Лунные дети (СИ) - Дехтерёва Наталья "Калис"

— Ясно.

— Элиш.

— Я иду на вокзал.

— Да постой, Элиш! — Кэл схватил меня за локоть. — Не то, что ты подумала…

— Читаешь мысли?

— Нет, — он с досадой тряхнул головой, словно пытаясь привести в порядок мысли. — Я предполагал, что ты будешь шпионом, это же естественный вывод. Но не думал, что Ханрахан поставит именно такие условия. Если ты откажешься, — он на мгновение запнулся и закончил уже менее уверенно, — я помогу тебе сбежать из страны. Даже в Хильдегард.

— Ты серьезно? — я презрительно фыркнула. — Ты не сделаешь этого.

— Не сделаю, — покладисто согласился он. — Но ведь и ты не откажешься?

Наверное, где-то в глубине души я все-таки надеялась на другой ответ. Какая-то часть меня вопреки всему желала услышать, что да, он поможет уехать в другую страну, даже если потеряет все, включая уважение и любовь семьи. Натура — дура, влюбленная натура — дура эгоистичная.

Кэл ждал ответа, не отпуская мой локоть, а я почувствовала, что смертельно устала за эти два с небольшим часа. Ханрахан не вынимал душу, он просто залез туда, потоптался и ушел, оставив дверь нараспашку. Было хуже, чем после отката. Стало безразлично, что Кэл, в общем-то, попал в точку: я не могла отказаться, слишком хотела жить, просто жить в Гестоле, ставшем моим домом, где-нибудь неподалеку от Лиса и Джета. Без Кэла и сыска, но об этом сейчас мечтать не приходилось. Я повязана с ними теперь навсегда и избавлюсь лишь после смерти. Вот же бес, куда ни кинь, всюду клин.

— Элиш?

— Не откажусь, — равнодушно проронила я. — Можешь отпустить, я не сбегу. У меня, знаешь, слишком хрупкая шея, ошейник переломит ее в два счета.

Следующий час я провела, закутавшись в покрывало и отгородившись от мира подушкой. Кэл, спавший с лица, куда-то ушел; заходил Лис, я слышала, как он остановился около постели, но не проронил ни слова, только коснулся моего плеча и тихо вздохнул. Интересно, какое у него было выражение лица? О чем он думал? Мог бы помочь или не имеет права идти против Ханрахана? Только последний глупец попробует бросить вызов правой руке короля.

…Записаться, что ли, в список самоубийц.

Я выбралась из покрывала, скинула на пол подушку и принялась разглядывать потолок. Что сейчас делать? Нет, каким должен быть первый шаг? Вернуться в Гестоль — это понятно, а потом? Попросить Бриана устроить еще одну встречу с лунными? Пожалуй, это лучший вариант… и единственный. Не бегать же мне по городу с плакатом: «Хочу встретиться с лунными магами» или «Ищу Гради Кларка».

Лиса в его номере не оказалось, Кэл игнорировал вызов. Я в растерянности потопталась на пороге «Гнезда». И куда мне идти? Сидеть в комнате не хотелось: погода сжалилась, и температура сегодня была ощутимо ниже; знакомый северный ветер нес с собой запах гор Снехта, смешанный с цветущими полями. Забуду-ка я на сегодня о проблемах и просто прогуляюсь по столице. В конце концов, я впервые в самом сердце нашей страны, так не упускать же такой шанс.

***

Берстоль все-таки сильно отличался от Гестоля. Повсюду люди, очень много людей — улыбающиеся, смеющиеся или серьезные, этим они нисколько не отличались от Гестоля, но казались… более свободными? Гестольцы жили по северным законам, стараясь держаться вместе, но не вмешиваясь в чужие дела. Берстольцы же легко дарили друг другу улыбки и запросто обращались к незнакомым людям. На одной из площадей две девушки раздавали молочный шоколад — небольшие плитки, вдвое меньше привычных, но на обертке я обнаружила пожелание счастья. Женщина рядом, взявшая шоколадку, поинтересовалась, из какого они магазина, на что девушки просто улыбнулись и добавили медовую конфету. Только подошедшая девочка, до этого сидевшая на скамейке поодаль, пояснила, что это ее сестры, они в детстве из-за несчастного случая потеряли голос, но вчера получили свою первую работу и теперь просто хотят поделиться радостью со всеми.

