Роль жертвы - Елена Валентиновна Топильская
Опера и Сашка, замерев, смотрели на меня, а я держала трубку и не знала, как реагировать на это странное молчание. Может, позвонивший просто растерялся, услышав вместо голоса Климановой в трубке чужой голос? Но я ответила очень тихо; в принципе, распознать не климановский голос мог только очень хорошо знакомый с ней человек. Тогда почему он не представился? Все ее хорошие знакомые уже, наверное, знают о ее смерти. А если человек решил, что не туда попал? Тогда бросил бы трубку и повторил попытку дозвониться. Наконец я очнулась от оцепенения и тихо положила трубку, мембраной вниз, на кровать, благо она стояла рядом с туалетным столиком. На цыпочках подойдя к Бурову, я вполголоса сказала ему:
— Сходите в соседнюю квартиру, позвоните в дежурную часть ГУВД, пусть проверят, откуда звонок.
Буров кивнул, тут же крутанулся на каблуках и выскочил на кухню. Оттуда он, как ястреб цыпленка, вытащил старенького понятого и повел его к дверям, что-то объясняя ему на ухо. Я вернулась к трубке, тихонько подняла ее и послушала: мой «собеседник» еще не разъединился со мной, в трубке все так же слышались шорохи и дыхание. Почему-то мне почудилось, что дыхание мужское.
Из комнаты я увидела, как Буров под ручку с понятым распахнули входную дверь и нос к носу столкнулись с мужчиной, стоявшим на лестничной площадке и поднявшим руку, чтобы позвонить в дверной звонок. Я тоже вышла в прихожую.
Мужчина средних лет, приятной наружности, с озабоченным лицом заглядывал в квартиру через плечи Бурова и старичка соседа.
— Здравствуйте, Андрон Николаевич, — сказал ему старичок сосед, и я поняла, что это — Латковский, бывший муж актрисы.
— Добрый вечер, Аркадий Ильич, — рассеянно ответил Латковский. — Можно войти? Мне звонили, сказали, что с Татьяной беда...
Буров посторонился, пропуская Латковского, а сам ушел вместе со старичком звонить. Латковский вошел в прихожую и долго вытирал ноги о маленький цветной коврик. На улице было сухо, нужды не было так долго драить подошвы. Он явно оттягивал момент, когда он увидит труп бывшей жены.
Наконец он прошел в комнату, и тут же, на пороге, затормозил и отвернулся.
— Боже, Боже! — наконец вымолвил он. — Она сама?..
— Пойдемте на кухню, — предложила я. Мы вместе прошли на кухню, где в одиночестве сидела пожилая соседка. Увидев Латковского, она вскочила с места, зарыдала, обняла его и прижала к себе. Некоторое время они стояли обнявшись, потом присели к столу.
— Как это случилось, Софья Леонидовна? — спросил Латковский, и Софья Леонидовна зарыдала с новой силой. Наконец, промокнув глаза платочком и отсморкавшись, стала рассказывать ему все, что мы уже знали.
— А что ж вы мне-то не сообщили? — спросил он, и Софья Леонидовна немного растерялась.
— Мы просто не успели, — сказала она, поколебавшись. — Тут из театра пришли, двери ломали, нашли Танюшу, и нас с Аркадием Ильичом сразу в понятые позвали. Но мы молодому человеку сказали, что вам нужно сообщить, он и позвонил.
— Вот этот молодой человек? — Латковский кивнул на маячившего в коридоре Петра Валентиновича. — Спасибо вам.
— Нет-нет, — Софья Леонидовна покачала головой, — звонил тот, что ушел с Аркадием Ильичом.
— Ах, с которым мы в дверях столкнулись? По-моему, я его где-то видел.
— Вряд ли, — вмешалась я. — Он недавно в Петербурге.
Латковский непонимающе посмотрел на меня.
— А кто он такой? Я решил, что это ваш сотрудник. Кстати, а вы кто?
— Да, извините, я не успела представиться. Старший следователь прокуратуры Швецова Мария Сергеевна. Это, — я кивнула в сторону Пети, — оперуполномоченный территориального отделения милиции Козлов. А вам звонил оперуполномоченный отдела по раскрытию умышленных убийств Буров.
— А вы сказали, он недавно в Петербурге? — похоже, Латковского защитило; так бывает при эмоциональном шоке: человек готов говорить о чем угодно, только бы не касаться больной темы.
— Да, он перевелся из другого отдела, — пояснила я.
— Впрочем, какая разница? — помолчав, сказал Латковский. — Могу я записать ваши координаты?
Он достал записную книжку, и я продиктовала наши имена и должности, а также номер телефона приемной прокуратуры и дежурной части территориального отделения.
— Буров, а имя-отчество как? — переспросил Латковский, записав номер телефона начальника убойного отдела, поскольку я не знала, какой кабинет занимает Буров.
— Я не знаю, — пожала я плечами, — сейчас он вернется, спросите у него сами.
— Хорошо, — Латковский пока не убирал записную книжку. — Я так понял, что нужно заниматься похоронами... Можно позвонить? — он протянул руку к телефонному аппарату, стоящему на кухонном столике.
— Подождите, пожалуйста, телефон занят.
— Занят? Ах да, конечно. Я подожду.
Хлопнула дверь, вошли оперуполномоченный Буров и понятой Аркадий Ильич.
— Можно вас? — Буров заглянул на кухню и поманил меня рукой. Я вышла в коридор.
— Ну что?
— Пока не получается, — мрачно сказал Буров. — Они просят повисеть еще, никак не могут засечь.
Я вместе с Буровым прошла в комнату и подняла с кровати телефонную трубку.
К моему удивлению, вместо коротких гудков я услышала все тот же шорох и дыхание. Положив трубку обратно, я попросила Бурова перезвонить в дежурку и сообщить, что звонивший еще не разъединился, может, это облегчит им задачу. Буров послушно ушел, а я вернулась на кухню. Странно, что не могут определить, откуда звонок.
Софья Леонидовна что-то тихо рассказывала Латковскому, тот кивал головой.
Завидев меня, он спросил:
— Телефон еще не освободился?
— Пока нет.
— Так долго? Какие-то служебные вопросы?
— Устанавливаем, откуда был звонок, — нехотя призналась я.
Латковский мгновенно напрягся.
— Зачем? Что происходит? Как погибла Татьяна? Это убийство? Ее кто-то преследовал?
— Пока не знаем.
— Что за звонок? — допытывался Латковский. — Вы кого-то подозреваете?
— Андрон Николаевич, пока пытаемся выяснить. А вам Татьяна Викторовна ничего не говорила про странные звонки?
— В последнее время? Нет. Дело в том, что последние месяца два мы не встречались, только пару раз разговаривали по телефону. А что с ней произошло? Ей кто-то угрожал?
Похоже было, что Латковский встревожился не на шутку. Может, и он оставался не совсем равнодушным к бывшей жене. А может, просто был хорошим человеком и за бывшую
