Б. Седов - Отшельник
Те отрицательно повертели головами, и Знахарь ответил за них:
- Это местные охотники, учат меня таежному умуразуму.
Достав сигареты, он закурил и, присев на корточки, протянул пачку старлею:
- Закуривай, брат!
Сказав это, Знахарь почувствовал, как его самого передернуло от этого фальшивого обращения. По знакам отличия было ясно, что «брат» служит во внутренних войсках и наверняка разыскивает именно Семена. И «братом» Знахарю этот старлей не мог быть ни при каких обстоятельствах. Даже если бы они одновременно предстали перед апостолом Петром.
Старлей после секундной паузы кивнул и взял сигарету.
- Отдай остальные солдатикам, - сказал Знахарь, и старлей, взяв пачку, передал ее назад.
- Так что там насчет беглых? - озабоченно спросил Знахарь, когда все дружно закурили, и над причалом поднялся такой дым, будто он загорелся, - понимаешь, я человек мирный, спрятался тут от цивилизации, наслаждаюсь природой, а ты говоришь - беглые… Это, значит, беглые уголовники, я правильно понимаю?
- Правильно, - сказал старлей.
- Вот видишь… А уголовники - они ведь грабители и убийцы. И теперь я не смогу спать спокойно. Так что мне делать?
- А ничего особенного, - спокойно ответил старлей, - живи как обычно, а если… У тебя связь какаянибудь есть?
- Есть.
- Хорошо. Если что - сразу сообщай.
- А куда сообщать-то?
- Куда сообщать… - старлей нахмурил лоб, - а сообщать вот куда.
Он достал из кармана ручку и блокнот.
Написав что-то на листке, он вырвал его и протянул Знахарю.
Знахарь взял листок и увидел шестизначный телефонный номер.
- Это наша дежурная часть, - пояснил старлей.
- Ваша - это, значит, армейская?
Старлей усмехнулся:
- Ага, армейская.
Знахарь сделал вид, что его осенило:
- А, понял! Это та самая зона, откуда злодеи убежали. Так?
- Так, - ответил старлей.
- А сколько их всего?
- Шестеро. И все опасные, как… - старлей поморщился, - в общем - опасные рецидивисты.
- Рецидивисты… Понимаю… - Знахарь сделал серьезное лицо, - понимаю.
- Ну, ты особенно не нервничай, - успокоил его старлей, - у тебя вон люди имеются, со стволами. Собачки есть?
- Есть.
- Тоже хорошо. Так что отдыхай спокойно. А если что - звони.
Старлей повернулся к сидевшему у мотора солдату и кивнул ему. Солдат встал и двинул ногой по стартеру, торчавшему из двигателя, как на мотоцикле. Мотор застучал, а старлей, снова повернувшись к Знахарю, сказал:
- Ну, будь здоров, дачник!
И усмехнувшись, добавил:
- Бедный…
Вернувшись в дом, Знахарь взглянул на Семена, который полулежал в кресле и выжидательно смотрел на вернувшихся, и сказал:
- По твою душу приезжали.
- Я понял, - ответил Семен.
- А раз понял, - и Знахарь сел на свое место, - тогда рассказывай.
Афанасий с Макаром тоже уселись к столу, и Семен, вздохнув, сказал:
- Что ж… Придется рассказывать. Раз ты меня не сдал, теперь я тебе должен.
- Ты мне ничего не должен, - неприятным голосом ответил Знахарь, - мне должники не нужны. Это может быть у вас, уголовников, принято на людей долги вешать, а я другой человек.
- Понятно… - Семен снова вздохнул, - только вот рассказ будет короткий.
- Пусть короткий, - согласился Знахарь и взялся за бутылку с пивом, - мы ведь тут не байками тешиться собрались, верно?
- Верно. В общем, дали мне пожизненное. Я уже приготовился сидеть в клетке, знаешь, как по телевизору показывают - чуть в дверь стукнули, сразу к стенке и крестом раскорячивайся. Ну, мне, пока я под следствием сидел, один старый зек рассказал, как себя вести, чтобы хоть как-то облегчить… Короче - все, думаю, жизнь кончилась. Пять суток везли куда-то, потом выгрузили, и все оказалось совсем не так, как я ожидал. Какой-то пионерский лагерь строгого режима. Ни тебе охраны, то есть - охрана, конечно, имеется, вышки, проволока, солдатики с пулеметами, все как положено, но в зоне - полная свобода. Зато везде видеокамеры, даже над каждым очком в сортире! И вообще… Все молчат, никто друг с другом не разговаривает, а начальник зоны этой, Штерн его фамилия…
При упоминании фамилии Штерна Афанасий заерзал, и Знахарь, посмотрев на него, спросил:
- Что там у тебя?
- У меня? - удивился Афанасий, - не знаю, иголка, что ли, в штаны попала, колет…
- А-а-а… - Знахарь повернулся к Семену, - и что начальник?