В Гестоле такое не представлялось возможным. Северный город, мой нынешний дом… нет, мой родной дом — как забавно это понять, оказавшись далеко оттуда — походил на ощетинившийся колючками дикий цветок, стремящийся выжить. Яркий солнечный цветок, но все-таки доверявший только самому себе. Берстоль раскрывался перед всеми во всей своей красе — домашней, но не уютной.

Я остановилась на перекрестке, купив мороженое. Гестольское было куда вкуснее, между прочим. Мимо проехал многоместный кэб.

— Как это называется, не подскажете? — обратилась я к паренькам поблизости.

Они недоуменно ставились на меня, не поняв вопроса. Я нетерпеливо указала на уезжающий кэб.

— Вот это, как называется?

— Конка? — один из них, с яркой царапиной через левую щеку, зафыркал, как жеребенок. — Впервые видишь, что ли, тетя?

— Впервые.

Продолжать разговор я не стала, перешла на другую сторону, провожаемая звонким смехом. Какая досада, что в Гестоле нет этих… конок. С другой стороны, улицы дома ощутимо уже, кэб и конка вряд ли разминутся, к тому же прокладывать рельсы весьма затратно. Да и по весне их просто затопит. Хотя если Центр выделит своих магов следить за состоянием дорог…

Постепенно воздух прогрелся, ветер стих, и мне пришлось спрятаться от жары в ближайшем кафе. Денег, к счастью, хватило на чашку холодного чая и сливовое желе, но и только. Я выбрала место у панорамного окна, сквозь которое была прекрасно видна прилегающая площадь. Мимо проходили люди, и все как один обливались потом, кроме детей. На площади высился небольшой разукрашенный в цвета радуги фонтан, и они с визгами и радостными криками с разбегу влетали в воду, поднимая кучу брызг. Несколько матерей, похоже, не слишком были рады такому повороту событий: две женщины пытались оттащить своих чад от фонтана, но дети упорно цеплялись друг за друга. В какой-то момент все ребятишки, плескавшиеся в воде, собрались вместе и принялись обрызгивать любого, кто пытался к ним подойти.

Я невольно закусила губу, чтобы не рассмеяться: уж больно забавное зрелище. Счастливый город — Берстоль, беззаботный и открытый всем приезжим. Хотя могло ли быть по-другому, когда это дом его величества Флари Мудрого? Правда, после встречи с Ханраханом невольно задумаешься, кто же на самом деле правит Рохсталом: король-то не больно на людях показывается, зато Джудаса Ханрахана практически каждая кошка знает в лицо.

А теперь и я.

Чай загорчил, и я отодвинула кружку. Воспоминания портили вкус еды, но снова избавиться от них уже не получилось. Я смотрела на бегающих детей, на собравшихся взрослых — они веселились, не задумываясь о завтрашнем рабочем дне, о повседневных заботах, просто отдыхали, зная, что никто не нарушит их привычный образ жизни. Интересно, а Бриан в детстве так играл? Есть ли сейчас ровесники, с которыми он может вести себя так же непринужденно, не боясь открыться полностью, настолько, чтобы не оставалось ни малейших барьеров? Есть ли у меня такие друзья? Алек не в счет, легко предугадать, во что выльются подобные игры. Еще? Алона на другом факультете, в сыске все старше, а Шон — мертв.

Я тряхнула головой и решительно отодвинула полупустую вазочку с желе: оно начало превращаться в кашицу непонятного цвета, и аппетит пропал окончательно.

— Кэл? — надеюсь, в кафе не запрещено разговаривать по кристаллу.

— Где ты?

— Ты волнуешься или сердишься?

— Где. Ты?

— А понятия не имею, — я невольно расплылась в улыбке. — Откуда же мне знать улицы Берстоля, господин сыщик. Поиграем в прятки?

— Элиш!

— Дать подсказку?

— Какая же ты вредная и упрямая! — в сердцах выдал Кэл, смешно хмурясь в кристалле. — Давай. Только не сбегай, ладно?

— Ну… если меня не выгонят, не сбегу, — я еще раз огляделась. — Кафе рядом с небольшой площадью. На площади есть фонтан. Вокруг дома…

— Как называется кафе? И какой фонтан?

— Кафе… Девушка, — окликнула я кельнера, — как называется ваше кафе?

— «Тихая гавань», госпожа.

— Спасибо. Слышал?

— А фонтан?

— Обычный фонтан. С водой. У фонтана скульптура… лисицы, кажется.