Тонущая женщина - Робин Хардинг
Джесси не знает, что я бездомная, едва-едва выживаю. Но даже будь у меня иные обстоятельства, подняться от официантки в кафе «У дяди Джека» до ресторатора – это немыслимо огромный скачок.
– Вряд ли. – Я поднимаюсь с дивана. – Мне вообще-то пора.
– Ладно. Я отвезу тебя домой.
– Я оставила машину у кафе. Отвезешь, пожалуйста, туда, если можно?
* * *
«Ауди» виляет по улицам, а я смотрю вокруг, пытаясь сориентироваться, но это бесполезно. Планировка города такова, что ты постоянно видишь воду, и не понять, то ли перед тобой большое озеро, то ли океан.
– Хорошая машина, – хвалю я.
– В аренду взял, – признается Джесси. – Бизнес обязывает. Мои клиенты в основном люди богатые, с претензиями. Приходится соответствовать. – Он поворачивает направо, на какую-то улочку, и мы внезапно оказываемся у задней двери моего кафе, прямо у моей «Короллы».
– Спасибо. – Я отстегиваю ремень безопасности. – За ночлег. За заботу. За чай с маффином.
– Давай попробуем еще раз? – Он поворачивается ко мне вполоборота. – Когда поправишься.
– С удовольствием. Обменяемся номерами?
– Я знаю, где тебя найти.
Наши глаза встречаются. Поцелует ли он меня? Нас влечет друг к другу, и это не плод моего воображения. Однако я больна, возможно, заразна. Джесси наклоняется ко мне, прижимается губами к моему лбу.
– До скорой встречи, Ли.
Я выбираюсь из «Ауди» и стою на улице, наблюдая, как его машина катит прочь.
Глава 12
Передо мной тянется шоссе I-5. Мимо мелькают уже знакомые закусочные и торговые центры. До начала смены у меня четыре свободных часа. В кои-то веки я чувствую себя отдохнувшей, сытой и, несмотря на простуду, полной жизненных сил – даже голова кружится от избытка энергии. Я познакомилась с мужчиной – внимательным, заботливым и чертовски сексуальным. И несмотря на то, что я превратила свою жизнь в ад и пребываю в отчаянном положении, во мне пробуждается оптимизм. У меня назревает роман, что само по себе пугает. Жилья нет, будущее уныло, но я не могу избавиться от радостного возбуждения, коим охвачено все мое существо.
В прошлой жизни – в моей настоящей жизни – я позвонила бы Терезе. Сестра выслушала бы мои сумбурные излияния о Джесси, но, разделяя мое волнение, стала бы задавать наводящие резонные вопросы. Многие годы она мечтала, чтобы я нашла надежного парня, который служил бы якорем в моем хаотичном существовании. Хотя… я не уверена, что Джесси выдержал бы проверку моей сестры. Разве персональный тренер с жильем на полуподвальном этаже и арендованной машиной соответствовал бы ее стандартам?
Тереза нашла своего мужчину. Кларк был – и по-прежнему является – пластическим хирургом. Он старше сестры, состоятельный, по-своему симпатичный – этакий импозантный профессор в дорогом элегантном костюме. Она переехала в его просторный дом на Лонг-Айленде и взяла на себя роль мамочки для его двух шоколадных лабрадоров. С Кларком я встречалась всего три раза: один раз – за кофе в центре Манхэттена, второй раз – на роскошном приеме по случаю их помолвки и в третий – когда он пришел в мой ресторан с другой женщиной.
Он понятия не имел, что привел любовницу – та едва достигла совершеннолетия – в заведение своей будущей свояченицы. Тереза наверняка говорила ему про «Птичий двор», но такие люди, как доктор Кларк Бейлор, подобные мелочи не запоминают. Из кухни я наблюдала, как жених моей сестры без стеснения лапает эту молодую женщину, и у меня все внутри переворачивалось. Ее возраст, туалет, раскованное поведение наводили на мысль, что она проститутка. Я уже собралась было позвонить Терезе, но тут моя рука замерла на трубке ресторанного телефона.
Гнусное, мерзкое чувство охватывает меня при воспоминании о следующем шаге. Как бы я ни пыталась избавиться от него, оно отравляет душу. Тогда у меня уже начались трудности. Я опаздывала с платежами по счетам, долгам и зарплате; на меня наседал Деймон. И все равно, выбор, сделанный мною в тот момент, был эгоистичным, отвратительным и абсолютно неверным. Я положила трубку стационарного телефона и из заднего кармана достала свой сотовый. Украдкой сфотографировала Кларка и его девицу – как они целовались и миловались за столиком в укромном уголке. А потом попыталась шантажировать его компрометирующими фото.
Я планировала получить деньги и затем все равно рассказать сестре о том, что жених ей изменяет. Хотела защитить сестру. Но моя низость вышла мне боком. Кларк признал свою вину, раскаялся в грехе, поклялся, что обратится за помощью к психотерапевту (он явно был сексуально озабочен). Его проступок был простителен. Мой – не заслуживал прощения. Вместо того чтобы спасти свою единственную сестру, которая была мне лучшей подругой, я попыталась спасти себя. Тереза не поверила, что я намеревалась открыть ей правду о Кларке после того, как получила бы от него деньги. Я совершила подлость, и сестра имела полное право вычеркнуть меня из своей жизни. Наши родители, разумеется, приняли ее сторону. Они вроде как и не отреклись от меня, но не скрывали своего возмущения и презрения. Потому-то мне и удалось так легко исчезнуть. Близким я была не нужна, меня никто не стал искать.
Значит, поэтому я возвращаюсь в тот прибрежный район, к Хейзел? Ближе нее у меня сейчас никого нет. Она мне и подруга, и наперсница. Возможно, Хейзел – мой второй шанс. Ей я не причиню боль, не предам ее. Не принесу в жертву своим эгоистичным интересам. Я уже спасла ей жизнь. Между нами возникла прочная связь.
Съехав с шоссе, я качу к океану между древними елями и кедрами. Хейзел, наверное, тревожится обо мне. Вчера она застала меня больной – в жару, дрожащей от озноба. Сегодня утром, выйдя на пробежку, вообще меня не застала. Она могла предположить худшее, – что я сильно ослабела и не сумела доехать до своего ночлега, или попала в больницу, или даже умерла. Если она решит проведать меня днем, я хочу быть на месте.
Я паркуюсь в своем укромном уголке и только потом соображаю, что сегодня суббота. Распорядок дня Хейзел в выходные мне неизвестен. Ее муж будет отдыхать от своей важной работы. Может быть, он и не позволит ей выйти из дома? Интересно, как он ее контролирует? Его жестокое обращение ограничивается только физическим насилием? Он отказывает ей в ласке, в деньгах? Как бы он ни вел себя, его поведение, должно быть, чудовищно, раз она решилась утопиться.
Спрятав вещи в багажник, я пробираюсь по крутой тропинке к берегу. Каменистая бухта
