Опасное шоу - Марина Серова
Я подошла к пожилой паре и спросила:
– Простите, вы не подскажете, как называется следующая остановка?
– А вам какая нужна? – поинтересовалась старушка. – Следующая конечная. Кладбище.
– Кладбище? – ничего не понимая, переспросила я. – Вот оно что…
Супруги посмотрели на меня как на сумасшедшую. А я подошла к двери – раз конечная, значит, Илюшов вышел именно здесь. Только какой леший понес его на кладбище? Как-то странно получается, ничего не понимаю.
Нет, Руслан мог ездить, скажем, на могилу своей матери – скорее всего, она похоронена именно здесь. Но кто тогда ему звонил? Не мать же его с того света! В потустороннюю чушь я не верю, всему есть логичное объяснение. Но пока я его, увы, не находила.
Автобус медленно доплелся до конечной остановки. Двери открылись, я и пожилые супруги вышли на улицу. Пара неспешным шагом перешла дорогу, за которой начиналась территория Урекского кладбища.
Мне ничего не оставалось, кроме как идти за ними.
У входа на погост торговали искусственными цветами. Старики, ехавшие со мной в автобусе, купили несколько голубых васильков и направились к какой-то могиле. Я цветов покупать не стала – единственное, что я смогла придумать, так это пройти все кладбище вдоль и поперек и попытаться найти хоть какое-нибудь свидетельство того, что Руслан здесь был недавно.
Задача практически невыполнимая – какие я могу обнаружить следы Илюшова? У него же в кармане не десяток пустых упаковок «Акарозы», которые он станет выбрасывать на своем пути, подобно тому как Гензель и Гретель бросали хлебные крошки в надежде отыскать дорогу из дремучего леса!
Но раз я оказалась на кладбище, то должна сделать все возможное, чтобы отыскать хоть какую-нибудь зацепку, любую улику. С этим намерением я пошла по центральной дорожке погоста.
Урекское кладбище оказалось довольно большим и старым. Оно напоминало скорее не погост, а небольшой город, с той лишь разницей, что вместо домов здесь возвышались памятники с оградками, а жители городка были мертвы. Весьма необычное сравнение, но такая у меня возникла ассоциация.
Я брела по дорожке, намереваясь пройти все кладбище напрямик, не сворачивая в сторону. В огромном количестве развилок и тропинок немудрено было заблудиться, если не знаешь расположения могил.
Я старалась запомнить путь, по которому иду, и направление основной дороги, чтобы не проходить несколько раз по одной и той же тропе.
Людей на кладбище не было, по крайней мере, я никого не видела. Пожилая пара давно свернула с основной дороги, и я шла по погосту совершенно одна.
Погода заметно испортилась – подул пронизывающий, холодный ветер, а небо совсем потемнело от туч. Вероятнее всего, скоро пойдет либо дождь, либо снег – ноябрь в этом году непредсказуемый, хоть на календаре и начало месяца, все предвещало раннюю зиму.
Я не ошиблась – заморосил мерзкий, унылый дождь. Судя по всему, зарядил он надолго, и я пожалела, что не взяла с собой шапку. Зонтом я редко пользовалась – не люблю, когда что-то приходится носить в руках, да и передвигаюсь по городу исключительно на своей машине. Только сегодня я изменила своим принципам, но это очень редкий случай.
Дождь усилился. Земля под ногами быстро превращалась в липкую, противную грязь, в которой увязали ноги. Мои ботинки стали тяжелыми от налипшей на них земли вперемешку с мокрой глиной, джинсы с курткой промокли, а волосы налипли на лоб и лицо. Но я упорно продолжала идти вперед, не обращая внимания на пронизывающий ветер и ледяной ливень. У меня не было ни четкой цели, ни уверенности, что сейчас я именно это должна сделать – пройти все кладбище до конца.
В подобных местах я бываю нечасто – к счастью, у меня нет знакомых, похороненных на каком-либо кладбище Тарасова, поэтому если я и попадаю на погост, то исключительно в рабочих целях.
Не помню, чтобы я была на Урекском кладбище, поэтому как долго придется идти, я представления не имела. Перед глазами – целая очередь светло-голубых, серых и сиреневых памятников, крестов и надгробий, на каждом – фотография покойника.
Порой мне казалось, что я попала в дурной фильм ужасов – серое небо, бесконечный дождь, кривые ветви деревьев, похожие на тянущиеся со всех сторон руки мертвецов, череда могил… Но повернуть назад я не могла – не в моих правилах отступать, не достигнув своей цели.
Я хотела вытащить мобильный и найти хотя бы карту кладбища, но сразу же отказалась от подобной затеи. Стоять под проливным дождем и аккуратно тыкать пальцем в сенсорный экран, пытаясь ввести нужный запрос в интернете, – удовольствие ниже среднего. И кто знает, может, сейчас возникнут неполадки со связью, во время непогоды у многих интернет отказывается ловить сигнал. Звонить Илюшову я тоже не пыталась и вообще не вытаскивала свой мобильный из кармана. Если мне кто-нибудь позвонит, я услышу, а пока в мобильнике не было необходимости.
Деревья-вурдалаки становились все гуще и непролазнее, а могилы, напротив, редели. Я поняла, что прошла относительно новые захоронения и теперь нахожусь на территории старого погоста.
Я не удержалась от любопытства, подошла к одному надгробию и прочла: «Нина Архипова, 19 ноября 1925–17 января 1975». Выходит, женщина умерла в прошлом веке, неудивительно, что могила заброшенная, наверное, сюда никто не приходит. И оградки в этой части кладбища покосившиеся, с облупленной краской.
Наверняка здесь уже никого не хоронят, может быть, мне стоит повернуть назад? Хотя какая разница, ухаживают за этими могилами или нет? И вообще, что я надеюсь отыскать? Улики вроде оторванной ненароком пуговицы или фантика из-под конфеты? Да если подобные вещи здесь и есть, то я уже ничего не смогу обнаружить, вокруг сплошная грязь и едва ли не болото… Идти назад или продолжать свой путь?
Я уже промокла основательно, и терять мне было нечего. Я не обращала внимания на ливень, игнорируя холод, благо к любой погоде я отношусь совершенно спокойно.
Мне повезло – я не страдаю метеозависимостью, не ною от летней жары и от зимней стужи. Единственное неудобство, которое я испытывала, – это противные комья глины и земли на подошвах моих ботинок, затрудняющие движение. Поначалу я пыталась отряхивать грязь от обуви, но
