Наталья Александрова - Дом призрака
– Одинокая, а квартирищу вон какую купила, – тут же прошептала Антонина, – вот зачем ей одной трехкомнатная, скажи, Надя, а?
Надежда пожала плечами, хотя вопрос был интересный. С виду Валентина была женщиной небогатой, жила скромно, из увлечений позволяла себе только азалии, так откуда у нее деньги на трехкомнатную квартиру, если богатых родственников нет? Ну, может, наследство получила…
Она ожидала, что начальство тоже задастся этим вопросом, но полковник уже вышел.
– Давайте, ребята, заканчивайте тут! – послышался его бас из коридора. – Семужкин, не разводи бодягу. Ясно же, что обычное ограбление. Ну, вернулась бабка не вовремя, такое уж, видно, ее счастье…
– Однако замок-то не взломан… – заметил капитан Семужкин.
– Семужкин… – угрожающе начал полковник.
– И эксперт говорит, что замки ключами открыли!
– Семужкин!..
– И вроде бы что-то искали в квартире…
– Капитан! – рявкнул полковник. – Вы слышите, что вам говорят?
– Так точно…
– Спросите у соседей, что пропало в квартире, возможно, у скупщиков что-то появится…
– Да мы-то откуда знаем? – громко сказала Антонина. – Она нас в гости не приглашала!
И Надежда согласно закивала, глядя честными глазами. Опасалась она, однако, что полиция обратит внимание на цветущие азалии и сообразит, что кто-то должен был их поливать в отсутствие хозяйки. И уже мысленно готовила себя к допросу с пристрастием, однако обошлось. Не обратили внимания, не сообразили, что с них взять – мужчины…
– Ну? – сказал, входя в комнату, злой как черт капитан Семужкин. – Все слышали? Сами виноваты, пускаете кого ни попадя, а потом – вот! – он кивнул на то место, где раньше лежал труп Валентины. – Получаете вот что.
– Что вы нас срамите, мы еще не убитые! – рявкнула Антонина Васильевна.
– Простите, – капитан махнул рукой и вышел.
Из приезда начальства вышла для Надежды несомненная польза: полиция свернулась быстро, и их с Антониной отпустили.
– Ты что – всю дорогу пешком шла? – напустилась на нее Дина.
– Ой, у нас там такое… ну ладно, тебе ни к чему, у тебя своих забот хватает!
Подруги сидели в бизнес-центре на Сенной площади, в кафе на втором этаже через стеклянную дверь которого была видна контора адвоката Вдовина.
– Ну, пойду я на разведку, – сказала Надежда, доставая из сумки малиновый берет с пришитыми к нему серебристыми розочками. – Как тебе шапочка?
– Отпад! – честно ответила Дина.
– У тети возле метро купила, – сказала Надежда, обводя глаза карандашом для бровей, так что стала похожа на медведя-коалу, пардон, на медведицу.
Дина прыснула. Надежда невозмутимо накрасила губы малиновым сердечком и ушла, подержавшись на счастье за деревянную столешницу.
Еще раз взглянув на вывеску, Надежда толкнула дверь офиса и оказалась в приемной. Офис был обставлен со спартанской простотой. Почти единственным предметом обстановки был стол, за которым сидела секретарша, женщина лет пятидесяти, чем-то неуловимо похожая на скотчтерьера прошлой Надеждиной соседки Марии Петровны.
Мгновенно оценив офис и секретаршу, Надежда подумала: офис бедный, секретарша – вылитая мымра, а сам Вдовин одет с иголочки, носит итальянские туфли ручной работы, крутые часы и разъезжает на дорогущем автомобиле. Из этого можно сделать единственный вывод: и офис, и секретарша – это всего лишь прикрытие, деньги Степан Платонович делает где-то в другом месте. И она даже примерно представляет, в какой конкретно области.
– Вы к кому? – строго спросила секретарша и оглядела Надежду с ног до головы, отметив, несомненно, и малиновый берет с блестками, и губы сердечком.
– Как – к кому? – переспросила Надежда удивленно. – Ведь на двери черным по белому… то есть золотистым по блестящему написано, что здесь контора адвоката С.П. Вдовина. Вот к нему я и пришла… к адвокату Вдовину С.П.
– Степан Платонович принимает только по предварительной записи! – отчеканила секретарша.
При этом она и не подумала спросить фамилию Надежды и свериться с компьютером или книгой учета, нет ли этой фамилии в ежедневнике, не записывалась ли она на прием.
– Но у меня очень, очень срочное дело! – воскликнула Надежда взволнованным голосом.
– Только по предварительной записи! – повторила секретарша суровым тоном и привстала из-за стола, дав понять настойчивой клиентке, что не пропустит ее в кабинет.
