Жулик моей мечты - Дарья Александровна Калинина
Теперь Саше стало понятно, что таинственный Мордатый, которого видела Глафира Андреевна, и был Антон. Бывший воздыхатель Василисы угостился той же паленой водкой, от которой уже погиб Спицын.
– Надо звонить в полицию! – твердо произнесла Саша. – И врачам!
– Думаешь?
– Уверена! И не бойтесь, когда Антон очухается, он же вам еще и благодарен будет!
– Может, все-таки лучше ты позвонишь?
Саше очень не хотелось напоминать о себе Милорадову. Но если цена вопроса – человеческая жизнь, то извольте, она готова рискнуть.
Но ей повезло, на ее счастье, по телефону ответил дежурный, который пообещал выслать «Скорую» за возможной жертвой очередного отравления некачественным алкоголем.
Поздравив себя с удачным завершением своей миссии: и людям помогла, и сама в неприятности не вляпалась, – Саша двинулась прочь и почти сразу налетела на Милорадова, который выходил из дома других соседей Василисы.
Саша помертвела. Следователь ее тоже увидел, и лицо его сделалось мрачнее тучи.
– Та-а-ак! – произнес он. – И снова все те же и там же! Мне помнится, я велел тебе отправляться домой! Еще ночью!
– Я там и была, – с достоинством подтвердила Саша. Или он думает, что она так и шляется по поселку? – А теперь вышла немножко погулять.
– И по странному стечению обстоятельств вновь оказалась неподалеку от места преступления?
И Милорадов выразительно кивнул на ворота соседского дома, из которых только что вышла его протеже.
Саша деликатно молчала. Она видела, что ее любимый следователь не в духе. Но не понимала, по какой причине это произошло.
Милорадов сам ей все объяснил.
– Саша, – со вздохом произнес он, – я вынужден просить тебя отстраниться от этого дела.
Как? Почему? Саша была неприятно поражена.
– Я что-то сделала не так?
– Дело не в тебе, то есть в тебе тоже, даже в первую очередь в тебе.
– Я не понимаю.
– Когда я просил тебя помочь мне, то еще не знал, насколько серьезной окажется ситуация. Думал, Спицын обычный мошенник, он не опасен. Большой беды натворить не сможет. Но дело принимает дурной оборот. Спицын убит. Украденные им драгоценности исчезли. И неизвестно, забрал ли их убийца или кто-то другой. Потому что если драгоценности взял убийца, то это еще хорошо, он взял то, что ему нужно, и теперь успокоится. Но если украденную коллекцию стянул кто-то другой… Тогда я боюсь, что новых жертв будет не миновать. И мне очень бы не хотелось, чтобы ты оказалась в числе погибших.
Вот почему он сердится! У Саши тут же отлегло от сердца. Он просто за нее боится!
От восторга Саша чуть не запрыгала на месте. Ведь если Милорадов боится за нее, значит, она ему небезразлична! Может быть, он даже в нее влюблен! Глупо на такое рассчитывать, но хоть самую чуточку помечтать-то можно!
– Я ничего не боюсь! – воскликнула она.
– Я знаю. Я боюсь.
Он за нее боится! Сам признался! Все ясно, втюрился в нее по уши! Теперь главное – не спугнуть это его чувство.
– Ну конечно, – предельно ласково произнесла она. – Я уже ухожу.
– Пожалуйста.
Голос Милорадова прозвучал тоже почти ласково.
Но уйти Саша никуда не успела. Как назло, почти в ту же минуту из-за поворота вылетела «Скорая» с включенными мигалками и сиреной и, громко завывая, встала прямо за спиной девушки. А когда из «Скорой» выскочили врачи, которые минуту спустя все из тех же ворот вытащили на носилках очередного пострадавшего, Милорадов буквально потерял дар речи.
Он переводил растерянный взгляд с Саши на санитаров, выскочивших с телом Антона, явно пытаясь понять, имеет ли она отношение к новому случаю или нет, а потом не выдержал и пошел разбираться к врачам.
– Отравление! – сказали они ему. – Точно такая же клиническая картина, как и вчера! Но тут пострадавший выпил этой дряни поменьше, плюс масса тела у него больше, есть шанс, что вытащим мужика с того света.
Пользуясь всеобщим замешательством, Саша потихоньку улизнула от этой шумной компании. Ничего нового или интересного ей тут уже не узнать. К тому же она прекрасно понимала, что если Милорадов о ней вспомнит, то посадит под домашний арест. Он человек решительный, с него станется.
Но домой к себе девушка тоже не пошла. Она отправилась к Михаилу и его матушке, к бывшему супругу и свекрови Василисы соответственно.
Адрес этих двоих Саша получила от Лидии Львовны, у которой на каждого жителя поселка было сформировано небольшое досье. А уж адреса и фамилии всех жителей Лидия Львовна знала наизусть. На то она и была председателем их поселка, чтобы знать все и про всех.
– Ты с ними поосторожней, – предупредила она девочку. – Эти двое на Василису большой зуб имеют. Так что если хочешь, чтобы с тобой там вежливо поговорили, ругай Ваську на чем свет стоит. Не жалей грубых слов, тогда станешь Мишке и Глафире Андреевне лучшим другом.
Саша собиралась последовать совету своей опытной наставницы, тем более что подсказки Лидии Львовны всегда оказывались к месту и еще ни разу юную сыщицу не подводили.
Но она даже не могла себе представить, до какой степени Лидия Львовна оказалась права! Стоило Саше открыть рот и заикнуться про Василису, как на ее ни в чем не повинную голову обрушился целый шквал упреков и обвинений в адрес упомянутой особы.
– Неряха!
– Проститутка!
– Воровка!
– Мужененавистница!
Вот с последним утверждением Саша поспешила не согласиться.
– Какая же она мужененавистница, если у нее в доме почти месяц мужчина жил! – воскликнула она.
Михаил с его матерью на мгновение заткнулись, растерянно хлопая глазами и переглядываясь, а затем принялись крыть Василису на чем свет стоит с еще большим энтузиазмом:
– Потаскуха!
– Дешевая подстилка!
– Не ценила хорошего мужа!
– Видел я, на кого она меня променяла!
За этот возглас обиженного мужа Саша и уцепилась.
– Значит, видели ее Георгия? – обрадовалась она.
– Видел. Мутный тип.
Но Глафира Андреевна подозрительно уставилась на Сашу:
– А ты сама им с какой целью интересуешься?
– С целью выяснения личности его убийцы.
– Его что же… убили?
– Да.
– Прямо у Васьки в доме? – ахнули мамуля с сыном.
– Да.
– Тю! Дура Васька! Теперь ее дом ни продать, ни сдать, добрые соседи всем расскажут, что в доме покойник был, да еще такой нехороший.
И не успела Саша удивиться, с какой стати этим двоим заботиться о благосостоянии столь неприятной им Василисы, как мать с сыном заговорили сами, и все встало на свои
