Водка - Виктор Алексеевич Мясников
- Покажи, - недоверчиво попросил Мамед.
- Пожалуйста, - с готовностью согласился ингуш, развязывая чехол. Могу даже дать пострелять. Хочешь? Вон сзади "газель" идет. Пальни, увидишь, что от неё останется. Чисто конкретно.
В боковом зеркале иногда краем появлялась синяя "газель". За охраняемой колонной быстро пристроился хвост из местных и проезжих халявщиков. Кроме "газели" телепался какой-то потрепанный КАМАЗ с выгоревшим до бела брезентовым тентом, бортовой ГАЗ-66 с теленком в кузове и дюжина легковушек. А в голове колонны на большом американском джипе "чероки" ехал Шовхал. Над кабиной на хромированной дуге в ряд стояли четыре огромных фары, а впереди торчала мощная решетка из толстых труб. Они тоже были отхромированы и ярко сверкали на солнце. Сквозь ветровое стекло улыбался с цветной фотографии генерал Дудаев в советской форме.
Мажит, наконец, справился со своим мешком и вытащил из него темно-зеленый цилиндр длиной сантиметров в семьдесят и толщиной с кулак. К цилиндру тремя кольцевыми стяжками был притянут длинный узкий металлический чехольчик, закрывавший спусковой механизм. Мажит сунул трубу в руки Мамеду:
- На подержи, только крышки не трогай.
С некоторой опаской Мамед принялся разглядывать "Муху". Труба оказалась не такой уж и тяжелой - килограмма два с половиной. Гладкая наощупь, она не производила впечатления металлической, скорее, пластмассовой. Мамед даже ногтем постучал и поскреб. Точно - пластик. Мажит, наблюдая за его манипуляциями, довольно похохатывал:
- Чисто конкретно стеклоткань. Внутри вообще вся труба белая и лакированная.
- А гранату куда вставлять? - спросил Мамед.
Мажит от смеха чуть с сиденья не съехал.
- Слушай, мой дедушка, когда так спрашивали, всегда говорил: "Воткни себе куда-нибудь сзади!" Граната уже там в трубе сидит, запечатанная. Бери и стреляй. Чисто конкретно!
- Это ты один раз выстрелил чисто конкретно, - загорячился Мамед, - а другой раз?
- Не будет другого, - посерьезнел Мажит, - с первого выстрела попадать надо. Это одноразовый гранатомет, как презерватив. Потом трубу выбрасывай, иди новый покупай.
- Эй, при чем тут презерватив? - обиделся Мамед и машинально почесал в районе ширинки.
- А потому что такой же дешевый. Всего за семьсот рублей купил. Правда, - Мажит сокрушенно покачал головой, - осечка может случиться. Старые они, "Мухи" эти, совсем дохлые.
Ингушский воин был прав. Известная под именем "Муха", реактивная противотанковая граната РПГ-18, принятая на вооружение Советской Армии ещё в 1972 году, давным-давно была снята с производства. Но запасы этого добра оказались огромны. Что-то разбабахали по полигонам и стрельбищам, сколько-то спалили на чеченской войне, но кое-что, списанное и как бы уничтоженное, расползлось по кавказским базарам и подпольным каналам. А на складах оставалось и того больше.
"Муха" имеет ряд существенных недостатков. Во-первых, если её привести в боевое положение, в первоначальное состояние уже не вернуть. Придется обязательно отстрелять. Против современной динамической брони она тоже бессильна. Ну, и спусковой механизм дает высокий процент осечек. Надо снова взводить и нажимать клавишу спуска.
Повернув трубу, Мамед увидел наклееную на неё длинную пластину, где черным по белому было расписано и нарисовано, что делать. "1. Нажать и повернуть шторку... 2. Нажать стяжку, откинуть заднюю крышку. 3. Развести трубы до упора. 4. Положить на плечо..." Не очень-то он понял, что нажимать и поворачивать, но ведь Мажит наверняка во всем этом уже разобрался.
- А милиция не отберет? - спросил Мамед.
- Зачем? - удивился Мажит. - Наш Шовхат сам капитан милиции. Только в прошлом году уволили. Три брата у него там работают, один даже начальник. Его все знают. Никто нас не тронет.
Так и ехали, петляли по серпантину. Разговоры балагурили. Только Мамед слегка побаивался лежащей у дверцы "Мухи". Кто её знает, вдруг пальнет? Танк сжечь может, а от КАМАЗа что останется? Зато насчет всех прочих опасностей он был спокоен.
Он даже не обеспокоился, когда Мажит занервничал. С их цистерной поравнялась "нива" в грязных разводах. Даже цвет её толком не определить. Вроде, серая какая-то. Она шла на обгон, нахально вылезая на встречную полосу. Сквозь чуть приспущенные мутные стекла на цистерну смотрели бородатые люди. Мажит свесился за окно дверцы, гортанно закричал им по-своему. Те, вроде, ответили. "Нива" резво ушла вперед, а озабоченный Мажит снова взял в руки свою "Муху"
- Нехорошие люди, - сказал он серьезно и провел ладонью по зеленой трубе, словно пыль смахнул.
- Чеченцы, да? - забеспокоился Мамед. - Грабить хотят?
- Чего-то им надо, чисто конкретно, - вздохнул Мажит. - Глаза плохие у них, совсем дурные. Наверное, героин маленько вкололи. - Он снова высунулся из машины, помотал головой озираясь. - Вперед пошли. Или там у них засада большая, или совсем наглые. Сейчас деньги просить начнут.
И точно, передние машины начали сбавлять скорость. Вскоре колонна остановилась. Мажит торопливо спрыгнул на асфальт, с зеленой трубой под мышкой перебежал к противоположной обочине и соскочил на откос. Там за дорогой кювет переходил в склон глубокого оврага. Из высокой кабины КАМАЗа виднелись верхушки деревьев, растущих ниже по склону.
Мамед увидел, как Мажит побежал вдоль склона, пригибаясь, чтобы не увидели с шоссе. А впереди поперек дороги стояла "нива". Перед ней остановился джип Шовхата. Человек с автоматом, вылезший из "нивы", что-то говорил. Мамед встал в рост в раскрытой дверце и стал смотреть.
Передний грузовик не доехал до "нивы" метров двадцать. Мало того, он тихонько стал сдавать назад, пока не уперся в стоящий за ним. А перебранка у джипа продолжалась. С противоположной стороны "нивы" на дорогу вылез ещё один чеченец. Он деловито раздвинул сошки ручного пулемета и установил его на капот. Приложился, повел стволом, выверяя по колонне прицел. Мамед, как смыло, тут же оказался в кабине и пригнулся пониже.
События принимали плохой оборот. Совершенно понятно, что чечены намерены взять дань. Весь вопрос - какую? Вдруг потребуют отдать цистерну? Этот Шовхат, небось, разведет руками и скажет: "Извини, Мамед. Вот, бери назад твои двести долларов, я тебя больше не охраняю." Спирт, небось, просто сольют на землю, исламисты хреновы.
Пока Мамед мысленно прощался с машиной и драгоценным грузом, худощавый Мажит подобрался к "ниве" метров на тридцать. Поглядывая сквозь росший на обочине куст, он открыл заднюю крышку трубы гранатомета. Та откинулась, раскачиваясь