– Что же мне делать? – вздохнула Надежда. – Мне очень, очень нужно с ним поговорить…
– Предварительно записаться. Причем сразу вас предупреждаю – раньше чем через месяц Степан Платонович не сможет вас принять! До этого у него все время расписано!
Надежда изобразила крайнюю степень разочарования и вышла из офиса.
Дина изнывала в кафе напротив, допивая уже вторую чашку кофе.
– Ну что, получилось? – спросила она, увидев Надежду.
– Нет, секретарша стоит насмерть! Но одно ясно: этот офис – прикрытие, для отвода глаз, он здесь не принимает никаких клиентов. Секретарша у него только за то и деньги получает, чтобы их отфутболивать. Якобы у него все время на месяц вперед расписано, а на самом деле в офис никто не входит и никто оттуда не выходит. И вообще… все так бедненько… делами там и не пахнет!
– Что же делать?
– Подождать, пока она выйдет. Она ведь должна обедать? – Надежда взглянула на часы. – Кстати, сейчас как раз обеденное время. Женщина она не худенькая, непохоже, чтобы питалась одним воздухом.
– Ну, пока давай выпьем кофе…
– Да тебе уже хватит, вон как дергаешься! Слушай, тут есть чего поесть-то? А то я сегодня только позавтракала наспех.
Дина смоталась к стойке и принесла две булочки с маком и чашку чая для Надежды.
«Мучное вредно, – подумала Надежда, впиваясь зубами в булочку, – ай, да ладно!»
– Так что у тебя-то случилось? – спросила Дина, в очередной раз скосив глаза на дверь конторы господина Вдовина.
– Ой, у нас соседку убили! Кстати, она тоже из Выборга была, представляешь? – невнятно ответила Надежда.
– Да? А кто?.. – но договорить Дина не успела.
– Вон, вон она! – зашипела Надежда, схватив Дину за локоть и пригнувшись.
– Кто? – удивленно переспросила Дина и завертела головой.
– Не вертись! – шикнула на нее Надежда. – Секретарша Вдовина вышла из офиса, наверное, пошла на обед!
Действительно, похожая на скотчтерьера женщина шла по коридору.
– Ну вот, теперь мой выход! – Надежда дождалась, пока секретарша скрылась за углом, снова натянула малиновый берет и устремилась к офису адвоката.
Не задерживаясь в приемной, она влетела в его кабинет, шумно дыша и бурно жестикулируя.
Вдовин сидел за столом, уставившись в свой ноутбук. Рядом с ним лежал мобильный телефон, что было несомненной удачей. Выглядел Вдовин ничуть не хуже, чем при первой встрече, – дорогой костюм, на этот раз светло-серый, самодовольный и вальяжный вид. Перед ним на столе стояла недопитая чашка кофе.
– Только вы! – воскликнула Надежда, плюхнувшись в кресло и обмахиваясь носовым платком. – Только на вас!
Адвокат удивленно взглянул на нее, поморщился и проговорил:
– Что – я? Что – на меня? Вы вообще кто такая?
– Только вы можете мне помочь, – продолжила Надежда оборванную фразу. – Только на вас я надеюсь! Эта Алевтина потеряла всякую совесть! Она перешла границы! Только вы можете ее остановить!
Вдовин снова поморщился, снял трубку переговорного устройства и проговорил:
– Анна Вячеславовна, кого вы ко мне пустили? Я же просил вас пускать только по записи…
– Там никого нет, – мстительно сообщила ему Надежда и снова принялась за свое: – Алевтина перешла границы…
– Постойте, – адвокат забарабанил пальцами по столу, – незаконное пересечение государственной границы – это уголовное преступление, я этим не занимаюсь!
– Кто говорил о государственной границе? – испуганно переспросила Надежда.
– Вы, только что! Вы сказали, что какая-то Алевтина…
– Ах, вы об этом! – Надежда шумно вздохнула. – Но это же не в прямом смысле! Это так говорится, что она перешла границы, а на самом деле она потеряла совесть…
– Ах, не в прямом… – протянул Вдовин, – уже легче… но я не принимаю без предварительной записи. Я очень занят…
– Вижу, – Надежда окинула взглядом пустой стол, – но я вижу также, что вы – добрый человек и не сможете оставить несчастную женщину без помощи…
– Это Алевтина – несчастная женщина? – переспросил окончательно запутавшийся адвокат.
– Алевтина?! – Надежда выпучила на него глаза. – Да она хищница, мошенница и прохиндейка! Несчастная женщина – это как раз я! – она горестно вздохнула и прижала руки к груди. – Алевтина – это моя племянница, неродная, правда, а троюродная племянница со стороны первого мужа, но она имеет наглость претендовать на жилплощадь! Так что теперь вся моя надежда – только на вас!
