Безмолвный пациент: комплект из 3 психологических триллеров - Алекс Михаэлидес
– Кто здесь? Это полиция. Капитан Афанасьев, Следственный комитет. Выходите на свет с поднятыми руками! – громко требует мужчина, водя стволом из стороны в сторону. – Макаров, что здесь происходит?
– Чудовища, – отвечаю я. За белым дымом должны быть чудовища. И этот запах цветов… Дышать становится сложнее, пространство немного плывет. Свет начинает мелькать перед глазами.
– Что это, черт возьми! – нервничает следак, в пустоту трижды стреляет. Глаза безумные, взгляд бегает, движения хаотичные. Но я никого не вижу. – Макаров, держись за мной! Кто эти твари?!
– Папа, – зовет галчонок, рукой на пол указывает. Дым идет из круглых отверстий, на стенах тени. Из-за мелькания света кажется, что они двигаются. Нет никаких монстров. И не было никогда. Это галлюциноген. Мы вдыхаем с паром галлюциноген! После пяти лет в психушке на сильнодействующих препаратах мой организм, видимо, приспособился. Развилась толерантность к психоактивным веществам, для меня эта доза слишком маленькая. Но не для Афанасьева. Он видит то же самое, что и я пять лет назад.
– Макаров, нужно уходить! Забирай тело дочери и держись за мной. Я вас прикрою, – кричит он и выбегает в коридор, а я остановить не успеваю. Голова начинает кружиться, рассудок немного затуманен. Чем дольше мы вдыхаем, тем сильнее действие. Наматываю часть простыни на лицо: дышать нужно как можно реже.
Выстрел, еще один. Следак разошелся, нужно его остановить, пока нам всем не навредил. Стоп. Не тот звук. Это другое оружие. Выхожу в коридор. Роман на полу, на рубашке пятно крови расходится. Дьявол! Это сделали не мифические чудовища. У выхода силуэт, догнать пытаюсь и опять не успеваю – дверь захлопнулась. Пытаюсь изнутри открыть, а не поддается. Нас заперли. Вот же! С противоположной стороны что-то тикает. Не нравится мне все это. Нужно выбираться поскорее.
– Эй, живой? – Подхожу к Роману: он в сознании, коридор оглядывает. Оружие из рук выпало, дотянуться пытается. – Нет, капитан, сейчас тебе это не нужно. – Забираю пистолет, сзади за пояс прячу. Не хватает, чтобы он еще стрельбу устроил. Дыхание ровное. Пуля в животе. Навылет не прошла. Легкие, сердце не задеты, печень с другой стороны. Уже хорошо. Если одной почки лишится, жить можно. Но кровотечение сильное. Стаскиваю кофту, к ране прижимаю: – Придави рану. Я поищу выход.
– Макаров, уходи… Эти твари нас сожрут. Беги отсюда, – с трудом произносит он, за руку схватил. – Убирайся, пока живой! Они повсюду…
– Слушай меня внимательно. То, что сейчас ты видишь, – этого нет. Это все галлюцинации. Нет никаких дионей. Мы вдыхаем отраву, – пытаюсь объяснить я. Бесполезно. Он верит своим глазам, как и я. Психушка переубедить не смогла. – Так, ладно, капитан… Не шевелись, я скоро. Монстры тебя не тронут.
– Макаров, зря я сразу тебе не поверил, – произносит он. Голову поднял, смотрит пустым взглядом. Нужно уходить.
– Папа, – зовет малышка, в палате на сумку с красным крестом указывает. – Возьми это. Девочки хотели мне помочь, но не смогли. Не сердись на них, ладно? Это все из-за него…
– Кто он, доченька? – спрашиваю. Сам за руку беру. Галчонок глазки опустил, на лестницу смотрит.
– Вам нужно уходить! Я покажу выход, – говорит она, а на мой вопрос не отвечает. Но сейчас она права. Тиканье за дверью напрягает. Так, ладно… Тело на руки беру, сумка, рюкзак на спине. Еще Афанасьева тащить на себе придется, сам идти не сможет. Не потяну. Придется выбирать. – Оставь. – До скелетика дотрагивается. – Я всегда с тобой и мамой. Сейчас так нужно.
