё маленький у меня, — засмеялась она, присаживаясь рядом со мной, — ты ребёночек ещё…
— Не ребёнок я! Ты сама прекрасно знаешь, что я уже мужчина!
— Если ты мужчина, то докажи это. Рассуждай, как взрослый, Андрей…
— Я тебя не понимаю… Ну, почему мы не можем быть вместе? Объясни, пожалуйста!
— А ты сам не догадываешься? Я же старше тебя, пойми. Представь, Андрей, я бы могла быть твоей матерью.
— Но ты не моя мать! Ты — моя любимая, моя женщина, моя невеста! А то, что ты старше меня, это ерунда. Главное, это наши чувства!
Она молчала, внимательно слушая меня. А потом потрепала по волосам, как маленького, и сказала:
— Всё это пройдёт, Андрей, вот увидишь. Ты влюбишься в девушку своего возраста, а то, что было между нами, так и останется нашим маленьким секретом… И ты будешь со смехом это вспоминать, тебе самому лет через пять смешно будет, когда ты вспомнишь то, что мне сейчас наговорил, дурачок мой маленький.
Ну, вот опять она назвала меня маленьким! И это при том, что я выше её ростом, причём уже на пол головы. И ещё я её мужчина, который её любит и хочет на ней жениться! А она опять заладила своё — маленький, маленький… Я подошёл к ней и снова обнял её. В этот момент я чувствовал себя старшим — это Она в моих объятиях была такой маленькой, как будто девочка. И мне было очень приятно это сознавать — я хотел быть её опорой и её защитником, хотел дать ей то, чего она была лишена всё это время, живя в одиночестве и посвещая всё своё время только мне и домашней работе. Мне хотелось, чтобы жизнь моей Любимой изменилась, чтобы она жила так, как, например, живёт моя мама и её подруги — ездила в салоны красоты, покупала дорогую одежду и драгоценности, ходила бы со мной на вечеринки, а не стояла целый день на кухне, растрачивая свою молодость и красоту на эту неблагодарную работу.
— Вот увидишь, — сказал я, лаская её красивые, чёрные волосы, — когда мы поженимся, ты быстро привыкнешь к новой жизни. Я буду покупать тебе украшения, подарки, мы будем путешествовать, потом ты родишь мне ребёнка…
— Нет! — Резко оборвала Она меня, как будто бы чего-то испугавшись, — Не говори больше такого! Никогда! У нас не будет общих детей, это невозможно, Андрей.
— Почему? Ты не хочешь детей? Или ты не можешь рожать?
— Пожалуйста, не спрашивай, хватит! — Она была готова разрыдаться, — Давай забудем о том, что было между нами сейчас и тогда… Это не может больше повториться, никогда!
Она ушла, а я остался один и долго думал о нас и о том, что будет дальше, а потом всё-таки решился снова поговорить с ней. Она сидела на кухне, просто молча сидела и думала. У неё было очень грустное лицо. Похоже, она плакала, потому, что её глаза покраснели и припухли от слёз. Я сел напротив неё и взял её за руку. Она молчала и гладила мою руку. Потом она первая нарушила наше общее молчание и спросила:
— Что у тебя с этой девочкой, Светланой? И не обманывай, что она тебе не нравится, ведь я же видела, как ты поцеловал её тогда, когда вы вышли из дома тогда… Ну, когда она за тобой заходила на прошлой неделе.
Ох, теперь всё понятно. Она просто ревнует меня к Свете. Ревнует! От одной только мысли об этом моя душа наполнялась приятным теплом, будто туда проникал луч солнца.
— Да не ревнуй ты! Света мне нравится, но я её не люблю! И у нас с ней никогда ничего не было, что было с тобой. И не будет. Ты будешь моей единственной женщиной и единственной любовью. Поверь!
Она тяжело вздохнула и посмотрела на меня так, будто была очень мной недовольна. Я подошёл к ней и снова хотел её поцеловать, но она встала и сказала, что мне надо поужинать. Тем более, что ужин уже давно готов.
— А ты посидишь со мной? — Спросил я, наблюдая за тем, как она накладывает мне на тарелку мою любимую жареную картошку.
— Конечно, посижу. Куда же я денусь от тебя?
— Значит, ты всегда будешь со мной? Если я очень-очень тебя попрошу об этом!
— Ну, разумеется, я всегда буду с тобой. Кто же, кроме меня, приготовит твою любимую картошку, а потом поможет тебе решить задачку по алгебре? А теперь ешь, пока всё не остыло..
Алиса. Зима-весна 2010 года.
В конце февраля морозы, которые стояли в Центральном регионе России чуть ли не с Нового Года, наконец-то, закончились, и в воздухе неожиданно запахло весной. Начал таять снег. Арчи подрос и ещё больше похорошел. Он стал для меня настоящим другом, и поэтому всё своё свободное от работы время я посвещала либо ему, либо Андрею. Кстати, два моих любимых "мужчины" вполне даже дружили между собой и ни капли не ревновали меня друг к другу.
Машка и Вадим опять укатили за границу, разумеется, по просьбе Машки. На сей раз они улетели в тёплые края, на экзотический остров Бали. Машка звонила мне каждый день и твердила, что у них очень жарко, и поэтому они практически не вылезают из моря. Даже по ночам купаются.
