Анна Малышева - Голоса ночи (сборник)

– Хорошо, – медленно выговорила она. – Ухожу. За работу – спасибо. За участие – тоже.

Она перевела взгляд на Марию.

– Но зачем было лгать?

Мария махнула рукой, показывая, чтобы гостья немедленно убиралась. И Настя покорно ушла.

На улице прояснилось, асфальт был мокр от дождя и парил. Девушка шла к метро, глядя себе под ноги, и никак не могла забыть взгляда, которым проводил ее Борис. «Мне он не нравится», – сказал Валерьян Тимофеевич. «Мне тоже», – опять подтвердила бы она.

– Что мне делать? – стонал Борис. Он давно уже улегся в постель, но не спал – метался так неистово, будто лежал не на простынях, а на раскаленной сковороде. – Надоело! Нервы – ни к черту!

Жене тоже не лежалось. Она давно сидела, подложив под спину подушку, и молча слушала излияния человека, которого любила больше всего на свете.

– Пускаешь в дом бог знает кого! Я делаю людям добро, следую твоим просьбам, а ты…

– Кто же знал…

– Ты знала!

– О, я! – Мария так и подскочила. – Я только просила найти этой девчонке работу!

– Я нашел! А что вышло?

– Да кто же думал, что твой Тимофеевич наговорит ей всяких гадостей? Знаешь, чем он занимается? Пытается найти тебе другую жену! Я молчала, потому что видела, как тебе плохо, но раз ты так – молчать больше не буду!

Теперь и Мария дала волю слезам. Она рыдала, комкая у влажных щек кружевной воротничок рубашки, и не видела, каким потрясенным взглядом смотрит на нее супруг. Наконец он обрел дар слова:

– Другую жену? Да это абсурд!

– Он так не думает!

– С чего это… Как он мог? – Борис швырнул подушкой в экран телевизора. Тот погас, вероятно, потому, что подушка отжала кнопку питания. Мария подняла голову:

– Он говорит, что ты все равно меня бросишь! Но я знаю, чего ему нужно!

– Боже…

– Какое он имеет право?

– В самом деле… Какое? – Борис растерянно нашарил пачку сигарет, но не обнаружил там ни единой штуки. Смял бумагу в комок и кинул ее вслед за подушкой:

– Можно подумать, он бог и царь! Разводить меня с женой!

– Да! И не только! Настя…

– Слышать о ней не могу!

– А ты послушай!

– Хватит!

– Постой! – Она подошла к окну, рывком распахнула створку и жадно вдохнула свежий, насыщенный озоном вечерний воздух. – По его мнению, я тебе неудобна. Знаешь, почему?

Он молчал – так покорно, как ей и в самых лучших грезах не представлялось. Муж, принадлежавший ей по праву, всегда был для Марии лишь орудием, которым она могла чего-то добиться от жизни. Красивым, мощным, покорным орудием. И вот сейчас он молчал – говорила она.

– Валерьян пытается тобой управлять. Велел Насте читать брачные объявления в газетах и выбирать подходящие. Тебе это нравится?

Пауза показалась рискованной: в любой момент муж мог снова выйти из-под ее власти, стать самостоятельной личностью… Но Борис промолчал. Мария несколько приободрилась.

– Он желает, чтобы мы расстались. А теперь, – она даже подбоченилась, в надежде, что этот древний жест всех жен, желающих знать правду, окажет свое целительное действие, – теперь скажи мне все.

– Хорошо, – его голова едва не упала между колен. Борис был обессилен.

– Ты зависишь от него?

– Если бы не деньги… Деньги, проклятые деньги! Я рисковал, и вот…

– Если бы не деньги, ты бы послал его к черту?

Еще один кивок. Он выглядел таким убитым, угнетенным, как никогда в жизни.

– Тогда бы он не посмел тобой управлять?

– Маша… Я пропал.

Она с трудом подавила в себе желание рвануться к нему, обнять, утешить, как ее саму утешали в детстве родители, если она получала в школе незаслуженную двойку.

– Значит, нужны только деньги?

– Будь они прокляты!

– Хорошо, – женщина помедлила. – Я отлично понимаю, что ты боишься продешевить, продавая квартиру. Спешка тут неуместна. Ты прав.

Несчастные темные глаза поднялись навстречу ее взгляду. Борис лишь покорно кивнул.

– А дача… Ну, что она стоит? Короче, пойдем другим путем. У меня тоже кое-что есть. Но! – Она подняла палец. – Я не прошу, а требую, чтобы отныне ты отчитывался во всех расходах. Я поведу бухгалтерию. Других проблем, кроме оплаты аренды склада, нет?

– Еще этого не хватало! – вскинулся он.

– Тогда… – она стремительно приблизилась к постели и крепко сжала его сгорбленные плечи, – скажи, к кому обратиться?

