Зона отчуждения - Марина Серова
Женщина проводила мужа и сразу почувствовала сильную, тянущую боль внизу живота. Ощущение было таким, будто у нее сейчас что-то разорвется внутри. Ксения вскрикнула и присела на диван. Сомнений быть не могло, да и срок был подходящий. Женщина вызвала «Скорую» и благополучно отправилась в медицинскую санчасть города Припять.
Врачи там были квалифицированные, а значит, за жизнь ребенка и молодой мамы не стоило переживать. Наскоро собрав вещи для родильного дома, женщина, проходя мимо окна их с мужем спальни, услышала страшный взрыв, станция осветилась ярким светом.
Из-за сильных схваток Ксения не придала этому особого значения, и, услышав во дворе вой сирены «Скорой помощи», превозмогая сильную боль, начала спускаться по лестнице старенькой пятиэтажки.
Роды были очень тяжелыми, Ксения несколько раз теряла сознание, акушер-гинеколог стоял рядом с ней растерянный и задумчивый. Вихрастые волосы доктора торчали во все стороны, он нервно покусывал нижнюю губу. По его внешнему виду сразу можно было определить, что ее дела совсем плохи.
Ксения чувствовала, как силы покидают ее. Очень хотелось напоследок увидеть сынишку, которого она так сильно ждала и любила. Все девять месяцев они с ним были единым целым, но, видно, одному из них суждено было оставить этот мир, и Ксения очень хотела, чтобы сын остался с отцом. Под глазами синяки, губы потрескались, хотелось пить, она только лежала и хрипела, голоса уже совсем не было. Сорвала, крича от сильной боли.
– Ну, давай, милая, головка показалась, еще чуть-чуть! – командовал ей молодой доктор.
Ксения напрягла все свои силы, последний вздох, и вот он, первый крик ее малыша. Все остальное женщина уже не осознавала. Только запомнила, как санитарка поднесла маленький сморщенный комочек счастья к ее груди, и тут же потеряла сознание.
Через несколько часов после родов Ксения очнулась от шума. Открыв глаза, женщина увидела, что в палате полно посторонних мужчин, в ее «женской» палате. Возмущаться не было просто сил. Вид у них был весь какой-то изможденный, они громко стонали, кто-то кричал во сне, смотреть на них было страшно. Все окровавленные, какие-то потерянные, будто не живые уже, глаза пустые и больные.
Женщина попыталась сесть, но только вскрикнула от боли. Прибежала все та же санитарка и опять уложила ее в постель.
– Что случилось? – еле слышно спросила Ксения.
– Лежи, милая, не до тебя сейчас, смотри, народу сколько, никто не знает толком, пожар вроде бы на ЧАЭС, четвертый энергоблок горит.
– Что? У меня там муж, мне нужно срочно идти! – Ксении захотелось кричать, но сил на это просто не было.
Испуганная санитарка побежала за успокоительным. Женщина опять провалилась в тяжелый сон.
– Вставай, вставай скорее, пора уходить тебе. – Санитарка тормошила ослабевшую женщину за плечо.
Действие успокоительного еще не закончилось, поэтому Ксения еле открыла глаза.
– Что случилось?
– Идти тебе нужно, эвакуация, там совсем все плохо на ЧАЭС, всех людей уже вывезли, город пустой, пойдем, скорее.
– А муж? – Глаза Ксении наполнились слезами.
– Да их уже всех эвакуировали, в Москве они, давай скорее одевайся, сейчас сынишку принесу твоего.
Ксения попыталась сесть на кровати, но голова сильно закружилась. Она не понимала, что происходит. Кровать стояла рядом с приоткрытым окном, и женщина видела, что творится на улице. Все то же ласковое солнце, так же, как и вчера, пели птицы, шелестела трава, ничего не поменялось. Воздух был свежим и бодрящим. Ксения вздохнула полной грудью. Вот только глаза почему-то резало и кожу на лице стягивало. Женщина и представить себе не могла, как сейчас ей и ее младенцу опасно находиться в этом городе. Дни молодого зеленого города никогда уже не будут прежними. В палату влетела санитарка.
– Оклемалась, девочка? – выдохнула она, всплеснув руками. – Давай-давай, не время разлеживаться! Поднимайся, идти пора.
– А где доктор? – удивилась Ксения, пытаясь стряхнуть с себя полуобморочную одурь. Болело у нее все, что только можно. Соображать толком не получалось.
– Доктора с пострадавшими, – тяжело вздохнула санитарка. – Вывозят всех – раненых, тяжелых. Вповалку грузят. Пойдем, детка.
Ксения с трудом встала. Санитарка подхватила ее малыша и подставила плечо в качестве опоры. Они вышли на улицу. Но машина уже виднелась вдалеке.
– Не дождались! – глухо пробормотала санитарка и оценивающе посмотрела на Ксению. Та стояла с трудом. – Так! – скомандовала женщина и подвела Ксению к лавочке. Вручила ей младенца. – Сиди здесь, я сейчас разузнаю, куда нам с тобой идти, и вернусь. – И убежала вслед за машиной.
На улице было страшно. Пусто, тяжело дышать, мрачно. Город стоял в гробовой тишине. Было как-то жутко и невыносимо грустно. Некогда людный город погрузился в траурное молчание. Она поднялась и побрела к дороге, растерянная. Голова от слабости кружилась, ноги подкашивались. Куда идти, она просто не представляла. Малыш требовательно зарыдал у нее на руках, подходило время кормления. О санитарке женщина забыла.
– Витюша, будем выкарабкиваться сами, – с горечью пробормотала себе под нос Ксения.
Она зашла в первый попавшийся подъезд. Как ни странно, но дверь в квартиру была открыта. Видно, в спешке ее просто забыли закрыть.
Женщина зашла в чужой дом, ей это было просто необходимо. Обычная двухкомнатная квартира, со своей историей, фотографиями на стене и скромной обшарпанной мебелью. Положив ребенка на диван, она сняла блузку и попыталась покормить сына. Молока совсем не было, он начал плакать еще сильнее. Молодая мама прошла на кухню. Открыла кран с водой, но ничего, кроме пары ржавых капель, не увидела. Воду отключили…
Осмотревшись, она обнаружила большой чайник. В нем плескалась живительная влага. Ксения напилась.
Постепенно груди начали наполняться, и она вновь поспешила к сыну. Покормив его, нашла в шкафу чистые простыни, обтерла ребенка влажным полотенцем и уложила на диване свое сокровище. Довольный малыш тихо засопел. Ему в этой жизни так мало нужно было для счастья. Ей и самой сильно хотелось есть. Электричества в квартире уже не было, отключили. Холодильник на кухне потек, но еда еще не успела испортиться.
Женщина отрезала ломоть колбасы, в хлебнице было несколько черствых сухарей. Она с жадностью принялась за немудреную еду. Выпила еще немного воды и подумала, что надо посмотреть в других квартирах. Без воды она не выживет. Она даже представить себе не могла, какой вода была опасной для нее и ребенка. От сухомятки разболелся желудок, но ничего другого в доме не было. В подъезде кто-то шумел. Она тихо подошла к входной двери и посмотрела в глазок. Из соседней квартиры выносили вещи.
«Мародеры!» – пронеслось у нее в голове.
Она взяла кухонный нож и встала
