Сценарии судьбы Тонечки Морозовой - Татьяна Витальевна Устинова
Жизнь или смерть?
Надежду или потерю?
– Интуиция тебя не подвела, – объявил генерал, открывая папку. – У твоего мужа действительно очень богатое и… своеобразное прошлое.
Сердце бухнуло, замерло, переместилось в горло и заткнуло его. Стало нечем дышать.
– Вы, бабы, в этих вещах лучше детектора лжи! Насквозь видите. На, читай.
Она помотала головой.
– Ты что?
– Я не могу, – просипела она.
Липницкий посмотрел на нее.
– То-оня, Тоня! Ты что? Ну-ка выпей! Залпом! Р-р-раз!
Коньяк обжег все внутри, проделал в горле дыру, Тонечка коротко вздохнула.
– Ты гляди, в обморок не упади, – сказал генерал с тревогой. – Ну что, что?.. Он не бандит и никогда им не был! Ты знаки перепутала, минус с плюсом! Он сотрудник особой разведгруппы Главного управления безопасности. Вышел в отставку двенадцать лет назад в звании полковника.
Тонечка нашарила на столе высокую рюмку с лимончелло и выпила ее тоже залпом.
– Видела бы ты себя сейчас. Постой, я тебя на телефон сниму! – и Липницкий на самом деле полез в карман и достал телефон.
Тонечка потянула на себя бумагу, которую он ей подал, и стала жадно читать.
Липницкий пару раз сфотографировал ее.
– Завтра покажу ему твою физиомордию, – сказал он, полюбовавшись на снимки.
– Военный советник в Иордании, – бормотала Тонечка, – два года в Сирии… награжден… отозван для спецзадания…
– Это то, что в открытом доступе, ты понимаешь, да? Ну, то есть то, что мне удалось получить через отдел кадров ГРУ. Никаких подробностей я не знаю и достать не смогу.
– Мне не нужно подробностей! – завопила Тонечка и бросилась генералу на шею. – Самое главное, что он не убивал и не грабил мирных людей!..
– Мирных не убивал и не грабил, – согласился генерал, – постой, ты меня задушишь!
– Я же решила, что он… что он… Понимаете?
– Понимаю.
– То есть он вышел в отставку и стал снимать кино, что ли?
– Должно быть, так он и сделал.
– А они так делают?
– Кто?
– Сотрудники особых разведгрупп!
– Наверное, делают, я точно не знаю. Они же чем-то занимаются, когда выходят в отставку.
– Андрей, – спросила Тонечка дрожащим голосом, – а это точно… правда? Не может оказаться, что это… вранье?
Генерал захохотал.
– Это самая правдивая правда, которая только может быть, – заверил он. – Отдел кадров ГРУ не может ошибаться, ты уж мне поверь.
– Я стараюсь, – пробормотала Тонечка. – Если бы вы знали только, как я в последнее время жила!
– Могу себе представить.
– Не можете.
– Я забеспокоился, когда ты позвонила и сказала, что тебе нужно досье на собственного мужа. Это уж совсем ни в какие ворота!
– Я перестала ему верить! – Тонечка подбежала к окну и распахнула вторую створку.
До чего жарко в этом кабинете, невозможно просто! Зачем они так топят?!
Она подышала открытым ртом, свесившись на улицу через подоконник, съела немного снега с карниза, вдвинулась обратно и стала скакать по кабинету то на одной, то на другой ноге.
– Моя бабушка, – объяснила она, остановившись на секунду, – называла такие прыжки «зайкин праздник».
И снова начала скакать.
– Андрей, я должна сейчас же ему позвонить! Вот прямо сию минуту!
– Звони, конечно. Только по телефону никаких подробностей. – Липницкий подумал немного. – И вообще я бы тебе посоветовал ничего ему не рассказывать.
– Как?!
– Как хочешь. Если бы моя жена решила, что я, к примеру, поездной шулер, и устроила по этому поводу дознание, я бы с ней развелся.
Тонечка остановилась, как будто ее ударили по голове настольной зеленой лампой с бронзовым основанием.
– Да ладно, – не поверила она.
– Ну, может, и не развелся бы, – поправился генерал, – но скандал бы закатил точно. И всю жизнь об этом помнил.
– Какой ужас, – опешила Тонечка. – То есть, я хотела сказать, какое счастье.
В дверь кабинета деликатно постучали.
Генерал забрал со стола бумаги, поместил в папку и завязал тесемки.
– Можно?
– Заходи, Маруся.
– Мама! – закричала Тонечка, подбежала к матери и обняла изо всех сил. – Мама, все хорошо! Все совсем не так, как я думала, и все хорошо!
– Бедная, – погладила ее по голове Марина Тимофеевна. – Ты совсем извелась. На тебе лица и вправду нет. Андрей, все в порядке?
– В полном, – уверил генерал.
– Мы с мальчиком немного прошлись, – рассказала Марина Тимофеевна. – Он на самом деле рассуждает как художник. Что мы с ним будем делать, Тоня?
– Я пока не знаю, мама.
– Что за манера, – пробормотала мать себе под нос, – вечно подбирать чужих детей.
– Я не подбирала, – улыбнулась Тонечка. – Он как-то сам… приблудился.
– Давайте выпьем чаю, – предложила Марина Тимофеевна. – Ты нам расскажешь, что это за история с собакой! Как я понимаю, никаких других историй ты нам рассказать все равно не захочешь.
– Я хочу! – пылко воскликнула Тонечка. – Я просто пока не могу!..
– Там принесли пирогов с яблоками, – продолжала Марина, – и они остались наедине, Родион и пироги. Я боюсь, это плохо кончится.
За чаем Тонечка так бурно веселилась, что опрокинула на белоснежную скатерть стакан чая. Пока меняли на свежую, пока заново сервировали, генерал предложил выпить, и Тонечка немедленно согласилась.
Они выпили раз и еще раз, а потом она улеглась на диван, прямо здесь же, в столовой, и заснула каменным сном, как в обморок упала.
И больше ничего не помнила – как ее перенесли в спальню, как мать раздела ее, как маленькую, как генерал звонил Герману и говорил, что его жена и Родион останутся у них, как уверял того, что ничего не случилось.
Тонечка спала, и ей снились мать и лето, самое лучшее, что только может быть в жизни.
Она проснулась как в прошлой прекрасной жизни – выспавшаяся, бодрая, полная сил и готовая продолжать жить дальше.
Все случившееся вчера казалось ей… дурацким сценарием, который она сама придумала, а потом кто-то поправил, и получился не дурацкий, а хороший сценарий!
Тонечка долго и с удовольствием принимала душ, потом сушила кудри – она терпеть не могла их сушить, но сегодня делала это с удовольствием.
– Саша, – пела она под гудение фена, – милый Саша, я вся, как прежде, ваша!..
На завтрак были сырники и веселые разговоры, и она все оттягивала момент, когда позвонит наконец мужу и скажет, как она его любит.
Ей было радостно об этом думать.
Она позвонит, а лучше приедет в «Шератон» – вдруг он еще там! – все ему расскажет, и они вместе придумают, как быть дальше.
Конечно же, конечно, придумают!..
Теперь, когда выяснилось, что он окончательно и бесповоротно на «нашей» стороне, ему можно рассказать все!
И он многое должен будет ей рассказать! Например, как из секретного агента
