Владимир Шитов - Собор без крестов
Ее ответ удивил его, Лариса отказалась от предлагаемого ей миллиона рублей, это был шаг женщины, который на многое дал ему ответ в отношении к ней.
— После всего того, до чего мы с тобой сегодня договорились, мне хочется довериться тебе, я так и сделаю, но, не дай Бог, если ты доверия не оправдаешь, — взволнованно произнес он.
Доверчиво прижавшись к нему, испытывая огромное удовлетворение и радость, понимание любимого, Лариса заверила его:
— Не бойся, любимый, никто никогда меня от тебя не переманит и не перекупит. Только не злоупотребляй моей любовью, не обижай меня и не унижай при посторонних. Они не поймут ни тебя, ни моего поведения.
— Ты что? Я, Лариса, хороший, — заверил он ее, нежно погладив по упругой ягодице.
Она, как избалованная кошка, потянувшись, только не замурлыкала, а попросила:
— Помассируй, пожалуйста, мне спину.
— А еще чего? — пошутив, спросил он.
— И все остальное…
С приездом Бороды Леснику действительно пришлось перебраться жить от Ларисы в гостиницу. С помощью давно знакомого ювелира-старика Канцельмахера Бориса Абрамовича Лесник у себя в номере в присутствии Корвина Фостера отвесил последнему бриллиантов на полмиллиона долларов, на что получил от Фостера чек.
После чего отвезли домой ювелира, уплатив ему щедро за работу, а потом подвезли Фостера до американского посольства, как ранее просил он.
Расставаясь с ним, Лесник поинтересовался:
— Ко мне какие-либо претензии есть?
— Никаких! — заверил удовлетворенно его Фостер.
— Теперь нам здесь делать нечего, завтра полетим домой? — заметил Борода, довольный состоявшейся сделкой.
— Конечно, будем уматывать отсюда домой, — согласился с ним Лесник.
Приехав к себе в гостиницу, они послали своего водителя в аэропорт, чтобы он купил на следующий день билеты на самолет.
Вечером съездили в гости к Душману, проводить и заодно проститься.
Глава 20
Возвратившись с рыбалки домой, Лесник был ошарашен ожидавшей его новостью. Услышав ее от Альбины, не устояв на ногах, упал на диван и застонал, как раненый зверь. Из Нью-Йорка к ним домой позвонил какой-то доброжелатель, который в разговоре с Альбиной не пожелал называть себя и беседовал, так и не представившись. Он сообщил, что там по подозрению в ограблении банка арестован Жернов-Постников Остап Харитонович, который просит своего ученика приехать к известному ему лицу для оказания помощи.
Передав новость мужу, Альбина спросила:
— Что будешь делать?
— Если Лапа просил меня, то надо будет лететь и на месте решать, смогу ли я ему чем-либо помочь или нет,
— задумчиво ответил он.
— Ничем ты ему не поможешь, а только зря смотаешься туда, валюты потратишь на дорогу столько, что ее хватило бы на покупку машины, — недовольная предстоящими большими денежными затратами пробурчала Альбина.
— Как ты можешь сейчас планировать свои убытки, если Лапа завещает нам весь свой капитал, не ставя никаких условий? — возмутился Лесник, недовольный ее взглядом на происходящее. — К тому же все то, что мы имеем, — это благодаря тому ремеслу, которому научил он меня.
— Ты, дочка, в отношении Лапы лихочнула, Виктору надо будет туда лететь, — высказал свое мнение Борода, которое показало Альбине, что она оказалась в меньшинстве, значит, мужчины все равно поступят посвоему, а поэтому, как бы ей ни хотелось стоять на своем, она уступила, согласившись с их мнением, чтобы не ссориться с мужем перед разлукой. Тем более, она понимала, что толкала мужа на низкий поступок, оскорбляющий и унижающий его достоинство. За блага, которые им делал все время Лапа, пришло время платить.
— Помогу я ему или нет, сейчас не смогу ответить, но для меня существенно то, что я откликнулся на его призыв и оказался рядом с ним в трудную минуту.
— Ладно, лети, да очень там не пыли, а то и тебя загребут, — миролюбиво пробурчала Альбина.
— Если надо будет что грязное делать, сам не берись. У них там за бабки на любое дело можно найти исполнителя, — посоветовал поучающе Борода.
— Я не представляю, как он там сможет помочь Лапе, если даже элементарно не ботает по-ихнему? — вновь вступила в разговор Альбина.
— Я свяжусь с Молохом, и он найдет мне переводчика. Там наших соотечественников — хоть пруд пруди.
Взаимоотношения в семье были налажены. В связи с предстоящим отлетом в Москву вечер прошел в хлопотах и приготовлениях.