- Он меня вызвал и говорит: тебе пожизненное за счастье было бы, а теперь ты, говорит, мой раб, и твоя жизнь ничего не стоит. Ты, говорит, теперь как вещь, и единственная свобода, которая у тебя есть - это повеситься.
И Семен рассказал обо всем, что творится на этой «зоне», дойдя наконец и до истории со своим побегом:
- В общем, на следующий вечер мы и дернули в тайгу. Как бежали, не важно, а вот то, что мне Портной рассказал в тайге, уже интересно. Он мне всего рассказать не успел, потому что на следующий день, когда мы переправлялись через реку, чтобы след сбить, все утонули. Я один остался. Да-а-а… А через пять дней поскользнулся на мокрой коряге и вывихнул ногу. Целую неделю полз, как Мересьев, ну, а дальше сам знаешь.
Знахарь медленно покачал головой, думая о чем-то, потом спросил:
- Так что тебе Портной рассказал?
- Я же говорю, что он только начал рассказывать, у нас там времени лясы точить не было, нужно было ноги делать… Но кое-что успел. Он сказал, что эта зона вроде как учебный центр, в который собирают самых опасных преступников, приговоренных к вышке и к пожизненному, и, чтобы такие ценные кадры не пропадали зря, готовят их особым образом и делают из них вроде как роботов. Даже будто какую-то операцию на голове делают. А потом переводят их в секретную воинскую часть, кстати - ты видел на реке пароходик без окон, серый такой?
Знахарь задумался и ответил:
- Вроде видел… Да, точно видел.
- Вот. На этом пароходике их и перевозят в эту воинскую часть, а что дальше, я не знаю. Портной не успел рассказать.
- Так… - Знахарь налил себе пива, - зомби, говоришь… А ведь интересное дело получается! Осужденные - они вроде как государственная собственность. И, если ими так распоряжаются, значит, это государственное дело. И зачем же нашему родному говернменту эти зомби?
- Чему? - одновременно спросили Тимур и Семен.
- Правительству, - усмехнулся Знахарь, - это поанглийски.
Он посмотрел на Семена и спросил:
- Ну, как твоя нога?
- Да ничего, побаливает, но уже гораздо лучше, чем было.
- А ну-ка встань! - скомандовал Знахарь.
Семен, кряхтя, поднялся и медленно выпрямился.
- Идти сможешь?
Семен пожал плечами и сделал несколько осторожных шагов, сильно припадая на больную ногу.
- Ты знаешь, - удивленно сказал он, - гораздо лучше!
Знахарь посмотрел на Афанасия, и тот, довольно сморщившись, сказал:
- Таежная медицина, однако. Через два дня бегать будет.
Тимур засмеялся:
- Нет, ты понял, каких я тебе ценных кадров привел?
- Понял, понял, - Знахарь тоже засмеялся, - тоже мне, начальник отдела кадров!
- А что, - Тимур приосанился, - могу, если захочу. Но не захочу. У меня от бумаг голова болит.
- Вот и хорошо, - сказал Знахарь.
- Что хорошо? - спросил Тимур, - что голова болит?
- Нет, - ответил Знахарь, - хорошо, что Семен через два дня бегать будет.
- А что будет через два дня? - поинтересовался Семен, осторожно опускаясь в кресло.
- Да так, ничего особенного, - Знахарь пожал плечами, - может, прогуляемся по лесу, может - еще что-нибудь. Тимур, там еще пиво есть?
- А как же! - ответил Тимур и, встав, направился к холодильнику.
* * *
На следующий день Афанасий с Макаром с самого утра ушли в лес, и мы остались втроем. Полдня прошло в спокойной ленивой полудреме, но, как только мы сели к обеденному столу, Кусай и Жучка опять навострили уши, и опять это оказался долбаный военный катер. Но на этот раз солдатиков на нем сидело всего двое, зато офицер был - аж целый майор.
Нормальный такой майор внутренних войск, с тугим брюхом, тяжелой мордой и наглыми глазами. Я стоял на причале, лениво поигрывая помповиком, и смотрел, как он, побагровев сытым загривком, выбирается из катера, причалившего рядом с белым «Ништяком».
Наконец майор влез на причал и выпрямился.
Посмотрев на мой «моссберг», он одобрительно кивнул и сказал:
- Хорошее ружьецо. А вы всегда так гостей встречаете?
- Это смотря каких, - ответил я, - если таких, про которых вчера ваши солдатики рассказывали, то именно так, и не иначе.
- Но я-то вроде из других, - сказал майор, усмехнувшись.
- Кто знает, - задумчиво ответил я, - всякие бывают… Их еще «оборотнями в погонах» называют.
- Ну, это вы зря, - майор полез в карман, - я могу удостоверение показать.