Глава 18

Мария ожидала чего угодно – бесконечных переговоров, отказов, унижений… Но только не такого легкого решения проблемы. Кредит был оформлен немедленно. Не устроило ее лишь одно обстоятельство…

– Почему он? – сквозь зубы спрашивала женщина, когда они с Борисом остались за столиком вдвоем. Валерьян Тимофеевич вышел в туалет.

– А почему нет?

Борис, против обыкновения, выпил довольно много и теперь был очень весел. Мария, напротив, держалась сухо и ни к чему на столе не притронулась. Сделку отмечали в маленьком заведении того типа, который принято называть «семейным». Тут было всего несколько столиков, мягкий свет, вкусная еда и приветливая улыбка наготове – в какую сторону ни обернись. В прежние времена Мария пришла бы в восторг, особенно если бы не пришлось самой платить по счетам, да к тому же напротив сидел бы любимый мужчина. Сейчас она ощущала себя отвратительно.

– Неужели нельзя было найти никого другого? – спрашивала она. – Я же тебе все рассказала.

– Перестань, – он ласково погладил ее руку, – не унижайся до женской мести.

– Женской?! Чем это, по-твоему, женская месть отличается от мужской? – взвилась она. – Он пытается нас разлучить, подыскивает тебе удобную жену, не верит на слово, а когда появляется возможность нас облапошить – тут как тут!

Она подписала заемное обязательство с тяжелым сердцем. Дело было не в том, что при этом она в известной степени рисковала квартирой, под которую и брался кредит. Одно ощущение, что Валерьян Тимофеевич именно и был тем самым человеком, который потенциально – в пиковой ситуации – мог эту квартиру получить, ранило ее. Но не меньше ранило сознание, что тот уж во всяком случае неплохо нагреет руки на сделке. Кредит был далеко не беспроцентным. Борис лишь улыбался.

– Это бизнес. Деньги – всегда деньги, кто бы их ни давал. Они не пахнут.

Мария подняла мрачные глаза:

– Неправда.

– Ты хочешь сказать, что я лгу?

Она вовсе не хотела этого говорить, но чувствовала, что муж неправ. Деньги – да, сами по себе они, разумеется, не имели никакого особенного запаха, кроме запаха множества рук, передававших их друг другу. Рук потных, сухих, жадных или равнодушных, преступных или милосердных – все эти миазмы вбирали в себя пористые, кисловато пахнущие купюры. Много раз в жизни, вдыхая запах пачки денег, которые она пересчитывала, Мария закрывала глаза и внезапно воображала всех людей, через чьи руки они прошли. Ей не становилось страшно, скорее интересно, потому что эти купюры были чем-то вроде книги, где было записано множество человеческих судеб. Но сейчас… Из ненавистных рук…

– Ты не лжешь, – с трудом выговорила она. – Но я предпочла бы кого угодно, только не его.

– Почему?

– Он меня терпеть не может.

Муж улыбнулся. Сегодня он в самом деле был в замечательном настроении. Глаза сияли, и его лицо казалось просветленным.

– Ты ошибаешься. Мы ведь все уже обсудили. Он только хочет, чтобы рядом со мной не было такого умного советчика, как ты. Увидишь, вскоре он смирится, когда поймет, что нас не разлучить.

– Боже мой, – теперь Мария и сама начинала улыбаться. Тревога не проходила, но то, что она услышала, согревало сердце. – Ты и в самом деле нуждаешься в руководителе. Я тебе кое в чем признаюсь… В первое время я не понимала, почему ты так в меня вцепился? Это казалось сном…

Она замолчала. Возможно, было сказано слишком много. Опыт говорил, что мужчине никогда не следует доверяться полностью. Сердце отвечало, что сейчас наступил именно такой момент, когда говорят правду. Муж улыбался.

– Я ничего не могла понять…

– А разве нельзя допустить, что я влюбился?

– Можно, только, – она колебалась, – это все равно было чем-то удивительным.

– Ребята, как вы воркуете! – раздалось у них над головами, и Мария заледенела. Валерьян Тимофеевич подошел бесшумно, она даже не заметила его появления. «Подкрался», – с ненавистью подумала она.

– Выпьем? – предложил тот, грузно плюхаясь на стул напротив. – Ну денек… Иногда вот думаю, не бросить ли все земные дела, не податься ли в Тибет?

– Что?! – поразился Борис.

– Да вот моя секретарша – ваша крестница – все говорит, что нужно спасаться в каких-то норках в скале, в Тибете – по телику видела. Или уже не она, а ее парень… Или его мамаша, не упомню.

Мария не выдержала:

– Вам – в Тибет? Она над вами шутит!

Она ощутила довольно чувствительный толчок под столом. Это муж давал понять, что сказано лишнее. Но Мария не остановилась:

– Настя – странная девушка. Но она и сама должна понимать, что вам в пещерке не выжить.