На другой день Лесник вновь прилетел в Москву. Так как время было обеденное, то из аэропорта он на такси поехал сразу в ресторан к Душману, где его появление вызвало удивление. Когда в кабинете у Душмана Лесник стал объяснять ему причину своего появления, туда, обрадованно улыбаясь, заскочила Лариса. Прервав беседу, Лесник, обняв смущенную женщину, поинтересовался:
— Лариса, ты не желаешь прошвырнуться со мной в Америку?
— Если Тарас Харитонович отпустит меня, а ты соизволишь взять, — озорно улыбнувшись, ответила она.
— Ты же знаешь, что я тебе ни в чем не могу отказать, — заявил ей Душман, озабоченно улыбнувшись.
Постоянные отлучки старшего официанта чувствительно осложняли работу обслуживающего персонала ресторана, но ради дружбы с Лесником он был вынужден идти на видимые издержки своего производства.
— Иди домой и готовься к отъезду. Я заключу с тобой официальный договор на месяц, оформляю как личного переводчика, улетаем послезавтра.
Дождавшись того момента, когда за покинувшей кабинет Ларисой закроется дверь, Душман, не скрывая недоумения, заметил:
— Ты летишь выручать из беды своего учителя, так на хрена брать с собой еще и бабу, разве там не сможешь найти себе лялечку, если в ней появится потребность?
— Тарас, ни хрена ты в любви не волокешь, если такую глупость мне чешешь.
— Ну я понимаю тебя, если бы ты ехал отдыхать, то нужна постоянно баба под боком, а сейчас она будет тебе обузой, — продолжал развивать свою мысль Душман.
— Может быть, кум, ты и прав, но если бы сказал раньше свое мнение по данному моменту, то я, возможно, Ларису и не взял с собой, а теперь уже поздно. Мне неудобно переплясывать и отменять свое решение. С другой стороны, она как переводчик, возможно, окажется для меня дешевле, чем если бы я его нанял там.
— А что, разве она может по-английски говорить?
— Вот видишь, какой ты хреновый хозяин, не знаешь достоинств своих подчиненных, а я специально заставил ее, и она ходила на курсы ускоренного освоения английского языка. Так что я беру ее с собой не с бухты-барахты, а заблаговременно подумав и решив.
— Поступай как знаешь, — сдался Душман. — Ты, как бык, если во что-то уперся, то назад за хвост тебя уже не оттянешь.
Не зная подробностей несчастья, случившегося с Лапой, они, поговорив еще немного о нем, расстались.
Прилетев из Москвы в Вашингтон, а потом перелетев из Вашингтона в Нью-Йорк, они остановились, сняли номер не в самом фешенебельном отеле, где останавливаются толстосумы, а в отеле, где останавливаются люди со средним достатком. В отеле Лесник сначала намеревался остановиться под вымышленными фамилиями, так как при регистрации администратор не требовал предъявления паспорта поступающего к ним клиента, но, поразмыслив, решил зарегистрироваться под своими фамилиями. Двухместный номер на шестьдесят квадратных метров был для них великоват, но меньшего размера номера были только одноместные, поэтому выбирать не приходилось, а жить в отеле в разных номерах они не пожелали.
Из своего номера Лесник позвонил по телефону в ресторан Молоха и сообщил ему о своем приезде и где остановился в настоящее время.
Выслушав его, Молох, подумав, сообщил:
— В двадцать два часа будь в номере, я приеду к тебе с адвокатом Лапы, и мы тогда все обговорим.
На этом связь с ним прервалась. Лесник вместе с Ларисой съездили в банк, где по чеку Корвина Фостера получили полмиллиона долларов, после чего вновь они возвратились к себе в номер. Лесник попросил Ларису связаться с администратором отеля, заказать ужин на двоих и подать его в номер.
Когда официант, выполнив заказ и получив деньги за ужин и чаевые, собрался уходить, то Лесник, обращаясь к Ларисе, попросил:
— Скажи ему, чтобы наш холодильник забил разными деликатесами и обязательно с горячительными напитками и чтобы исполнение нашего заказа не затягивал. — Наручные его часы уже показывали двадцать часов.
Через тридцать минут холодильник был загружен до предела и даже постанывал от напряжения.
Дождавшись ухода официанта, Лесник, развалившись на постели, которую в связи с ожидаемым визитом не стал разбирать, пошутил:
— Вот теперь уж можно и зимовать.
Ровно в двадцать два часа они услышали стук в дверь. Лесник сам пошел встречать гостей, точнее сказать, посетителей. В номер зашли Молох и его старый знакомый Альфред Скот, по-видимому, последний обслуживал как Молоха, так и ближайших его друзей.