– Но…
– Тебе понадобятся рюкзак и аптечка, – отвечает дочурка. – Все хорошо. Пожалуйста, пап, вам нужно уходить!
Черт возьми! Киваю, тело малютки обратно в кровать укладываю.
– Я так люблю тебя, доченька… Прости меня. – Как я могу вновь оставить ее здесь? В том самом аду, через который ей пришлось пройти. Какой после этого из меня отец?! – Я вернусь… Что бы ни случилось, вернусь.
Ложь, сам себе вру. Не хочу признавать действительность, но это тиканье… Хватит ли нам времени.
– Давай, капитан. Поднимайся. – Помогаю встать, под руку подхватываю. Тяжеленный. На ногах оба удержались, уже хорошо. – Показывай, галчонок.
– Это твоя дочь? – Следак на мою малышку указывает. Он ее действительно видит или крыша после всего этого поехала у нас обоих? Парные галлюцинации. Еще образы монстров можно логически объяснить, но это… – Люся? Это же она. Но как?
– Ему совсем плохо, – очень по-взрослому констатирует ребенок. – Вам сюда. – Пальцем на картину указывает. Нажимаю, дверь в стене открывается. Коммуникации проложены, септик, скважина. Мы все еще под землей. Сложно назвать это место помещением, скорее вырытая яма. С одной стороны обычная срезанная земля, корни торчат, с трех других старые доски, камнями подпертые. Грязь, воды по колено. Люська поднимает голову. Свет, тонкий лучик света прорывается через отверстие. Проход закрыт листом профнастила. Неустойчивый, от ветра дребезжит, с большой долей вероятности не прикручен. – Вам нужно подняться. Твой рюкзак, там снаряжение.
– Одну минуту, ждите здесь. – Афанасьева на землю усаживаю. Хочу забрать тело, Люська дорогу преграждает. Головой мотает.
– Папа. Ты не успеешь, уходите. – На маминых голубых глазенках слезы. Обнимает, носом в живот уткнулась. – Пожалуйста, папочка, уходите…
– Хорошо, – сквозь ком в горле отвечаю. Вываливаю содержимое рюкзака на землю: веревка, обтяжка, карабин. Следака смогу вытащить, главное, самому вскарабкаться. Не так высоко. Но подъем вертикальный, камни осыпаются. Внизу железяки, прутья торчат. Сорвешься, хорошо, если сразу умрешь. Дьявол! На дочь смотрю. Травмы сопоставимы… Она погибла здесь. Пыталась сбежать. Сражалась изо всех сил, ей почти удалось… Поэтому Люся знает выход. Но если она лишь плод моего воображения, как мне удалось найти его?
– Прости, папочка. Я не справилась. Но ты сможешь, я в тебя верю, – улыбается. – Я буду ждать наверху.
– Смелая она у тебя, настоящий боец. В отца пошла, – синими губами произносит следак. Поднимается, опираясь о стену. – Я подсажу. Лезь уже, пока эти твари до нас не добрались…
Действительно бредово звучит. Я пять лет нес эту чушь, обидно будет умереть сейчас. Я знаю еще не всю историю.
Хватаюсь за корень. Крепкий. Подтягиваюсь, еще пара рывков – и буду на поверхности! Дьявол. Нога соскользнула, едва вниз не улетел, пальцами за гранитный выступ успел ухватиться. Профнастил отодвигаю, поддается. Прав был, не закреплен. Я наверху. Люська, как и всегда, рядом. Обнимает, за шею схватилась. Я ее чувствую… Как живую.
Дом позади нас, в десяти метрах. Если я прав насчет того, что тикало на дверях, досюда достанет, нужно торопиться, надеюсь, время еще осталось. Скидываю веревку.
– Возьми аптечку и обвяжи себя, я тебя вытащу, – кричу вниз.
– Уходи, Макаров, – отвечает он. Мы так не
